И дождь…

Шёл дождь. Барабанил по брусчатке набережной большой реки. По палубе пассажирского теплохода, собирающего туристов в круиз. По разноцветной змейке зонтов, замершей у трапа. По давно промокшей бескозырке матроса, проверяющего посадочные документы. Дождь завладел миром и окрасил его в унылый цвет.

Лера радовалась, что приехала на причал заранее, поднялась на борт в числе первых, не успев вымокнуть и озябнуть. Она стояла на главной палубе, смотрела на берег, наслаждалась покоем. Долгожданный отпуск в тишине и одиночестве, в котором она мечтала отдохнуть пассивно, как овощ, становился свершившимся фактом. И никакой дождь не мог ему помешать.

Валерия заметила странную парочку на берегу. Двое ссорились под дождём. Высокий худой сутулый мужчина, будто весь состоящий из ломаных линий. Маленькая женщина с тёмной копной волос, то  развевающейся на ветру шикарным воротником придворной дамы, то распадавшейся на множество изгибающихся змеек, расталкивающих друг друга. Длинные, худые руки незнакомки напоминали мокрые крылья невиданной птицы. Звук перепалки тонул в шуме непогоды, и только отчаянные движения иллюстрировали бурную сцену. Он театрально заламывал руки, отталкивал. Она ловила эти руки своими «крылами», пыталась удержать, успокоить, погладить. Заглядывала снизу вверх, умоляюще  жестикулировала.

Подали сигнал об окончании посадки. Долговязый мужчина на берегу оттолкнул спутницу, пнул лежащий на полу мокрый чемодан, развернулся, кинулся прочь, растворился в косой штриховке дождя, переходящего в ливень.

Женщина понуро подхватила поклажу. Поднялась на борт.

Лера вернулась в свою уютную двухместную каюту на главной палубе, начала обустраиваться. В дверь постучали. На пороге стояла промокшая незнакомка со «змеиной» гривой, героиня мизансцены под дождём.

– Здравствуйте! Я ваша попутчица.
– Проходите. Валерия.
– А я Женя.

Женя оказалась идеальной спутницей по путешествию. Молчаливая, тихая, незаметная. Было не понятно, то ли она жаждала уединения, то ли, не хотела беспокоить никого сама. В любом случае Лере это было на руку, устраивало, вызывало симпатию. Она поглядывала на бледное лицо приятельницы. Глаза-озёра той были переполнены и грозили пролиться влагой в любую минуту, но держали защитные шлюзы со стойкостью оловянного солдатика.

Женщина была рассеяна, углублена в себя. О чем-то думала. Устраивалась с журналом в дальнем углу палубы и смотрела на строчки, не переворачивая страниц.

Как-то поздним вечером, когда сияющий огнями теплоход шёл по темной воде под звёздным небом, догоняя ускользающую лунную дорожку, Лера буднично сказала:

– А я ведь вас видела на берегу в день посадки. Тогда ещё шёл дождь.

– Знаю. Я заметила тебя на палубе. А потом мы оказались в одной каюте. Там был мой муж. Мы с ним расстались. Вернее, я с ним рассталась и подала на развод как раз в день отплытия.

– Он тебя обидел?

– В том-то и дело, что нет.

Мы познакомились случайно. Поздним вечером я возвращалась от подруги. Дорога была близкая, я не стала вызывать такси, решила пройтись. И вдруг пошёл дождь, хлынул неожиданно, да такой сильный! Я забежала под козырёк автобусной остановки, а там, на лавочке, сидел он.

Мы глянули друг на друга и пропали. Это было так неожиданно, будто молния прошла через нас. Одни в прозрачной призме павильона, отрезанные от всего мира дождём, как в том старом фильме «И дождь смывает все следы».  Правда, в нём героиня не дождалась любимого, а мы были вместе, но ощущение сильнейшего наваждения, то ли счастья, то ли беды, накрывало с головы до ног, обдавало одновременно и жаром, и холодным ливнем, будто во сне, от которого никак не очнуться. Он походил или на оленёнка с длинными узловатыми ногами и влажными глазами в пол лица. Или на потерянного щенка, побитого и вымокшего.

