Первая глава
"Какое красивое утро! А солнечные лучики... Как-будто на верхушки деревьев разлилось облепиховое варенье. Ах, как хотелось бы в такую пору очутиться в горах! Они стоят, величественно укутавшись в солнечный свет, как в мантию, а у их подножия стройные тополя - ветер играет их матово-зелеными листочками. Внизу слышится шум бурной реки: быстрые воды ее клубятся и бушуют, как горячая кровь в жилах грузинского народа. А там в ущелье, за зеленью деревьев, прячется дом ... дом, который мне никогда не забыть..."
Что-то легонько ударило Елену по голове, вслед за чем раздалось злорадное хихиканье. От неожиданности, девочка подпрыгнула и, взмахнув рукой, задела стоящую на столе чернильницу. На стол и на платье Елены брызнули синие капли.
- Мадмуазель Легранж, - раздался заискивающий девичий голос, - посмотрите, Елена заляпала весь стол и платье чернилами.
- Lève-toi, Ellen! ( Фр. Встаньте, Эллен!) - прогремел резкий голос гувернантки. - Сколько вас можно учить, бесстыжая вы особа, что надо быть аккуратной? Посмотрите, на кого вы теперь похожа. Свинья, да и только. Подойдите ко мне.
- Так не честно! - раздался возмущенный мальчишеский голос. - Она не виновата! Это глупая курица Юлия кинула в нее бумажный шарик. Накажите ее.
- Что? Только попробуйте меня тронуть! - завизжала истинная виновница происшествия. - Мадмуазель Легранж, он врёт!
- Замолчите оба, а вы, Эллен, идите сюда и протяните руки!
Нахмурившаяся Елена подошла к столу гувернантки и вытянула руки. Мадмуазель Легранж схватила трость и нанесла несколько ощутимых ударов по пальцам, на которых тут же набухли багровые полосы. Несмотря на боль, девочка перенесла экзекуцию безропотно, не издав ни стона.
- Гордячка, - презрительно пробормотала гувернантка, - не пробьешь ее. Легче курицу научить аккуратности. И в кого она такая? Ни на кого не похожа из этой почтенной семьи. Va à ta place, Ellen ( фр. Идите на свое место, Эллен).
Пройдя к столику у окна, Елена погрузилась в свои мысли. Нет, в ее сердце не кипела обида. Она уже привыкла к такому обращению и научилась не реагировать на него, чем доводила до бешенства окружающих. Все ждали с ее стороны мольб, слёз и других проявлений слабости, но безуспешно. В одном права мадмуазель Легранж - Елена не такая, как остальные в семье Белинских. Она похожа на своего доблестного отца - грузинского князя Георгия Багратиони, который пропал без вести после Хасаукинского сражения в кавказской войне. Девочка была такая же угрюмая, немногословная, но временами вспыльчивая, когда сталкивалась с людской несправедливостью. В ней кипела грузинская кровь, а по ночам ей снился дорогой ее сердцу Кавказ, такой близкий, и в то же время такой далекий. Как тесна была этой дикой птичке мрачная клетка чужого огромного города. Если бы только она могла стать орлом, гордо взлететь выше облаков и прилететь в родное ущелье, где стоял ее родной дом, дом, где она родилась, но, увы, прожила так мало.
Внешне Елена тоже не имела ничего общего со своими московскими родственниками. Она была темноволосой, черноглазой красавицей с ослепительно белой кожей, за что получила прозвище "муха в молоке", как насмешливо называла её двоюродная сестра Юлия. Сама кузина была низенькой толстенькой блондинкой, как две капли воды похожей на своего отца, дядю Елены. Генерал Николай Федорович Белинский был родным братом матери девочки, который после смерти сестры забрал ее в свою семью. Елена или Лёля, как называл ее дядя, был очень добр к племяннице, так как очень любил свою сестру. Узнав о смерти дорогой Мари, он бросил все дела в Москве и приехал в Петербург, где сестра жила со своей маленькой дочерью. Сразу после похорон, Николай Федорович и племянница уехали в Москву, где дядя проживал со своей семьей. Год спустя, к великому горю Елены и негодованию тётки, которая, которая весьма прохладно относилась к присутствию в доме осиротевшего ребенка, семья получила весть об исчезновении князя Багратиони - его не было в списках погибших, среди живых тоже о нем не слышали, и бедная Леля стала круглой сиротой.
Во всем доме ее любил только дядюшка и жалел старший кузен Митя; все остальные обрекли ее жизнь в этом доме на страдания: тётя - старалась ее просто не замечать, раздраженная ее характером, столь отличным от других; кузины Юлия и Варвара - насмехались, прислуга - презирала, считая, что она живет здесь из милости.
Ах, если бы отец был жив! Прошло уже пять лет со времени, когда к ним пришло то ужасное известие об исчезновении князя, а от Георгия Багратиони не было никаких вестей.
- Лелька, долго ты еще будешь тут сидеть? Уснула что-ли? - прошипела Юлия, дернув ее за косу. - Урок закончился. Иди переодень свое запачканное платье, если не хочешь, чтобы наша маменька тебя поругали, - и схватив Варю за руку, она неуклюже выскочила из комнаты.
- Ты плачешь, Леля? - Митя наклонился над девочкой и заглянул ей в лицо. - Гадина эта мамзелька. Я ей сегодня ужа в шкаф засуну, вот визжать будет. А на Юльку с Варькой не обращай внимания, дуры они... Ладно, пойдем, а то на обед опоздаем. Хочешь, я тебе сегодня отдам свой десерт? - и не дождавшись ответа, Митя выбежал из классной комнаты.
"Все равно я верю, что ты жив, папочка, - сквозь слезы шептала девочка, - я верю, что ты приедешь за мной, я верю..."
