Книга Судеб. Победа над временем. 4

АДАМ И ЕВА. ЗЕРКАЛО ВЕЧНОСТИ
Времени на работу над Книгой оставалось не очень много. И, чтобы успевать записывать всё необходимое, женщина отдавала своему произведению бо́льшую часть ночей. Вот и в этот вечер она привычно засиделась перед компьютером...
Конечно, сейчас, из своего будущего, она могла видеть всё происходящее так, как оно свершалось на самом деле, а не выхватывать небольшие отрезки времени, ограниченные периодами жизни очередного воплощения... Значит, и писать следует так же - идя шаг за шагом по своим же следам и исправляя все совершённые ошибки!
А все беды в её жизни и в жизни её мужа начинались с них - с тех давних Адама и Евы. С самого первого их воплощения...

...Когда бывший муж зашёл в её комнату, Ева сидела перед зеркалом, рассматривая себя... Её зеркальное отражение выглядело портретом в овальной  раме, и этот портрет оставлял желать лучшего. Усталые, забывшие о том, что такое радость, глаза в окружёнии мелких и глубоких морщин... Потерявшая упругость кожа лба и щёк, также покрытая морщинами... Горестно опущенные уголки увядших губ... Поредевшие волосы - мертвенно-белые в отросших корнях, а дальше покрытые дешёвенькой краской, призванной спрятать эту седину...
Её маленькая фигурка ещё не потеряла былую стройность, но возрастная деформация скелета сделала её более приземистой и слегка полноватой. Руки... Некогда тонкие и изящные, почти детские, они стали отекшими, с вздутыми и синеватыми венами и с узловатыми пальцами...
Старенькая домашняя одежда делал общий вид женщины ещё более удручающим. А рядом с нарядно и богато одетым Адамом она выглядела почти нищенкой...
Ева горько усмехнулась, поймав взгляд осматривающего её Адама... Он всё знал о невыносимых многолетних трудностях её одинокой жизни с детьми, но в этом взоре не было сострадания и сочувствия, как не появилось у него и желания в чём-то помочь ей и их ставшим уже взрослыми детям. Выражение глаз бывшего мужа было чужим, холодным, сравнивающим её и ту, к которой он ушёл много лет назад, очарованный свежестью и дьявольской красотой её лица, гибкостью и формами никогда не знавшего тяжкого труда тела, откровенной возбуждающей чувственностью во всём облике...
Ева поняла, что окончательно проиграла наследнице выходцев с Куаты, поработившей душу и тело её Адама. И, прежде, чем навсегда расстаться с тем, кто был создан, чтобы разделить с нею все радости и трудности семейной жизни, она подавила рвущиеся из груди рыдания и произнесла:
- Адам, задержись ещё на некоторое время. Не бойся, я не буду умолять тебя вернуться и остаться - ты знаешь, что этого не было никогда. Ни разу.
Я просто хочу показать тебе наше прошлое, настоящее и будущее в Зеркале Вечности и Книге Судеб.
Маленькая женщина перевернула зеркало, в котором только что рассматривала своё отражение, другой стороной. Рама зеркала стала постепенно таять, увеличиваясь в размерах, раздвигаясь во все стороны, пока не заняла всё пространство стены. Отражающая поверхность сначала помутнела, потом покрылась волнообразно переливающейся голубовато-серебристой рябью, затем от центра к краям прошли зигзагообразные ослепительные молнии, уносящие с собой мутное марево, и перед изумлённым Адамом предстало Зеркало Вечности, о котором он столько слышал, но считал выдумкой.
Его бывшая жена что-то тихонько сказала Зеркалу, и в его глубине появился какой-то небольшой прямоугольный предмет, медленно плывущий на зрителей. Постепенно предмет занял всю поверхность Зеркала, и стало видно, что это - книга, да и на её обложке заполыхали огненные буквы: "КНИГА СУДЕБ".
Ева прикоснулась указательным пальцем к краю обложки, и книга послушно уменьшилась в размерах и сместилась в нижний правый угол. 
Женщина устало вздохнула:
- Смотри, Адам. Если в том, что ты увидишь, будет хоть малейшая капля неправды, останови меня и скажи, КАКОЙ, по-твоему, должна быть настоящая правда. Если ты будешь прав - я признаю свою ошибку.
Она притронулась к Зеркалу, словно погладила его, и вся его поверхность подёрнулась серо-голубоватой дымкой. Дымка шевельнулась, будто её задел ветерок, потом шевеление стало сильнее, ещё сильнее - и постепенно вся поверхность Зеркала закипела, заклокотала, вспучиваясь маленькими и большими пузырями... Трудно сказать, сколько продолжалось кипение и бурление этого хаоса - время в комнате словно остановилось, - но теперь Адам и Ева видели, что Зеркало покрылось бесконечным количеством одинаковых блестящих шаров, между которыми происходили нескончаемые химические реакции.
На каком-то этапе после бесконечно длинного ряда таких реакций между самыми разными элементами при совершенно случайном соединении двух элементов произошло их слияние, результат которого дал начало возникновению разума! Это было не всеобъемлющее знание, нет! Это были всего лишь биллионы разрозненных частиц, каждая из которых и не подозревала о существовании рядом такой же частицы. Все они были неподвижны, и единственное их знание выражалось в слове «Я».