Михаил, так звали незнакомца, тогда переживал расставание с девушкой.

Голос Жени звучал обыденно, не соответствовал  рассказу о чувствах, захлестнувших неожиданно встретившихся молодых людей. Будто дождь барабанил по подоконнику, бубнил, рассказывал свою незамысловатую историю.

– Что было потом?

– Потом мы взялись за руки, как дети, выбежали из-под укрытия и добежали до моего парадного, целовались, смеялись, снова целовались. Оказались в моей квартире. Проснулись в моей постели. Пробуждение было лёгким и восхитительным. Это было весёлое приключение без обязательств, о котором завтра можно было бы с улыбкой забыть.

Мы иногда созванивались, встречались. Потом свидания стали более частыми, разлуки менее продолжительными. Как-то незаметно получилось, что общение переросло в необходимость видеться каждый день.

Нам было замечательно вместе. Любовь-страсть захватила всё наше существование. Кричала на всех углах, обнажая перед всеми наши эмоции и желания. Как талантливый ученик, Миша открывал всё новые грани чувственности, боготворил свою более опытную наставницу. Ведь ему было всего двадцать. А мне тридцать пять…

Пришёл момент, и мы осознали, что не можем друг без друга жить, дышать, просто существовать. Как я, взрослая женщина, смогла допустить это? Почему не выгнала любовника, годившегося в сыновья, сразу, почувствовав к нему сильнейшую привязанность? Не прекратила отношения, ведущие в тупик? Позволила весёлому приключению перерасти в грозное и опасное цунами?

Каждый раз я говорила себе, что вот, еще несколько встреч, и я разорву этот порочный круг, но откладывала до следующего раза. Михаил ничего слушать не хотел, обещал любить до гроба. Грозил наложить на себя руки, если я его брошу. При этом глаза его так опасно сверкали, что становилось страшно. Он считал, что нам срочно нужно расписаться.

Окружающие, конечно же, из добрых побуждений, забили тревогу.

Мама деликатно вздыхала, вела со мной беседы, уговаривала, увещевала. Пыталась донести, что теперешние отношения юного любовника и опытной зрелой женщины скоро перерастут в оковы молодого сильного мужчины в расцвете сил, связанного практически с бабушкой. Какой бедой это обернётся.

Подруги наперебой зазывали к себе гостить, развлекаться, отрываться. Пытались спасти заблудшую душу. А я только молчала в ответ. Ведь они не ведали силы огня, горящего в нас. Многие так и прожили жизнь, не познав, что такое страсть.

Приходила мама Михаила. Пыталась встать на колени. Умоляла не ломать жизнь сыну. Грозила проклятием.

Я взяла паузу. Долго думала. И решила: раз судьба сделала нам такой подарок, послала такую любовь, я подчинюсь. Попытаюсь насладиться, насколько это возможно, счастьем. Но дам себе слово: как только почувствую, что становлюсь обузой, прекратить отношения, во что бы то, ни стало, и незаметно уйти.

Мы расписались тихо, никому не сказав. Пять лет прожили душа в душу. Счастье мужа выглядело полным и безоблачным. Он был уверен, что обрёл его навсегда. А моё – горчило неизбежной расплатой, будто, взятое напрокат, на время. Такая вот получилась украденная любовь.

Пришло время, я почувствовала, что пора отпустить любимого в открытое плаванье. Ведь он молод и полон сил.

В день нашего отправления, там, на берегу, я сообщила Мише, что встретила другого мужчину, ухожу от него, развожусь. По-другому он не отпустил бы.

– А ты, правда, кого-то встретила?

– Можно сказать и так. Ближайшие годы моё сердце будет занято единственным человеком на свете. Я жду ребёнка!

Сияющий огнями теплоход шёл по тёмной воде под звёздным небом, догоняя лунную дорожку, навстречу новой жизни, которая продолжается, не смотря ни на что. Накрапывал дождь.