Тяжёлое расставания

Когда я закончила училище, в котором училась два года, то по распределению попала в город Тольятти, где должна была отработать два года. Я
просила директора училища, чтобы меня оставили в Калинине, или в Калининской области. Мне так хотелось быть с Мамочкой рядом, чаще видеть её и навещать. Я сказала директору, что когда была маленькой, Мамочка сильно болела, лежала в больнице и меня направили в детский дом в другой город, где пробыла я восемь лет...
После я и в училище поступила только из-за того, что оно находилось в Калинине, где жила моя Мамочка. Я проучилась два года. С Мамочкой мы виделись очень редко, только раз в неделю и то буквально по несколько часов. На летние каникулы меня направили на практику в посёлок Радченко, на втором году в Анапу, так же на три месяца...
После подробного разговора директор вроде и согласился оставить меня в городе, но с уговором, что я выплачу все затраты, которые потратили на меня за два года. Я же была на гос. обеспечении, где меня поили, кормили, обували, одевали, держали за мной общежитие и все это бесплатно... Это потом я узнала, что выплачивать мне ничего не надо было, так как я считалась детдомовской... А тогда... Он дал время подумать. Я поговорила с Мамочкой и она согласилась все выплатить. Когда я сказала, что согласна за все выплатить, он сказал, чтобы я принесла мед. справку, что за Мамочкой нужен уход. А кто даст мне такую справку? Ведь Мамочка уже поправилась и работала. Тем более в то время таких справок не давали... Поэтому ничего не оставалось делать как ехать в этот город Тольятти... Поплакали мы с Мамочкой и решили, что я как отработаю два года, так приеду назад...

Никогда не забуду, как Мамочка пошла меня провожать на вокзал. Мы нашли нужный вагон и я с девчонками зашла в вагон, чтобы найти место где сесть и оставить вещи. Мы обе не знали, что провожающим можно было заходить в поезд, помочь разместиться, а потом выйти...
Пока я нашла место и поставила чемодан, поезд тронулся. До боли сжимается сердце, когда вспоминаю, что мы не упели даже проститься, не успели обняться и поцеловаться. Не успели сказать друг другу добрые слова перед долгой разлукой...
Когда поезд тронулся, я глянула в окно, а там Мамочка стоит, одной рукой машет мне, а другой слезы вытирает и старается, чтобы я не видела. Я успела лишь помахать ей вслед и крикнуть-до встречи-, как она стала быстро удаляться. Не знаю слышала ли она меня, видела ли, что я ей машу рукой... Когда Мамочка скрылась из виду я села на лавку,  и только здесь осознала, как тяжело даётся Мамочке длительное расставание со мной... Что мы опять будем в разлуке и не знаем сколько вемени...
И тут я заплакала... Слезы сами текли из моих глаз и я не могла их остановить... Да и не хотела этого делать... Мне было так горько на душе, что стало трудно дышать... Почти всю дорогу я ревела. Я даже не знала куда еду, на сколько, что ждет меня впереди, как мы будем жить вдали друг от друга...


Так получилось, что вместо двух лет я пробыла в Тольятти шесть лет. Я часто писала Мамочке письма, на которые она отвечала. Эти письма хоть маленько, но смягчали горечь нашей разлуки...

Но когда я приехала из Тольятти и устроилась на работу, я взяла Мамочку к себе и больше мы не разлучались до самой её смерти...