Геннадий Башкуев
ЗАХОЛУСТЬЕ
роман
18+
ОГЛАВЛЕНИЕ:
ПРОЛОГ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
БЕЛЫЙ КВАДРАТ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЗАХОЛУСТЬЕ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
СПИД-ЦЕНТР
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
МОСКВА. СТОЛИЦА ПОГРАНИЧЬЯ
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ
ЭПИЛОГ
Her Majesty
Могу сказать лишь одно: такой морок
безусловно создается природой, и
прежде всего природой, которую
дерзко искушает человек.
Томас Манн. «Доктор Фаустус»
Заахн улс – поселение на
границе родовой территории.
Пограничье.
Монгол Ёс Их Толь
ПРОЛОГ
…крышечка свинтилась с третьей попытки, – пальцы не сразу ухватили влажный резиновый ободок, – горячий чай из термоса пролился на колени.
Он замычал, пристукнул ладонью по рулю и недобро подумал про жену: пятый год замужем, а тяпа - растяпой! И не чай он просил, а кофе – по погоде.
Дождь только зачинался, робко стучался по капоту: «Можно?»
Судя по пластиковому стаканчику и обрывку газеты, суматошно перебежавшим дорогу в неположенном месте, дежурство обещало быть нескучным, того и гляди, с ДТП.
Мгновенно в салоне стало темно, будто небожители c размаху захлопнули багажник глобального личного авто. По крыше забарабанили первые, самые громкие, капли; качнулась антенна.
Он включил свет – едко-желтый, что робы дорожных рабочих.
Кастрюлька была заботливо укрыта полотенцем: котлеты еще теплые, но картофельное пюре с горошком и брокколи, облитые подсолнечным маслом, остыли. Брокколи он обожал. В баночке из-под кофе загустел томатный соус, который жена делала сама, проворачивая на мясорубке помидоры, чеснок, какие-то травки и зачем-то кислые яблочки, росшие на даче. Рыбный салат из кусочков тунца, риса и моркови помещался в поллитровой банке из-под болгарского лечо. К нему полагался соевый соус, правда, покупной.
Со всем этим богатством, переложив фуражку на сиденье и расстегнув кожаную куртку, перевалился на заднее сиденье.
Начал с салата, обильно полив рис темным соусом. После дежурства, приняв душ, он любил запивать рыбный салат светлым пивом, но и чай с молоком был нынче кстати. Котлеты он решил съесть позже, зная, что после них его начнет клонить в сон. Он любил котлеты холодными – жена, конечно, знала это, но неизменно перед дежурством зачем-то укутывала кастрюльку полотенцем. В пакете лежали две пары носков, тонкие и вязаные, смена белья на всякий случай, платок, салфетки - влажные и спиртовые. Все, даже носки, выглажены. Он хмыкнул. Пыталась уже на пороге сунуть в карман пару яблок. Он взял одно, другое оставил наследнику. Тяпа-растяпа. Что она сейчас делает? Наверное, укладывает капризничающего сына в постель. Так что лучше не звонить. А то Неугомон закричит, что звонит папа, и его потом не уложить. Когда он дежурил, она позволяла сынишке задержаться у телевизора. Странно, но роды никак не повлияли на нее – талия, кажется, стала еще тоньше по сравнению с чуть раздавшими бедрами…
Прогоняя мысли, он протер салфеткой лицо, обернул кастрюльку полотенцем, пересел за руль, потушил свет, включил «дворники» и медленно поехал в сторону города.
В 23 часа 43 минуты младший лейтенант ДПС Маркаков заметил на обочине федеральной трассы М 55 транспортное средство с потушенными габаритными огнями.
Притормозив метров за тридцать, он некоторое время грыз яблоко, наблюдая за объектом, - выходить из теплого салона патрульной «Лады» не хотелось. Мимо с шелестом, не успевая сбросить скорость, несли стылое дыхание Байкала большегрузные фуры. Влажная кисея пощекотала ресницы, когда он, отвертев стекло, выбросил огрызок яблока – его подхватил порыв ветра.
Дождь размывал темнеющие очертания, кажется, «тойоты-камри», мотор не был заглушен, но иных признаков жизни не наблюдалось. Тонированные стекла отражали лунный свет. Маркаков сверился по ориентировкам на угнанные автомашины, доложил о ситуации по рации, схватил фонарь и, чертыхнувшись, натянул капюшон.
Капюшон сорвало ветром.
Машина казалась брошенной.
Маркаков, сделав крюк, спустился в глубокую обочину, расстегнул кобуру табельного «Макарова» и стал заходить сзади, - раз он поскользнулся, чертыхнулся, измазав колено, - не забывая контролировать боковым зрением заросли на другой стороне шоссе.
Однако при свете мощного фонаря признаки жизни в «Тойоте» обнаружились. И достаточно явные.
В салоне шла глухая возня, стекло опустилось лишь после энергичного стука. На заднем сиденье сидели полуодетый мужчина средних лет и молодая женщина с размазанной по щеке губной помадой. Руками они защищались от луча света.
- Какого хера!.. – мужской баритон дрожал от гнева.
В нос ударил сложный запах свежего перегара и дорогого парфюма. Женщина, щурясь красивым глазом и прикрывая юбкой грудь, визгливо потребовала закрыть дверцу.
Маркаков мирно буркнул: «Другого места не нашли?».
- Кайфолом однако, - как говаривал знатный оленевод Догончин, кавалер ордена Ленина.
Мужчина вложил в водительские права зеленоватую купюру.
В таких ситуациях младший лейтенант чувствовал себя неловко. Отпустил бы и так, но нарушитель вскинулся чертиком из табакерки: «Мало дал?!»
