Токарь

Есть такие удивительные рассказчики, которые пропьют весь вечер, завалятся спать, а потом уже под утро, когда остальные только ложатся, вдруг вскакивают и начинают нести такую хрень, от которой мороз по коже. Вспоминается мне одна история. Собрались мы года два назад с ребятами на рыбалку. Во дворе ко мне подошёл Мишка, друг брата, и предупредил: «На озере языком не мели. С нами один мужик поедет из органов. Димкин дядя». Ладно, думаю. Из органов — это даже неплохо. Ближе к вечеру доехали до места. Развели костёр. Выпили. Мужик вырубился. Сидели. Трепались. Вдруг мужик резко оживает и, подсаживаясь к костру, говорит: «А вот вам, ребятки, ещё случай. Приезжает в Назрань токарь из Самары. Селится в «Ассе»(1). Днём пропадает на заводе в Малгобеке. Вечером возвращается и идёт в город. Заходит в магазины, на рынок, откровенно засматривается на местных женщин. Тот, кто был в Назрани, от этой наглости просто обалдевает. Человек в клетчатых шортах и в футболке «Скажи терроризму нет!» ищет, где бы подстричься. Да появись ты — вокруг уже перешёптываются. Ещё минута — и уважаемые решают, сразу тебя зарезать или подождать до вечера. Но вот какой случай. Токаря почему-то никто не трогает. День проходит, второй. Что такое? На третий он уже ориентируется на местности и на работу ходит пешком. Спецслужбы в смятении. Первые думают на вторых, вторые на первых. Третьи пока держатся в стороне, но с опаской поглядывают на четвёртых. А так называемым ваххабитам и местным жителям всё равно. Да пошли вы все! Не хотят они убивать токаря. Командировка токаря подошла к концу. Выдался на редкость ясный денёк. Он встал, умылся, не торопясь собрал вещи, присел на дорожку, вышел в холл, попрощался. Если бы не оставил в тумбочке зубную пасту — о нём бы даже не вспомнили. Прошёл центр по главной улице и побрёл в сторону «Черменского круга». Минут за сорок дошёл до поста, где его уже ждали. Весть о бравом токаре облетела всю Ингушетию и потихоньку начала обрастать легендами. То его видели скачущим в горах на диком жеребце, то играющим с местными мальчишками в футбол. Как себя с ним вести? Что делать? Никто не знает. Может, это Солженицын воскресший. Может, президент будущий. Поди разбери. Пост. Человек в форме: — Паспорт, пожалуйста. — Да, конечно. — Иван Кузьмич, как же вас в Ингушетию-то занесло? — Ребята подкинули. Сами в Грозном остались, а я в Назрань махнул. — Чем занимались? — Работал. — Где? — На нефтеперерабатывающем заводе. — Снимали комнату или?.. — В «Ассе» остановился. Очень уютная гостиница. Рекомендую. — Да уж. А в рюкзаке что? — Две пары чистого белья, одна грязного и сувениры. (На поясе человека в форме нервно задребезжала рация.) — Извините, одну минуту, — сказал он токарю. — Ничего страшного, — ответил тот. Человек в форме отходит в сторону. Голос из рации: — Слушайте меня внимательно, лейтенант. — Кто это? — Не задавайте лишних вопросов. Этот человек не должен покинуть республику. Вы слышите меня? Не должен. — Почему? — Вы не понимаете? — Нет. — Тогда ответьте мне на один вопрос. Сколько наших погибло вчера в Карабулаке? — Пятеро. — Правильно. — И что? — Подумайте. — Не понимаю вас. — Откуда этот слесарь? — Из Самары. — Сколько он жил в Ингушетии? — Не знаю. — Две недели. — И что? — Ничего. — Представьте себе, что он добрался до своего родного города и за рюмкой «чая» рассказывает о своих похождениях друзьям и знакомым. Те в свою очередь рассказывают своим знакомым и… пошло-поехало. — Не понимаю. — Тогда вы дебил, лейтенант. Конец связи. (Система дала сбой.) Рассказчик нервно облизал губы, его руки трясутся. — Вот такая история, ребятки. Вот такая история. И снова заваливается спать. И всё вроде бы ничего, но почему-то уже не спится.