Вернулся он минут через десять и в крайне взволнованном состоянии.
- Ну, что там происходит? – нетерпеливо поинтересовалась мадам Кавиньи. Она старалась выглядеть спокойной, но Жаннет заметила, как дрожат ее смуглые пальцы, теребящие тесьму юбки.
Краснолицый гражданин безнадежно махнул рукой, лицо его искривилось в какую-то растерянную гримасу:
- На улице полная неразбериха, - выдохнул он. – Кричат про какой-то переворот, устроенный утром депутатами и что Робеспьер и его ближайшие соратники арестованы.
Словно подтверждая его слова, усилился гул набата и крики с улицы.
- Народ из предместья собирается и хочет двигаться к Конвенту, - продолжил мужчина, - уж не знаю, на что они рассчитывают и что хотят делать… - он опять растерянно махнул рукой и, подошел к столу и поднеся к губам кружку, сделал большой глоток вина. – Но по мне так лучше сейчас никуда не высовываться… если, конечно, жить хочешь.
По его лицу обильно струился пот. Жаннет, стоявшая рядом, слышала его частое тяжелое дыхание, и в этот момент ей стало по-настоящему страшно.
- Что же теперь будет, мадам Кавиньи? – тихо спросила она, инстинктивно прижав правую ладонь к животу.
Хозяйка метнула на нее строгий взгляд, в котором девушка уловила и растерянность. Мадам Кавиньи пожала плечом, так и продолжая теребить пеструю тесьму своей широкой юбки. Губы ее дрогнули.
- Харчевню пока закроем, хотя бы до завтра… - бросила она, - а дальше видно будет.
- Граждане! - повысила она голос, обращаясь к не менее вс тревоженным посетителям, - граждане, заведение закрывается, прошу вас выйти!
Большинство посетителей, проживающих здесь же, в «Красном петухе» не выказывала особого недовольства. Почти без возражений они направились к себе в комнаты.
- Правильно! – поддержал решение мадам Кавиньи краснолицый гражданин, - я бы и окна еще ставнями закрыл, мало ли что.
Сам он, грузно поднявшись из-за стола и слегка покачиваясь, пошел к выходу.
До самого вечера Жаннет ощущала себя, как на иголках. Тревога периодически подкатывала к горлу, вызывала тошноту и мешала спокойно дышать. Мадам Кавиньи заняла ее работой на кухне, и все время, пока мыла посуду, протирала длинные деревянные полки и чистила картофель с морковью, Жаннет размышляла о сегодняшнем событии. И о том, что оно принесет… надежду… или?
К ночи волнения в городе еще более усилились. Набат гудел, не переставая. Сквозь окна, полузакрытые шторами, виднелись яркие всполохи горящих огней. Закончив работу на кухне, Жаннет, с разрешения мадам Кавиньи, пошла к себе в комнату. Она чувствовала себя настолько уставшей, что легла на кровать, не раздеваясь и заснула сразу же, едва прислонившись головой к подушке.
Новый день принес и новые известия. Жюли Картье, заглянувшая с утра к Жаннет сообщила, что Робеспьер и его ближайшие соратники захвачены ночью в Ратуше, где они пытались укрыться и написать там воззвание к народу.
- Робеспьер ранен, ему раздробили челюсть выстрелом, - быстрым шепотом произнесла Жюли, присаживаясь на постель к Жаннет, которая проснулась совсем недавно и расчесывала спутанные волосы. – И он объявлен вне закона. И остальные тоже. А это означает, что судить их не будут, просто казнят… наверное, сегодня же.
- Кто остальные? – спросила Жаннет.
Она взглянула в лицо Жюли и увидела легкую улыбку на ее губах.
- Ну, Сен-Жюст… Леба, Кутон, - начала перечислять Жюли, взмахнув тонкой белой рукой - все те, кто устроил последний год все это… весь этот страшный террор, - она перешла на шепот.
- А откуда ты все это знаешь?