В городе ветра не ощущалось – словно мокрый тюль завис между небом и землей.
И в полночь первый этаж наркологического диспансера горел огнями, пьяно бликуя в стеклах и бамперах припаркованных машин автоинспекции, «скорой» и такси. Хлопали дверцы, пикала сигнализация. Под козырьком подъезда, прячась от дождя, курили гаишник и медбрат.
Звезд на небе не было.
Задержанный нарушитель, не шатаясь, прошел в кабинет и безропотно стал дуть в трубочку тест-системы. Его подружка сладко посапывала в «Тойоте». Младший лейтенант повертел в руках документы. Нормальный, в общем-то, мужик. Бассаров Борис Батькович. Второй раз за год пьяный за рулем. Сорок лет, а ведет себя как мальчишка. Зря он полез в бутылку. Генеральный директор называется. Другого места найти не мог, гендиректор?
«И чего это нормальные мужики из-за баб с ума сходят? - подивился Маркаков. – Тоже мне, брокколи!..»
Содержание алкоголя в крови достигло почти одного промилле. Бассаров расписался в протоколе, но его попросили обождать в коридоре.
На соседнем топчане с ворохом одежды на руках маялась женщина. Всхлипывая, спросила у Бассарова, сколько еще из нее будут кровь пить? Бассаров не знал - и уставился в стену. На ней висел санбюллетень с изображением чертей на дне бутылки. Из дальнего кабинета доносились громкие голоса. В коридор вывалился необутый мужик – его придерживал зевающий санитар.
- А тапочки-то иде, Коля, тапочки-то? Иде? Алкаш!.. И когда ты исдохнешь наконец?! – женщина вскочила с топчана, роняя одежду.
Небритый и босой Коля невнятно мычал.
Бассаров – что случалось с ним крайне редко – выразился по-матерному и вслух.
Глупо все получилось. И с инспектором можно было договориться. Нет, в кафе он не пил – отнекивался после тостов, ловчил с минералкой, незаметно отливал из фужера в остывшее блюдо, и некоторое время эта тактика приносила успех. Хотя все непременно хотели чокнуться с ним: считался везунчиком. Потом поехали на дачу к Додику, а там эта девица. Как ее, Люся или Люда? Менеджер по связям с общественностью. Вот и связался… Но хороша. Пьяна, но хороша... До того, что не стерпел – начал лапать, не доезжая до постели. Машину, видимо, заберут на штрафстоянку. Ну – так. Взять тачку и завалиться с этой Люсей в номер. До утра. Или в офис? На диван? Ну, допустим. Все равно война. Осталось только хорошо повеселиться...
Стукнули двери: топот и говор. Охранник и санитар закатили в коридор носилки, на них лежала молодая женщина, прикрытая синей курточкой. Туфли у изголовья. На повороте туфля упала и процессия остановилась. Следом, морщась от попавшей за шиворот влаги, вошел фельдшер «скорой помощи» в халате цвета мартовского снега.
- Тяжелая? Героиновая или синячок? – вышла из приемного покоя дежурный врач, щелкая зажигалкой. Белый халат еле застегнулся на груди.
- Два в одном… Видать, наглоталась таблеток... Ну и водка, конечно... – выдохнул фельдшер. – Из киоска выползла, «Фрукты-Овощи», прямо под ноги прохожих… Хотели в больницу, но вы ближе…
- А на фига мне этот фрукт, ты спросил?– незажженная сигарета прыгала в пухлых губах толстухи. – У нас самих этого добра... Мест нет!
- Давление низкое, - кашлянула возникшая молоденькая медсестра из «скорой» и отряхнула зонт. – Возьмите уж.
- Суицида нам только не хватало! – подпрыгнула в углу рта сигарета. – И ваще! У нас услуги платные.
- Как зовут? - строго спросил подошедший Бассаров.
- Сейчас... – не оборачиваясь, полез в папку фельдшер.
Тело на носилках изогнулось дугой, коротко стриженая головка гулко стукнулась о кафельный пол, ноготь с облезлым маникюром на безымянном пальце с сухим треском сломался. Базарова зазнобило.
- Держите ее!.. – выплюнув сигарету, крикнула врачиха. – Кто родственник – вы?! – уставила на Бассарова цепкий глаз.
- Нет… у нее… никого, видать, - удерживая в руках бьющееся тело, просипел фельдшер. – Прямо с работы забрали… прохожие скорую вызвали… Да держи ты ее, блин!..
Больная закатила зрачки.
- … давай, ну! – крикнули над ухом.
Пока медики возились у носилок, Бассаров поднял с пола желтую, сложенную вдвое, картонку. Аттестат зрелости. Имя, обведенное тушью по водяным знакам, бабочкой выпорхнуло из документа, пощекотало ноздри. Бассаров чихнул.
- …и никаких документов при ней… кроме этого, - виновато сказал медбрат.
Видать, носила с собой вместо паспорта. Название школы. Подпись директора. Ошибки быть не могло. Аттестат он засунул в карман курточки.
- Да ну ее!.. куда подальше! – разогнулась врачиха. Круглое ее лицо в неоновом свете стало бордовым. - Везите в инфекционку! И денег нет, сразу видать.
- Деньги найдутся, - сказал Бассаров, отдавая паспорт. – Без проблем.
Громко высморкался, сложил платок, сунул в карман брюк, спросил:
- А очки где? Очков у нее не было?
Медики переглянулись, пожали плечами: да какие там очки… Только сейчас
Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 11 Июня 2024День работников легкой промышленности 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника Все праздники |