Существовал Мост между царством живых и царством мёртвых. Вековой и могучий, он раскинулся над непроходимой расщелиной, упершись руками в живую землю, а ногами — в землю мёртвую. Каждый человек, устав от стремительного водоворота жизни, мог обрести вечный покой без клейма самоубийцы. Потом, утомившись вечной леностью небытия, вернуться в мир живых и вновь обрести все мирские чаяния, сладость и горечь.
Но чаша горечи мира живого переполнилась. И виной тому Шахан — царь, перенявший титулы, но не политическую мудрость предков. Его твёрдая рука правления душила народ бесконечными поборами, но на что царь собирал золото — никто не знал.
Народ мало-помалу стал уходить в загробное царство. «Если так продолжится, — понял Шахан, — на полях скоро некому будет работать». Тогда он приказал страже охранять мост и настрого запретил жителям уходить на ту сторону.
Но и среди стражи нашлись сочувствующие простолюдинам — они пропускали беженцев по ночам. Царь прознал об этом — и приказал уничтожить мост.
Тысячу грозных орудий подогнали к Мосту. Исполинские руки требушетов метали грузные камни. Но добрый Мост стоял. Великанские стрелы баллист били больно по пальцам Моста, но и это оказалось тщетным. Гордецы-алхимики пытались подорвать ладони чёрной пудрой, но Мост даже не шелохнулся. Могуч был Мост в загробный мир.
Тогда Шахан решил договориться. Мост был глуховат, и царю пришлось взойти на затылок гиганта. Мост, как ни в чём не бывало, твёрдо продолжал опираться руками в живую землю, а ногами в — землю мёртвую.
— Встань, Мост, на ноги, — упрашивал царь. — И уйди на ногах в мир мёртвых. Я два десятилетия возводил золотые горы у себя во дворце, обирая крестьян и торговцев — и всё это может стать твоим.
Но Мост не прельщало богатство, он лишь утробно пропел:
Я стер с чела печать земли,
Я выше трепетных в пыли.
И пусть живут рабы страстей —
Противна страсть душе моей.*
— Хочешь, я отдам тебе в жёны пять моих прекрасных дочерей? — не сдавался Шахан. — Самых прелестных по обе стороны девиц...
Но и это безразлично было Мосту. Он повторил четверостишие.
Царь Шахан хоть и прослыл ужасным правителем, но в коварстве мог дать фору джинам. Будучи мирским интриганом, он знал всё об алканиях. И знал, что они есть у всех без исключения.
— Ты верно несёшь свою службу, — провозгласил Шахан. — Честный, твёрдый, неприступный. Бог наш — твой царь небесный — гордится тобой.
Мост неожиданно дрогнул под ногами Шахана. И тот, зная, что вот-вот победит исполина, произнёс:
— Посмотри на небо! Там божественный лик. Сам Господь воззрился на тебя, на вернейшего из своих слуг!
И тут Опора выпрыгнула из-под ног Шахана. Мост, множество тысячелетий стоявший неподвижно, отнял свою руку и повернулся могучим корпусом, дабы воззриться в небеса и увидеть благодарное лицо своего господина. Но, обратившись к небесам, тут же потерял опору и рухнул в расщелину, разделяющую мир живых и мир мёртвых. И Шахан упал вместе с Мостом в бесконечную пустоту.
Когда мост говорит о том, что не подвержен страстям - это тонкий лед.. Страстям подвержены все. Иногда мне кажется, что и у Бога есть страсти. Просто они отличаются от наших..
В определениях тематики, я бы заменил "сказка" на "притча"..