Порхание мотылька

Пролог

-Помнишь, мы лежали на ромашковом поле, и тебе на обе щеки сели бабочки? Жаль, я не успела сделать фото. А когда ты открыл глаза, то задел их ресницами, и они упорхнули.
-Почему ты вспомнила об этом?
-Потому что тогда я впервые разглядела, какие они у тебя длинные. Почему у женщин не бывает таких ресниц? Все мои подруги наращивали их себе.
-Но ты же не наращивала, тебе это совсем не нужно. Если бы твои ресницы вдруг стали длиннее, лицо приобрело бы кукольный вид. Твои ресницы прекрасны и соразмерны твоему лицу.
-Знаю, знаю, тебе даже помада у меня на губах не нравится.
-Конечно, не нравится, потому что я люблю целовать тебя, но порой мне приходится фактически съедать ее в поцелуях.
-Не говори глупостей, современная помада от внешних прикосновений сворачивается в микро гранулы и незаметно осыпается.
-Но я всегда ощущаю ее вкус.
-Ладно, ладно, буду вытирать губы салфеткой. Странно, что никто даже не подозревает, какой ты чувствительный и ранимый. Все считают тебя бруталом, а вот я сразу все поняла с первого взгляда. Ты всегда смотришь, словно пытаешься поникнуть внутрь.
-И что? Это говорит о моей ранимости?
-Конечно, это как попытка не остаться на поверхности, а спастись во взгляде другого человека. Мы ведь принимаем почти все, что можем понять изнутри.
-Люблю твои фантазии, хотя они порой и глупые. И ты глупая девочка, и поэтому такая любимая.
-Почему это я глупая?
-Потому что пытаешься всё облечь словами. А слова многозначны, ими редко можно объяснить нечто сложное, глубинное. Идеально они подходят лишь для описания простых действий. Именно поэтому так мало придумано слов о чувствах, любые попытки увеличить словарный запас любви разбиваются в прах. Остаются только метафоры, которые не всем заходят. Кто-то терпеть не может медуз, кто-то стрекоз, кто-то боится птиц, кошек, кого-то отвращают аквариумные рыбки, потому что они мокрые и скользкие, кому-то неприятен запах зайцев. Зайчик, котик, рыбка моя… люблю, хочу тебя, жду, обожаю, жить без тебя не могу… Всё это сто, тысячи, миллионы раз избито.
-Поэтому ты избегаешь ласковых прозвищ? А мне было бы приятно услышать, что я котик или зайка.
-Панда, ленивец, мартышка, сурикат – вот ты кто чаще всего.
-Ах ты, грубиян! А еще говоришь, что любишь? Как можно суриката любить?
-Он забавный, встанет на задние лапы и смешно крутит головой. Копия ты.
-Тогда ты… ты…
-Ну, какой я зверь? Думай.
-Хитрый, сильный, умный, глупый, наивный, ранимый… Лис! Вот ты кто.
-Хорошо. Лис очень хочет слопать свою куропаточку, чтобы перышки летели во все стороны.
-Хватит! Хватит!... Сколько можно?! Я просто полежать хочу, сегодня я – ленивец.
-Мотя ты, а не ленивец. Но я все равно съем тебя, мою сладкую булочку.
-В каком месте я булочка?! Сам же говоришь, что ухватиться не за что.
-Это в переносном смысле.
-Да в любом смысле я не булочка! Признайся, это твои извращенные мечты о толстушке, которую можно потискать за мягкие места!
-Конечно. Только потискать и всё. Остальное полагается Моте. Сейчас снимем с тебя пижаму и бельишко…
-Щекотно!
-Это для разогрева.
-Ненасытный извращенец!... Тогда… тогда – с тебя торт "Вишня со сливками", 5 банок сокосодержащего Рич, чипсы, мороженое, пицца и ещё…ещё...ещё…

***1
    Целый час я читал почту с ноутбука, даже глаза заболели. Накопилось. Я месяц не заглядывал туда. В основном это были сообщения от моих заказчиков, но изредка попадались письма от друзей. Только от Ланы ничего не приходило. Так же как и три месяца до этого.
