На этом оставим господина Фаллоса и поклонниц интеллектуальной литературы и возвышенного искусства, вернемся к Борису Аркадьевичу Мулю.
Борис Аркадьевич с гримасой отчаяния, недоумения и боли вошел в кабинет уролога. Конечно же, в известном платном центре, ведь понятно, идти на прием к врачу в поликлинике не только с такой тайной проблемой, даже с банальным простатитом, мягко говоря, малоэффективно. Хотя, как бы сейчас хотел Муль сидеть в длинной очереди в обшарпанном коридоре с тем же простатитом, аденомой; но увы, такое счастье было не для него.
- Итак, уважаемый, внимательно слушаю ваши жалобы, что Вас беспокоит?- приветливо начал розовощекий, плотный доктор Науменко.
- Понимаете, доктор, со мной случилось несчастье, видите ли…,да что там, сами смотрите, - и Борис Аркадьевич снял брюки и синие трусы.
- Да, уважаемый, и давно у Вас случилась такая ужасная травма?
- В том то и дело, что не было никакой травмы, всё было хорошо, а вот вчера проснулся утром, пошел в туалет, а его нет!
- Нет, Вы что-то не договариваите, рассказывайте подробно, до мельчайших фактов, а то мы не доберемся до истины, и я, да и никто другой не сможет Вам помочь.
- Доктор, я сам в полном шоке, только клянусь своим банковским счетом, говорю полную правду, вечером был, а утром исчез.
- Хм, батенька, такого в природе не бывает, вечером был, а утром исчез… а признайтесь, дорогой мой, а может у Вас его никогда и не было?
- Да вы что, доктор, издеваетесь, а как же моя дочь Ирма, проживающая ныне в Киеве?
- Извините меня, Борис Аркадьевич, но для того, чтобы иметь дочь, иногда, ещё раз простите, не обязательно иметь член.
- Что Вы себе позволяете, какие намёки, приходиться слышать, и не в какой-нибудь подгулявшей кампании, а в солидном медицинском учреждении, от уважаемого, казалось бы, специалиста! Да моя Лариса ни в жизнь! Она и помыслить о ком-то, о чем-то другом себе не позволит!
- А вот тут мне придется вас разочаровать, в своей многолетней практике я навидался такого, что ни в одном романе не описано. Простите, я к общему сведению, не касаясь лично Вас и Вашей благоверной супруги.
- Доктор, хорошо, оставим супругу. Но, ответьте мне, как же я мог иметь многочисленные, сторонние связи, уже год подряд поддерживать постоянную интимную близость со своей секретаршей, не имея искомого предмета?
- Ах, в нашей жизни всё возможно, всё возможно, в том числе и секс без члена.
- Доктор, вы просто с ума сошли, пожалуй, я найду другого более опытного, а главное разумного специалиста, - задыхаясь от гнева, багровый Борис Аркадьевич стал одеваться.
- Не торопитесь, не торопитесь, уважаемый Борис Аркадьевич, оденьтесь, присядьте и мы в спокойной обстановке обсудим, тщательно проанализируем возникшую загадочную и печальную ситуацию.
- Вот, вот, давайте рассудим, но будем не только анализировать, а делать что-то практическое, решительное, - запинаясь, говорил Муль,- такое, что восстановит мой человеческий облик.
- Положим, облик у Вас совершенно человеческий…
- Какой человеческий, - прервал доктора Муль, - мужик без ***!
- Да, но ведь история знает многие тысячи случаев, когда оказавшись без оного предмета, человек оставался человеком. Например, французский теолог Пьер Абеляр, оскопленный епископом…
- Оставим Абеляра, я хочу быть просто мужиком с торчащим хреном. Вы, доктор, ещё вспомните евнухов в гаремах. Или из произведений Хем…черт, опять ассоциации, …гуэя. Там, когда во время сражения одному из офицеров оторвало х…, то старший по званию, сказал ему, что вы потеряли больше, чем жизнь! Я придерживаюсь подобного мнения, мне нужен ***, не меньше, чем жизнь!
- Вы меня неправильно поняли, оставим эти и все другие исторические аналогии, - ответствовал уролог Науменко, - я коснулся их, только…
- А незачем касаться «только», касаться, а точнее хвататься надо за х… И чего же теперь «коснутся» моя дражайшая супруга Лариса, секретарша Соня и иже с ними?
Может мне занять кафедру философии, так ведь опять же нет соответствующего образования, а главное документов: дипломов, диссертаций! А мне нужен всего один документ – аргумент – между ног!
- Хорошо, хорошо, переходим в другую плоскость рассуждений, и перед восстановлением утерянного логично сначала подумать о причинах утраты. Допустим, что ваша благоверная супруга, узнав о Соне и иже с ними, оскорбилась, нашла нужного специалиста, Вас опоили наркотическими препаратами и кастрировали.
- Доктор, пусть Лариса и ревнивая, но ведь она далеко не дура, таким способом она наказала бы не только меня и Соню, но и саму себя. Нет, она бы нашла другой, более остроумный способ отмщения. Тут какая-то мистика…
- Мистику, как недоступное человеческому разуму, в глубинном, мировоззренческом плане я не отрицаю, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», но в таком бытовом случае…
- Ах, доктор, хватит искать причины, надо устранять последствия, - нервно сказал Муль, явно забывший в данный момент концепцию детерминизма.
- Об устранениях, или, лучше сказать исправлениях. Тут единственный путь – пластическая хирургия.
- Я согласен на всё доктор.
- Продолжим тему, пластика пениса дорогая (всё, всё , молчу), а самое главное очень сложная операция. Есть другой, парадоксальный, но изысканный вариант. Вы десятки лет ощущали себя мужчиной в этом Вы реализовались, а вдруг, вдруг?, Вы окажетесь в иной роли и, может быть узнаете такое, что ни один мужчина не испытывал.
- Вы о чем, доктор?
- Я о вагинопластике. Хирург, что называется от Бога, сформирует Вам великолепную вагину, и Вас захлестнет волна блаженственных удовольствий, таких, что на мнения посторонних Вам плюнуть не захочется.
- Нет, доктор, Вы явно сумасшедший, чтобы я, который всю жизнь всех е***, дал е***ь себя?!
- Зачем так примитивно, так грубо. Что за слово «е***»? Соитие предполагает взаимное наслаждение, и какая сущность, женская или мужская, получает высшую благодать остается вопросом. А вспомните античную классику, гермафродита, единение в одном женского и мужского начала, эллинское предвосхищение феномена бисексуальности!
- Если Вам так интересно, доктор, то и занимайтесь данным феноменом, а я однозначно предпочитаю пенис, а не вагину.
- Убедили, убедили, найдем лучшего пластического хирурга, не бегать же за блудным фаллосом.
***
3.
Это не «Декамерон» Боккаччо, не «Темные аллеи» Бунина, тем более не Толстой с его «Баней», но и не «Эммануэль», и не Эдичка Лимонов. «Фаллос» нечто особое, не имеющее аналогов в эротике, потому что это не просто эротика, не порнография даже, а выход на демоническое. А если мыслить о литературе, как едином, не разделенном на отдельные жанры процессе, то ведь «Нос» Николая Васильевича Гоголя в иносказательном смысле есть рассуждение на эту же тему. Пришли другие времена и литературные традиции, можно писать открыто, пусть это и возмущает ханжей.
