Нормальное такое лето в этом году случилось.
Всё было в этот раз.
Жара? Почти африканская? В тридцать пять градусов? Была. И долгая такая, вязкая даже как будто. Асфальт в городе раскалялся так, что над ним стояло марево, будто над песками какой-нибудь Сахары, и уходящие вдаль автомобили становились похожими на миражи – расщеплялись на горизонтальные полоски и таяли, таяли, та-а-а-яли.
Дожди? Проливные? Почти тропические? Тоже были. Вот начинается день с ясного небушка над головой, в котором ни единого облачка-дымка не видно. Но уже к полудню засерела, засерела голубизна. И вдруг эту серую пухлость небес словно ножом вспарывает блестящая и блистательная молния. И трещит по швам небо, словно рассекаемое клинком полотно. И потом только катятся шары грома, будто выпавшие из дырявых небесных карманов.
Опять стена дождя за окнами, будто отгородившая тебя рифлёным стеклом от всего прочего мира, из которого до тебя даже звуки не долетают. Только шелест дождя, переходящий в шипение, да бум, да бам по жестяному подоконнику. Это потому, что нет равенства даже в дожде. А есть всегда те капли и струйки, которые вырываются из общего потока и всё норовят уйти куда-нибудь в сторону. Вот и нашли смерть свою на подоконнике, разбившись о него вдребезги.
Часто дожди эти быстро становятся солнечными. Небо делается совсем будто бы ясным, и непонятно, откуда же дождь-то сыплется. И вдруг, словно роскошный павлиний хвост распахивается в Горних Высях. Радуга! Да не одна, а даже двойная!!
А вечера после таких вот промытых дождями дней как-то уж особенно прекрасны, теплы и шелковисты. Воздух льнёт к щекам, голове, шее. И ласка его порой становится даже навязчивой – слишком уж липучей и выразительной.
И ночью, после всего, что за день произошло, совсем спать не хочется. Петь? И тоже – нет. А вот сидеть где-нибудь на лавочке под деревом и думать про хорошее. А если ещё и кто-то родной рядом и прижимается к тебе, словно озяб, хотя оба вы знаете, что ему не холодно, а просто так же хорошо, как и тебе сейчас. И нежно внутри очень.
А утром проснёшься и первое, о чём подумаешь: ах, как же хорошо было вчера. Начнёшь вспоминать, а что же было-то. Да не было же ничего! Просто Счастье так вот тебя коснулось своим крылом и полетело дальше: людей ведь много, и каждого, хоть на чуть-чуть, счастливым сделать нужно…
Вот и Танина жизнь так текла, словно по одному с нынешним летом сценарию выстроенная.
Детство было с речкой и песком летом. Зимой - с ёлкой, обязательными подарками под нею и словами: «А знаешь, Дед Мороз вчера всё-таки пришёл, да и спрашивает: «А что же Танюшка? Опять меня не дождалась? Нет, будить не нужно, во сне дети быстрее растут. А когда она вырастет, заберу её к себе в Снегурочки. Ну и что, что она чёрненькая. Снегурочки ведь всякие бывают. А сейчас я ей просто подарочек под ёлку положу и в щёчку поцелую. А она когда утром проснётся, то обязательно ладошкой мой поцелуй к своей щёчке припечатает и вспомнит, что я ночью был рядом». А потом мама спрашивает: «Ну, дочечка, вспомнила?» Таня ладошку к левой щеке прижимает и спрашивает у неё: «Сюда поцеловал, да, мам?» И мама кивает головой, и кричит уже Танюшка: «Я его видела, видела, потому что тепло стало от него, хоть он и Дедушка Мороз. Я глаза открыла, а он уже уходил. А я спать очень хотела, потому и не окликнула его…»
Потом уже молодость была.
Быстрая и чистая, словно ручей в горах. Подруги, затем уже и друзья, которых сначала, правда, немножко стеснялась. Первое вино на совершеннолетие. Папа сам наливал, хоть мама и против была.
Первый поцелуй в тёмном подъезде. А от него чем-то таким пахнет… но всё равно – хорошо.
И первая ночь была… ну, та самая, когда люди становятся взрослыми и уже нет для них никаких тайн, аистов, капусты и дедовморозов.
Танюшке нравилось быть женой своего мужа. И вставать вместе с ним в шесть часов, потому что ему на работу же, - тоже нравилось. И, пока он бреется, собирать для него «обеденную сумку», укладывая в неё термос с чаем, контейнеры с едой, хлебом, фруктами и обязательно с чем-нибудь сладеньким. В отдельном контейнере ложка, вилка и столовый нож. В другом – салфетки, одна из которых обязательно матерчатая, чтобы постелил как маленькую скатёрку и ел интеллигентно, хоть был он у неё просто плиточником на стройке.
И её Толик первым, раньше даже самой Танюшки, заметил, что скоро их в семье будет уже трое. Заметил и сказал ей об этом. Татьяна сама к себе прислушиваться стала и поняла, что всё правильно Толик-то говорит.
А потом стало их сразу четверо, потому что родила Танюшка Вовочку и Верочку. И жить стало ещё лучше.
Какое же счастье – дети! Таня поняла это сразу, как только младенцев принесли ей в роддоме, и она впервые прижала их к себе. Впервые и на всю жизнь. На всю оставшуюся жизнь дети стали центром её жизни, самым драгоценным сокровищем для неё. А потому Танюшка даже как-то не сразу заметила, что Толик стал задерживаться после работы всё чаще и чаще и на всё более продолжительное время. А потом даже не ночевал несколько раз дома.
И, наконец, признался жене, что больше так продолжаться не может, он любит другую и уходит к ней. Татьяна даже как-то не совсем внимательно слушала это самое признание мужа, ибо тогда заболел Вовочка и она готовила для него горячее питьё. А потому она просто пожала плечами и ответила: «Смотри сам. Решай. Мы обойдёмся».
И – всё. Толика в их жизни не стало. Он и не встречах с детьми-то не настаивал. Правда деньги присылал всегда. И без задержек.
Дети росли. Танюшка старела.
Дети создали собственные семьи. И Танюшка всегда при них. Хоть и была у неё своя квартира, в которую они ещё с мужем въехали, но наведывалась она туда редко, потому как жила то в семье сына, то у дочери, помогая, как могла, каждому.
А вот теперь у неё – рак. И она умирает в хосписе, куда дети её и определили. Умирает так, знаете ли, хорошо, чинно, почти без боли. Дети нашли для неё недешёвую больницу-то!
Умирает, значит, Танюшка и только одного у Бога просит. Просит о том, чтобы не лишал её жизни, не забирал к себе ещё хоть чуть-чуть, чтобы смогла она пусть один только раз, но взглянуть на внуков…
Слышит ли Бог? Дарует ли утешение ей?..
Говорят, что Он всех слышит и всем воздаёт по делам их…
06.07.2024
|
