2. Время держать клятвы
Ди Тацу стоял на самой верхней площадке Ледяной стены и обозревал лесистые равнины вокруг. Где-то там находится хозяйка его сердца. Ди закрыл глаза, мысли о ней причиняли почти физическую боль. Она решила уйти, но почему? Масса загадок… Он горько вздохнул и присел на корточки, плотнее укутываясь в шерстяную накидку. Ветер развивал его длинные черные волосы, собранные в хвост. Большие темные глаза отражали только бескрайнее небо и душевную грусть. Мысли и вопросы уходили, уступая тишине. Не было никаких желаний, кроме как вот так сидеть и созерцать небо. В вышине парил большой старый орел Кью, но Ди уже получил от него необходимую информацию, и теперь просто следил глазами за линиями его полета.
Вдруг он почувствовал приближение кого-то сильного, мощного и спокойного. Тацу не поменял позу, лишь положил левую кисть на рукоять меча. Ему было лень лезть в мысли подходящего, чтобы понять его намерения, равно, как и привести свои мысли в движение. Краем сознания он почувствовал, что впал в состояние уныния, что делало его очень слабым. Но что-то менять…
Ди почувствовал надвигающийся удар. Раньше, чем он осознал, его тело оказалось на другой стороне площадки.
- Верховный наставник Кан, невежливо нападать со спины, вы не находите? – тихо проговорил он, встряхивая слегка онемевши после сложного прыжка ноги.
- Я проверял тебя, Тацу-кун. Ты по-прежнему быстр. Никакие раны не повлияли на твои боевые навыки. Только я не понимаю, зачем ты снова тащишь себя вниз, - покачал головой Кан Масакиро, маленького роста старичок, с живыми маленькими острыми глазками. Он поправил обмотку на посохе, которым только что пытался нанести удар, и продолжил – У каждого свое болото, Тацу-кун. Вопрос лишь в том, кто и как его проходит. Кто-то предстает в конце пути не замаранным. Кто-то пробирается по пояс в жиже, но все же пытается выбраться, а кто-то… Кого-то оно утягивает. Главное, идти на свет. Ты видишь свет, Тацу-кун?
Ди не ответил. Во время речи Верховного наставника он снова подошел к краю платформы, и теперь напряженно вглядывался в снежные дали.
- Что видит твое внутреннее око? – спросил Кан.
- Она жива, - проговорил Ди, смотря вниз. – Кью поведал мне…
- Правильно,… но мне известно больше, – многозначительным тоном добавил Наставник.
Тацу резко обернулся к старику.
- Пойдем, я расскажу, что ты не видишь и почему ты не видишь.
Кан стал медленно спускаться по ледовой лестнице.
Ди последовал за ним. Раньше он преодолевал эти ступеньки, не задумываясь. Теперь же, наступая на каждую из них, он начал понимать истинное предназначение этой длинной и крутой лестницы – долгий спуск и подъем позволяли навести порядок в мыслях и эмоциях. Он подумал, что часовня на площадке на вершине стены была бы очень уместной. Верховный наставник обернулся, улыбаясь.
Тацу тоже улыбнулся, впервые за последние сутки. Ему вдруг стало очень радостно от мысли, что Кан Масакиро не даст ему вновь впасть во тьму, из которой он с таким трудом выкарабкался четыре года назад. Все же он так и не научился отпускать людей с легким сердцем.
Прошло довольно много времени, прежде чем они подошли к административному корпусу Школы Хи Юси. Они вошли в маленькую уютную комнату, стены которой были увешаны полками с древними книгами и различными свитками. Кан предложил гостю сесть на подушки возле низенького стола, поставил две средних размеров коричневые чашки и вышел в соседнюю каморку.
Ди неоднократно бывал здесь, когда гостил в монастыре или в школе. Иногда он приходил сюда с братом Кэси и капитаном Ворониным. Он вспомнил, как однажды он сидел здесь с маленькой Кин Ясото, как она изящно держала чашку… О чем они тогда говорили?
- Опять улетел в прошлое, Тацу? – смеясь, спросил Верховный наставник. Он держал в руках горячий чайник, старый и слегка закопченный.
