Июль. Мы едем по широкой степи на гастроли в один из южных городов. Полуденным солнцем поезд раскалён так, что в нашем плацкартном вагоне душно как в доменной печи. Окна, разумеется, законопачены намертво, слово «кондишн» воспринимается проводником как простое ругательство. В таких условиях спасает только тёплый спирт «Роял». Мы пьём его из липких стаканов, разводя и запивая водой, так как скудная закуска кончилась. Настроение превосходное, разговоры громкие, остроумие брызжет фонтаном, и наш смех слышен на весь вагон.
На боковом месте расположилась полная, в кримпленовом платье, обливающаяся потом женщина средних лет, обставленная сумками и чемоданами. Попутчица в упор смотрит на нас, и взгляд её полон глубокого осуждения. От этого нам ещё смешнее. Даме не ведомо, что перед ней артисты, которые достаточно повидали на своём веку всяких взглядов. И вот, когда стаканы вновь наполнились спиртягой, Коля весело и дружелюбно обращается к нашей соседке:
– Голубушка, а у вас не будет чего-нибудь закусить?
– Х.. тебе, – спокойно отвечает дама и отворачивается к окну.
– Спасибо большое… – сконфуженно говорит Николай, – извините, пожалуйста.
Мы с Юрой хватаемся за животы и падаем на лавки, а поезд идёт дальше.
Но хочется сделать одно маленькое замечание.))) Прежде чем попросить у дамы что-то на закуску, стоило сначала предложить ей выпить.
классно)
с уважением к вашему