Тоненький лучик протиснулся через тростниковую стену моего приюта.
- Муля-Муля-Муля-Муля.., - почти пропела рядом Графиня, призывая одного из своих многочисленных котеек. - Муля-Муля-Муля-Муля… Серёжа, завари кофе…
Лучик щипнул меня за ресницы и ласково погладил по щеке. Глаза привыкли к свету.
Где-то высоко в кронах пробудилась первая цикада. Она скрипнула что-то неуверенное и умолкла, вслушиваясь в голоса и звуки. Маленькая Марта старательно постигала разницу между абстрактным "ам" и очевидным "ма", а старая Эльза уже успела собрать лепестки софоры на мощенных дорожках. Шарканье её метлы по крупной разноцветной гальке давно утихло.
Сияющий золотистый маятник качнулся в проявившуюся синь, запуская цикадовый метроном, и весь механизм вечности с оглушительным хитиновым скрежетом пришёл в движение. Машина Безвременья «Карадаг» стронулась с места и набрала обороты, добавляя в эту варварскую какофонию негромкий, но торжественный гул праздничной пчелиной увертюры во славу последнего в этом году обильного цветения и медосбора.
Время остановилось, расплавилось и растеклось бесплотным сиреневым маревом, поглотив мир, котеек, древние софоры, тростниковую хижину, орущих цикад, море, дом, окрестные вершины, бело-зелёные лепестки, старую Эльзу, Маленькую Марту, Графиню, Серёжу, Мулю, да и меня самого…
Крым. Карадагская биостанция
|