Мужчина и женщина внезапно ощутили, что чувствуют эти шарики! И не какой-то один из них, а все сразу! Каждый шарик начал осознавать себя: он лежал неподвижно в окружении точно таких же неподвижных шариков, а в его сознании - и в сознании всех остальных шариков! - бесконечно трепетала, билась, пульсировала, медленно пожирала мукой одиночества одна-единственная мысль: "Я".
Эта мука было настолько невыносимой, что Адам и Ева одновременно закричали от боли. Первым непроизвольным порывом их обоих было прижаться друг к другу, ища в этом спасение. Но, взглянув друг на друга, они отпрянули и беззвучно заплакали - каждый на своём месте.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ  ВСЕЛЕННОЙ
Немного успокоившись, они снова посмотрели на то, что показывало Зеркало Вечности. Оказывается, шарики были химическими элементами, имеющими разнородные начала: одно – созидающее, а другое – разрушающее. (Много позже их назовут Жизнь и Смерть). Эти шарики, не выдержав муки одиночества, начали шевелиться, передвигаться с места на место... И очередным этапом было начало их движения навстречу друг другу и  соприкосновение друг с другом... От некоторых они тут же отскакивали, будто получив ожог, с другими задерживались, прикасаясь друг к другу уже с разных сторон, и застывали на какое-то время, будто раздумывая, что делать дальше. Потом некоторые из них расходились в разные стороны и начинали притрагиваться к другим шарикам, а какие-то вплотную прижимались друг к другу, сливаясь и превращаясь в один шарик бо́льшего размера. После таких соединений вместе с маленькими шариками уже и шарики бо́льшего размера начинали передвигаться, будто у них возникло желание узнать, что есть вокруг... Так они "знакомились" с другими большими и маленькими шариками, отталкиваясь от одних и сливаясь с другими...
Этот процесс "знакомства", взаимного отталкивания и слияния тоже продолжался бесконечно долго. И чем дальше, тем больше он захватывал внимание нынешних Адама и Евы! Ведь, как оказалось, их взору открылась картина возникновения Мироздания. Многие шарики сливались в огромные скопления, искали себе подобных, но сталкивались со скоплениями-антиподами, и теперь эти столкновения приводили к появлению молний и возникновению взрывов, размётывавших всё вокруг в разные стороны. Силой взрывной волны отдельные скопления уносило всё дальше и дальше друг от друга. В этом полёте они встречали массы шариков самых разных других близких и отличающихся видов. За неимением родственных соединений, возникали слияния уже с этими массами шариков, приводящие к появлению огромного многообразия всё увеличивающихся в размерах видов конгломераций...
Адам и Ева заворожённо наблюдали жизненные циклы зарождения, нагревания и угасание Солнц, формирование планет и солнечных систем, эволюцию галактик, галактических нитей и рукавов галактик, соединение сверхскоплений и метагалактик, возникновение Вселенной...
Также они видели, как этап за этапом возникали многомерные субстанции, наделённые сначала только желанием, а позднее и возможностью познавать. Одним из вариантов комбинаций стало возникновение мыслящего существа из плоти.
Но одна группа этих существ стремилась к познанию, к участию в создании всё новых комбинаций. А другая остановилась на одном: на поглощении найденного, на его присвоении и разрушении.