    Закрыв глаза, чтобы они отдохнули, я представил ее, но тут же отогнал все мысли, потому что сразу сжало горло. Ведь мне нельзя раскисать, я должен довести свой проект до конца, только тогда смогу вернуться к ней. Однако мне хотелось знать, как она живет без меня, как справляется. Может, уже нашла кого-то другого. Если так… не знаю, ничего не знаю. Отпустить, не вмешиваться? Или приехать, жестко взять за руку и увести? Но я пока не могу. Все страницы в соцсетях она закрыла, телефон отключен, наверно поменяла симку, на почту мне не пишет. Ладно, ладно… пусть так, иначе я не смогу ничего. Мне нужно доказать, завершить проект и претворить его в жизнь. Хотя бы начать, потом пусть продолжают другие… Только после этого начальство отпустит меня. Она ничего этого не знает, я работаю на закрытое ведомство, и даже словом ни с кем обмолвится не могу, даже с ней. Она считает, что я бросил ее, в этом и есть вся проблема.
    Как я вообще смог найти ее? У меня имелись всего два месяца отпуска, которые я провел у родственников на юге. Лана до сих пор не знает моего настоящего имени. Когда мы познакомились, я представился ей как Алекс. Я не должен был, не должен… но тогда я не узнал бы ее. Узнать о ней все не составило для меня труда, но ее история была прозрачна, как стёклышко. А сейчас я даже не могу просмотреть данные о ней, об этом сразу станет известно руководству. До завершения проекта я ничего не могу – ни узнать о ней хоть что-то, ни сообщить ей о себе. И это длится уже почти полгода, точнее без малого пять месяцев.
    Я решил, что после этого проекта подам в отставку. Плевать, что очень надолго стану невыездным, лишь бы освободиться, как из зоны, почти из одиночной камеры, откуда нет выхода в иную, нормальную человеческую жизнь.
    Пять месяцев без нее – это бы ничего, если бы она знала, что я думаю о ней и люблю. Но она считает, что я подло бросил ее, не сказав и не написав ни слова. Догадаться об истинной причине моего исчезновения она не могла, она же глупая девочка, глупая… если только не решила, что я на условиях полной секретности улетел в космос по заданию Центра с ответственной меж галактической миссией.
    Никто не знал о Лане, даже родителям я ничего не рассказал. Не успел. Я был так счастлив с ней, а потом пришло шифрованное распоряжение прервать отпуск, хотя мне обещали три месяца, а не два. Я честно доложил, что это мой последний проект, поэтому за мной наверняка установили негласное наблюдение, чтобы не натворил дел напоследок. Главное, никто из наших спецов не вычислил Лану, это я проверил по своим каналам. Напрасно начальство так уверено в своих ищейках, существует еще и детская дружба, пронесенная через годы. Макса никогда и ни в чем не подозревали. И иногда, очень редко, он помогал мне узнать кое-какие детали. Помог и с Ланой, хотя ему пришлось пойти на риск и удалить из системы сообщение одного из наблюдателей, видевшего меня с ней. Все прошло не замеченным, не зря Макса прозвали кибер-богом. А потом я и сам посылал одного надежного ассистента привезти мне карту памяти с камеры наблюдения одной организации, офис которой находится как раз напротив дома Ланы. Эту фирму после моих действий спецы нашего ведомства прощупали основательно, но у них мозгов не хватило связать мой интерес к этой фирме с домом напротив.
    Главное, что Лана была жива-здорова, и ни разу не возвращалась домой с кем-то из мужчин. Мелькали две ее подруги, приходили родители, брат, но на этом все. И раз ее не проверяли, значит, о нашей с ней связи никому не было известно. Не зря меня учили конспирации и умению заметать следы. Грош цена была бы мне, подставь я Лану под подозрение. Я не Штирлиц и работаю вовсе не на военных, и конечно, ее никто не тронул бы и пальцем. Просто могли изучить личное дело и установили бы постоянное наблюдение за ней из-за меня.     
