Глава 5. Девушки и шопинг
Как ни странно, проснулся рано. Видимо, уютная постель с белоснежными простынями подействовали расслабляюще, и я выспался всего за шесть часов.
Побрел в ванную, совершил обязательные процедуры и принял душ.
О, кайф!
Только ради этого стоило рвать жилы и надрываясь толкать и толкать вперед тяжелую тушу общепланетарного прогресса.
«Все было не зря», – думал я, стоя под ласковыми теплыми струями, – «И теперь каждый может в любое время принять душ».
Мда.
За что боролись.
Накануне я простирнул под краном свое бельишко, и сейчас с удовольствием натянул подсохшее.
В дальнейшем надо, разумеется, озаботиться наличием нескольких смен одежды. А то скачусь до уровня какого-нибудь африканского олигарха. Про них поговаривали, что они, подобно кинематографическому Супермену носили трусы поверх джинсов. Просто для того, чтобы продемонстрировать окружающим наличие нижнего белья. Благосостояние, мол, позволяет даже такие траты.
Думал попить кофе дома, но, выглянув в окно, обнаружил, что пустынная накануне улица полна народу.
И мне сразу захотелось туда, знакомиться, общаться… Тем более, что в толпе я различил немало девушек и женщин в довольно-таки легкомысленных платьицах. Ну а ч ё? Лето на дворе!
Ах, девушки... Коротенькие юбочки, раздуваемые ветром. Изящные топики, обнажающие мягкий животик и нежный пупок… Боже мой, как я отвык от всех этих прелестей.
У меня-то в последнее время все встречавшиеся дамы по физическим параметрам напоминали Шварценеггера в юбке. Или, учитывая общую первобытность и отсутствие тканей, Шварценеггера без юбки.
Зрелище не для слабонервных.
Вдохновленный перспективами, я, как белый голубь, символизирующий чистую любовь, легко спорхнул со своего пятого этажа (по лестнице, понятное дело. Я ж не наркоман, чтобы в окна прыгать), и, предвкушая неземное, выбежал на улицу.
О, эти утренние часы, время пробуждения мира, когда воздух свеж и прозрачен, как слеза невинного младенца. А цветы, отдохнувшие в ночной прохладе, раскрываются навстречу солнцу и источают волшебный аромат.
Какая красота!
Пристроившись за одной прелестницей, вдохновившей меня своей играющей походкой, я подумал, что любвеобильный царь Соломон не случайно был евреем. Тут под легкими тканями юбочки такие сокровища просматриваются…
Хотя, надо признать, Соломон таки перебарщивал. Его гарем насчитывал триста жен и семьсот (семьсот, Карл!) наложниц.
Я бы такого счастья не хотел. Женщину нужно окружать теплом и заботой, чтобы она раскрылась для тебя, как цветок раскрывается навстречу солнцу.
А когда их вокруг сотни и сотни… Это уж не любовь, а конвейер какой-то получается. Работаешь, не покладая… гм… в общем. не покладая. Еак при аврале на социалистическом производстве в конце года.
Нет, такой судьбы врагу не пожелаю.
Так, размышляя о высоком, я шел все дальше и дальше. Но вдруг дамочка, за которой я пристроился, вспорхнула на крыльцо какой-то конторы. А я последовать за ней не смог, потому что уткнулся в мрачного дядьку с автоматом, который преградил мне путь.
– Э-э… – сказал я.
– Предъявите пропуск, – сказал дядька, глядя безо всякой симпатии.
– Э-э… Зачем?
– Здесь граница территории, принадлежащей диаспоре. Если хочешь выйти, предъяви пропуск.
У меня возникли вопросы: зачем нужен какой-то пропуск. Разве в штатах отменили свободу передвижения?
Помнится, в мое время граждане США могли въезжать практически в любую страну мира без всяких разрешительных пропусков и виз.
А тут вышел за пределы квартала и наткнулся на запрет. Непонятно.
В общем, возникшую ситуацию захотелось обсудить. Вспоминая при этом права и свободы, декларацию независимости, международные организации, защищающие общечеловеческие ценности…
Но, поглядев в недружелюбную физиономию автоматчика, счел, что именно здесь дискуссия будет неуместна. Поэтому сказал «Простите» и пошел назад.
Выясню все у Миши. Он, по крайней мере, автоматом в меня тыкать не станет.
* * *
Гид, прибывший на место встречи без опозданий, действительно в два счета мне все разъяснил
– Проблема, с которой ты столкнулся, – начал он говорить, дождавшись, когда ему принесут кофе, – имеет два аспекта. Личный и общественный. Начнем с первого, ибо он, как говорится, ближе к телу.
Итак, на территории диаспоры ты защищен. У нас здесь практически не случается преступлений. Разве что парни из-за девушки поспорят, или девушки из-за парня.