- Я же тебе раньше рассказывала, что мой Жильбер работает в национальной гвардии, - Жюли недовольно нахмурила светлые брови. – Неужели, не помнишь? Так вот, их секция Гравилье как раз и участвовала сегодня ночью в штурме ратуши. Жильбер на рассвете вернулся и все мне рассказал.
- Ты думаешь, террор закончится? – Жаннет закусила губы и посмотрела в веселые глаза своей собеседницы.
- Конечно! – убежденно произнесла Жюли, - Жильбер говорит, что точно сделают амнистии для тех, кто арестован безвинно или как «подозрительный». Дела будут пересматривать, а тюрьмы освобождать! Кто знает, может и гильотину с площади вообще уберут, – она хлопнула в ладоши, — вот здорово будет, подружка, если мы дождемся этого!
Жаннет подумала про Тьерсена. Что с ним и где он сейчас? Если он был арестован, то теперь для него могла появиться надежда на свободу. И она уже почти обрадовалась, также горячо и искренне, как радовалась Жюли. Но что-то больно сдавило ей сердце, какое-то тяжелое и нехорошее предчувствие. Откуда оно взялось, Жаннет и сама не могла объяснить, просто явственно ощущала его.
- Да ты совсем не рада, Сюзанна, - Жюли сжала ее ладонь, внимательно заглянула в глаза, - почему?
- Просто… не очень хорошо себя чувствую, - Жаннет слабо улыбнулась в ответ, - очень устала вчера. Слабость какая-то. Но ничего, сейчас начну работать и все пройдет.
Она поднялась с кровати, завязывая волосы трехцветной лентой.
Следующие две недели в чем-то подтвердили правоту слов Жюли Картье об амнистиях. В гостинице «Красный петух» стали появляться те, кто был освобожден после термидорианского переворота. Некоторые из них, избежавших гильотины, открыто говорили об этом, более ничего не боясь.
В воздухе витала какая-то лихорадочная эйфория, надежда на перемены и лучшую жизнь. Но какой она будет… этого никто еще не знал. Несколько таких освобожденных человек, по виду из «бывших» Жаннет обслуживала в харчевне лично, подавая им закуску и вино.
- Милая девушка, за свободу! – воскликнул один из них, худощавый шатен лет сорока, - я обрел ее только сегодня утром, чему несказанно рад.
- Примите мои поздравления, - улыбнулась ему Жаннет, отходя в сторону и опять думая про Тьерсена. На глазах появились слезы, и она быстро вытерла их ладонью.
Часам к семи вечера Жаннет уже изрядно утомилась. Харчевня была набита посетителями до отказа, и она едва поспевала подавать им еду и напитки.
- Сегодня точно будет много выручки, мадам Кавиньи останется довольна, - шепнула на ухо Жаннет улыбающаяся Жюли.
К девяти посетителей стало меньше, и Жаннет наконец-то смогла передохнуть.
- Пойду к себе немного полежу, - сказала она Жюли, - мадам Кавиньи меня отпустила.
- Иди, иди, - Жюли сжала ей руку, - а то бледная ты какая-то, подружка. Иди, я справлюсь со всем сама, народу уже поубавилось.
Жаннет благодарно кивнула ей и пошла в свою маленькую комнатку под лестницей. Вытащив из волос шпильки, она сбросила туфли и легла на кровать, закрыв глаза. Но покой ее длился недолго.
Минут через десять в дверь нетерпеливо постучали.
- Сюзанна, ты не спишь? – она узнала высокий голосок Жюли, - прости, если разбудила, но тебя внизу спрашивает один человек.
- Кто он? – удивленно спросила Жаннет, открывая дверь.
- Он не представился, - Жюли слегка улыбнулась, - сказал просто, что очень хочет увидеть Сюзанну Ланжер.
- Как он выглядит? – пролепетала Жаннет.
- Ну… высокий такой парень, молодой, волосы длинные, темные. Симпатичный, - Жюли вновь хитро улыбнулась.
- Хорошо, - Жаннет кивнула, - сейчас я приду.