    И чем я только думал, когда всеми силами стремился получить эту работу? Прошел три десятка тестов и проверок разных уровней, получил повышение и даже награду от руководства. Мой счет в банке регулярно пополняется солидной суммой, я имею два личных автомобиля, гараж и трехкомнатную квартиру в престижном районе Москвы. Но меня тянет в Питер, в обычную скромную двушку, где я был счастлив с Ланой. Да и вообще я родом из Питера и люблю его больше белокаменной.
    Родители года три как переехали в мою московскую квартиру, потому что мать очень беспокоится о моем здоровье и питании, а так же создает для меня домашний уют. Когда я работаю, они на цыпочках ходят мимо моей комнаты. А питерскую квартиру они теперь сдают через риэлтерское агентство. 
    Иногда мы пьем с Максом пиво в баре и молчим. Он пишет мне пару слов на салфетке или посылает исчезающие смс. Он же кибер бог. Мы оба привыкли с ним шифроваться во всем, и в личной жизни так же. Но даже он не знает о Лане.

***2
    Мой контракт завершился, я окончил и сдал руководству проект и выдержал двухчасовые уговоры остаться со всеми причитающимися посулами и обещаниями. Но они не остановили меня. Слишком много моей крови выпил большой бизнес и секретные технологии, которыми занималась фирма, где я отработал 6 лет. А помимо этого стал невыездным на 3 года, поскольку работал над госзаказом и имел доступ к сведениям, составляющим гостайну.
    Когда я вышел из здания головного офиса и вдохнул воздух свободы, моей первой мыслью было найти Лану как можно быстрей. Я решил уехать из Москвы на машине, чтобы не оставаться без колес в Питере. Все необходимое я собрал еще с вечера. Родители встревоженно спрашивали, где я буду жить, ведь нашу квартиру сейчас занимали арендаторы. Я ответил, что у меня дела в Питере, а для жизни я заранее снял себе студию.
    Через 12 часов за рулем я добрался до места. Студия мне понравилась, я занес свои чемоданы, принял душ и заказал быструю доставку еды. После этого меня сморил сон почти на пять часов, то есть до вечера. Мне снилась Лана, какой я оставил ее. Работая в фирме, я научился быть всегда собранным и управлять волнением. Но сейчас, на свободе, впервые за долгое время волновался, потому что не знал, примет ли меня Лана. На случай, если она отвернется от меня, я приготовил письменные объяснения своего исчезновения, ведь она могла не пожелать меня выслушать. Она все могла и имела на это право. Более всего меня тревожила мысль, что Лана могла забыть меня. Не в смысле совсем, а отвыкнуть от нашей физической связи.
    В 20 часов я стоял возле ее подъезда. Посылать ей смс не имело смысла, в телефоне у меня стояла новая симка, пятая за полгода. Поэтому я просто набрал на домофоне номер ее квартиры. Дверь в подъезд долго не открывалась. Я отошел от дома – в окне Ланы горел свет. Поэтому я достал из кармана ключи от ее квартиры, которые остались у меня, и вошел в подъезд. Когда-то я сам ругал ее и учил никого не впускать в подъезд, если она не ждала знакомых или курьера.
    На звонок она так же не отозвалась. Я открыл дверь ключом и вошел. В квартире стояла тишина. Разувшись, я заглянул в комнату, потом в другую. На кровати кто-то лежал, закутавшись в одеяло с головой.
-Лана! – произнес я в волнении. Куль из одеяла зашевелился, и оттуда выглянула взлохмаченная голова.
-Алекс!! – воскликнула Лана, но тут же загородилась рукой:
-Не подходи, не подходи! У меня ковид!
-Ты ела что-нибудь? – спросил я, шагнул к ней и обнял вместе с одеялом.
-Ты же заразишься от меня, – сказала она, но я уже целовал ее в макушку, в губы она не далась.
-Не спросишь, почему я пропал? – удивился я.
-Главное, что ты вернулся, – ответила она и заплакала.     
    Потом я готовил ей еду из того, что нашел в холодильнике. Лана не вставала из-за слабости и температуры.
-А почему даже родители не с тобой? – спросил я.
-У папы