А вот за периметром ты уже сам по себе. Если ты оформил пропуск, то власти по крайней мере знают, что ты в зоне опасности. И могут, если получится, послать кого-то на помощь. Кроме того, ты можешь надеяться, что тебя в конце концов выкупят. То есть ты сможешь остаться живым и вернуться.
Если же уйдешь самовольно, то все проблемы придется решать самому. Мы не будем знать, где тебя искать и есть ли в этом смысл.
– Понял.
– Теперь об общественном, – он отхлебнул кофе. – Как тебе уже известно, на каждого гражданина правительство США выделяет определенную сумму. Чтобы обеспечить ему прожиточный минимум. Причем деньги поступают на счет диаспоры.
– Да, я понимаю.
– А поскольку финансы требуют отчетности, то примерно раз в два месяца, без предупреждения, проводится проверка. Грубо говоря, приходят федералы и начинают сверять списки с наличием людей.
И вот представь: ты ушел, никого не предупредив, а тут явились контролеры. И они обнаруживают, что мы получаем деньги за мертвые души. То есть за того, кого нет.
– Неудобно получится, – признал я.
– Неудобно не то слово. Штраф наложат такой, что мама не горюй. А теперь ответь: оно нам надо?
Я прокашлялся. Как тут все, оказывается, непросто.
* * *
Как и накануне, мы сидели за столиком у большого окна. Улица к началу десятого часа уже не выглядела многолюдной. Видно с утра народ напрвлялся на работу, а сейчас все разошлить по конторками и прочим заведениям так, что и не видно никого.
Разве что дворник обозначился в поле зрения. И реально со шваброй.
Ну правильно, здесь тротуары не асфальтовые, а выложены декоративной плиткой. Прям, как в Москве моего времени. Ее не грех и помыть.
– Миш, – спросил я, вспомнив о важном, – а что насчет одежды? Второй комплект нательного белья входит в прожиточный минимум, или его уже надо покупать на свои?
– Входит, – откликнулся Михаил. – Но качество не очень. Так что с трудоустройством советую не затягивать.
– Понял. И еще хотелось бы получить в личное пользование компьютер. Привык я к нему.
– Не вопрос. Как только трудоустроишься, можно будет оформить кредит. В принципе, его можно взять сразу, но без зарплаты чем будешь отдавать? Еда очень дешевая, так что из этих средств выделить нужную сумму сложно. Оголодаешь.
– Вот елки.
– Впрочем, погоди. Ты же сказал, что являешься «уверенным пользователем»? Тогда зачем тебе личный компьютер? На работе получишь.
Ага. Всю жизнь мечтал сидеть в офисе, бумажки перекладывать с места на место.
Как-то не богат здесь выбор профессий.
Допили кофе.
– Ну что, – предложил Михаил, – прогуляемся до магазина?
Очень дельная мысль, я сразу оживился и изъявил полную готовность отправиться за покупками немедленно.
Или как здесь называется процесс, когда берешь что-то без денег? Коммунизм?
Неважно. Главное, что мы идем покупать трусы!
Магазин одежды, куда пришли, ничуть не походил на супермаркет или каклй-то пафосный бутик. Скорее на склад, часть товаров в котором распаковали и развесили на плечиках, а остальное просто сложили по углам в тюках.
Не скажу так же, что это походило на советский магазин, где огромные площади заставлялись совершенно одинаковыми моделями одежды. Причем все были тяжеловесными и удручающего темного цвета.
Нет, здесь присутствовала определенная легкость и пестрота, но надо помнить и тот факт, что США - страна фактически субтропическая. Ее северная граница расположена на той же широте, что у нас Закавказье. А в районе Великих озер граница штатов отступает еще южнее.
Отсюда тяга к тропическоц пестроте в одеждах. (Ну, я так думаю).
Но ближе к делу.
Выяснилось, что американское правительство выделило таким оборванцам, как я, аж по четыре экземпляра трусов. Одни на мне, значит можно взять еще трое.
Миша посоветовал не гнаться за модой а сосредоточиться на семейниках. И лишь один экземпляр. предназначенный для тесного общения с дамами, порекомендовал взять от фирмы Кельвин Кляйн. Брэнд проверенный, жалоб не поступало.
Окей. Не стал спорить, отложил в корзинку то, на что указали.
Теперь второй комплект одежды.
К моему удивлению, Миша подвел меня к вешалкам с камуфляжной униформой, самого что ни на есть милитаристского вида.
– У нас практически все граждане в возрасте до пятидесяти лет, – пояснил гид, – являются членами народного ополчения.
– Практически? – вскинул я брови. – Или все?
Как-то не хотелось мне вступать на военизированную тропу. Я человек мирный.
– Ну, Голда Мейер, если тебя это интересует, ополченкой не является. Но таких исключений немного.
Вот елки…
Остаток дня гуляли по территории, знакомясь с пейзажем. Больше всего мне понравилась набережная. Миша сказал, что вечерами здесь многолюдно, и можно познакомиться с девушками.
Естественно, я это запомнил. Про девушек я всегда запоминаю.
