Ну, во-первых, это палиндром.
А палиндромами, как известно, называются числа, слова, предложения или даже целые фразы, которые читаются одинаково слева направо и наоборот. То есть, не утрачивают смысла, как ни поверни.
А во-вторых, колок это, знаете ли, такой штырёк, крепкий обязательно и в крепкое же забитый, который натягивает струны во всех струнных инструментах, а так же в фортепиано и роялях. Одним словом, когда мастер-настройщик добивается чистого, без фальши, звука, то дело имеет, прежде всего, с колком, поворачивая его в определённую сторону.
Есть и среди людей колки и струны. Настройщик же один у нас у всех – Господь Бог, единственный, кто видит всё и понимает.
В советские ещё времена родилась и господствовала фраза «незаменимых у нас нет». Полагаю, что это было не истиной, а желанием власть предержащих. Хотелось, ну вот очень хотелось им, чтобы люди были «винтиками и гаечками» великого процесса переформатирования человека и целой страны.
Ан,- нет. Все мы (и всегда, при любой власти!) понимаем, что каждый из нас незаменим. С приходом же на его место другого человека часть мира, где он обитал, изменяется, становится немножко другой. А так как мир – это всегда пространство, населённое людьми, которые уходят и приходят, то меняется всё постоянно. В ту или иную сторону, но одно точно: ме-ня-ет-ся. А это уже к разговору о роли личности в истории. Что-то из области, «а вот что было бы, если, скажем, отец и мать Ленина в своё время не встретились? История державы нашей, да и человечества в целом, потекла бы совсем по другому сценарию?»
Но известно и то, что не терпит она, история эта самая, сослагательности в оценке событий и людей с их поступками, ошибками и достижениями.
Сергей же Иваныч попросту всего этого не знал, а потому и не отягощал разум свой подобными измышлениями. Он просто жил и, как сам думал, «держал семью».
Он никогда не участвовал в полупьяных застольных беседах иных мужиков, беспрестанно повторявших, что задача мужчины – это «дерево – дом – сын». Причём, каждый из это изрекающих думает, что оригинален и неповторим, ибо живёт так и думает. Никому даже в голову не приходит, что изречение – не его, а просто повтор интерпретированной фразы из Талмуда. Да и жизнь сие говорящего тоже – интерпретация многих жизней живших до него людей. Так только, слегка (косметически!) изменённая.
Наш герой и про это тоже не думал, скорее всего, не из презрения к неоригиналам и ординариям, а потому что ему попросту было некогда. Ну, сами посудите…
Жена. А что она делать станет, если он ей помогать не будет? И помогал. Не в смысле там, что по воскресеньям включал пылесос и раз в год потолки белил. Нет, этого в их доме отродясь не бывало. А вот откуда ей деньги брать, она даже не задумывалась. Как это откуда? Из заветной шкатулки в шкафу. Если много, то – со сберкнижки. А откуда они там берутся, тоже не вопрос. Сергей Иваныч и то и другое постоянно пополняет. Правду сказать, что и он её поважал, чтобы чувствовала себя хозяйкой. Говорил и наедине и при гостях, что лучше поварихи и стряпухи, чем его Настенька не знал и не знает. Когда она обновки покупала себе, ему или детям, - хвалил, но, знаете ли, скупо этак: «Нормально так, подойдёт…» Когда ставшая подрастать дочка начинала носом крутить и канючить, что «сейчас такое не носят», искренне сдвигал очки на лоб (потому что постоянно читал газету), подвыпучивал несколько глаза и изрекал: «Ты чё, дочура? Мать же лучше знает. От мне штаны купила, третий год ношу – сносу нет, и сидят как влитые». Не соглашаться с отцом у них в доме было не принято, а потому дочь опускала глаза долу, вздыхала, как все скорбящие на планете вместе взятые, и брала уже ставшую постылой обновку.
Ивану, сыну Сергей Иваныча и Настеньки, было лет, наверное, двенадцать, когда отец, возвращаясь с работы, увидел, как тот курит за гаражами во дворе. Звать не стал отец сына. Просто дождался, когда Иван со товарищи окончит процедуру и выйдет. Потом только сказал: «Всё? Нормально так-то тебе? Пошли тогда домой, там и покуришь при матери и сестре…»
Сам-то Сергей Иваныч курить не курил, но для гостей держал пачечку.
Привёл Ваньку на кухню, там жена с дочерью ужин готовили, посадил, пачку сигарет положил перед ним и сказал: «Мать! Ты пепельницу-то дай, гостевую, хрустальную. Ща мужчина наш курить будет…» Потом, уже к сыну обращаясь, спросил: «Или ты после ужина предпочитаешь?»
Жена всё поняла, вмиг принесла из комнаты, из серванта, то есть, пепельницу и, прежде чем перед сыном её поставить, протёрла фартуком. Потом всполошилась вся прямо: «Ой, что же это я стою-то! А спички, спички-то не подала. И ты, папа, не напомнил даже. А ребёнку стыдно же попросить…»
Всё. Накурился Ванька. На всю оставшуюся жизнь, кажется, накурился.
Когда уже замужняя к тому времени дочь в слезах прибежала к родителям и сказала, что уходит от Вовки своего, потому что он её не любит больше, только футбол по телевизору смотрит и смотрит.
- Я ему говорю: Вов, кушать иди, готово уже всё. А он и ухом не ведёт. В воскресенье говорю: хоть в кино давай, что ли, сходим. А он мне: «Та чё (главно!) Сегодня же Лига Чемпионов по телевизору!..» А сегодня я уже не выдержала, зашла в комнату и выключила телевизор этот самый. А он как заорёт: «Дура-а-а! Ты чё творишь-то?!.»
Мать напряглась и схватилась за сердце:
- И чё? Уда-а-а-рил?..
Дочь потупилась и буркнула:
- Нет…
Потом решила дожать ситуацию и громко уже крикнула:
- Но – хотел!.. Я по глазам поняла!..
Сергей Иваныч молча весь этот бабий щебет выслушал, встал, оделся и сказал дочери:
- Пошли.
- Куда, пап? – та спрашивает.
- Домой, куда же ещё. Не у нас же ты ночевать будешь.
Поняла всё, последовала за родителем.
Почти до полуночи Сергей Иваныч на кухне с зятем водку пил и закусывал, что тот в холодильнике нашёл, а найти много чего было: дочь же в Настеньку хозяйкой уродилась.
Когда отец убыл, Вовка пришёл в комнату (жена там телевизор смотрела, да погромче, чтоб не слышать, чего там мужики бубнят!), обнял свою ненаглядную Настеньку… Как, а разве я вам не сказал? Сергей Иваныч, когда узнал, что дочь родилась, сразу сказал: «Ну, вот, ещё одна Настя появилась!..»
… Но, когда отец умер (неожиданно, вдруг, после работы в подъезде), они с Вовкой всё-таки развелись. Ванька, сынок, к тому времени уже тоже глава семейства, закурил прямо на похоронах отца. А мать, Сергей Иванычева Настя, то есть, подъезды мыть пошла: жить-то как-то надо, не у детей же на шее сидеть…
|