Разлив аккуратно чай, Кан сел напротив Ди. Молчание длилось несколько минут. Но это молчание было уютным. Чай, а правильнее сказать, травяной отвар, согревал изнутри, успокаивал, придавал силы.
- Она жива, - проговорил Кан Масакиро. – И это есть большое чудо. Если бы не тот добрый человек…. Мало кто выживает, падая с такой высоты. Согласен?
Тацу кивнул. Сердце билось так сильно, что ему казалось, его стук наполнял всю комнату.
- Я подключался к ее сознанию, - продолжал Кан. – Она боится, что это тело погибнет, что ей не хватит жизненных сил. Она, как и ты, привыкла раньше времени опускать руки.
Ди слегка возмутило это утверждение, но ему все-таки пришлось признать, что Наставник прав.
- Слава Творцу, есть люди, которые не дают нам впасть в уныние – проговорил Тацу, слегка улыбнувшись.
- Да, - поддержал старик. – Помнишь, как она вытащила тебя с того света, когда ты уже собирался присоединиться к твоему учителю Такаюки?
Ди усмехнулся. Ему вдруг в голову пришло странное замечание, что во время всего разговора они ни разу не произнесли имя своей ученицы, словно ее уже нет. Ему это показалось неправильным. Нельзя же говорить о живом человеке так неодушевленно!
- Кин-тян - очень добрый и преданный человек, – заставил себя сказать Тацу. – Мы должны помочь ей.
- Для этого я пригласил тебя, - слегка ворчливо проговорил Кан. – Ты уже однажды давал ей свою силу. Я прошу сделать это еще раз.
Ди с готовностью согласился.
- Ты понимаешь, почему я прошу именно тебя? Мало кто захочет давать свою силу незнакомому человеку. А из ее близкого окружения… Охара-сан ждет ребенка. – Тацу постарался всеми силами скрыть удивление от этой новости. – Ей ни в коем случае нельзя. Тэно по своей природе не так сильна, чтобы раздавать свою энергию направо и налево. … Но ты будешь не один. – Тацу поднял глаза на Наставника. – Нет, сам я не смогу… Я слишком стар. Я могу лишь направить… Я попросил твоего брата. И он согласился. Хотя бы на это время следует помириться…
Ди сжал губы. Разрыв с братом, очень болезненный и неприятный, начался четыре года назад и до сих пор мешал мирной жизни двух родных людей.
- Это зависит не только от меня, Верховный наставник, - тихо сказал Тацу, рассматривая чашку – Но я сделаю все возможное. Будет лучше, если мы пригласим еще кого-нибудь, нас двоих мало. Может быть Винсент… Если бы Натсуки был жив… – вздохнул молодой человек.
- Не стоит беспокоить Форэта. – Кан отставил пустую чашку. – Кроме того, время не ждет. Кэси находится в главном храме. Все готово для ритуала. Нам надо поспешить.
Он взял посох, поднялся и направился к выходу. Тацу последовал за стариком. На улице по-прежнему было ветрено, хотя и не так снежно, как вчера, и не так холодно, как наверху.
Все готово? Тацу бы не удивился, если отвар, который они сейчас пили, являлся каким-то специальным…
Вскоре они были на месте. Воин поклонился перед входом в главный храм и прошел внутрь. В центре зала стояла большая чаша с водой. Тацу не мог сказать, была ли в этой чаше чистая вода или она содержала что-то еще, например, травы. Над ней поднимался пар, не источавший никакого запаха.
- Пройдите в соседнюю комнату и поговорите обо всем. Вы должны быть абсолютно примиренными. Иначе ничего не получится. Присутствие одного из вас будет раздражать другого. А это губительно для всех, - прозвучал шелестящий голос Кана в полутемном помещении.
Только сейчас Тацу увидел в тени сидящего человека, в котором он узнал своего брата Кэси. Волнистые светлые волосы были аккуратно подстрижены, и только несколько непослушных прядей упрямо падали на лоб. Большие, как и у Тацу, только синие глаза смотрели спокойно и серьезно. Этот бархатный взгляд, всегда успокаивающий, часто ласковый, стал для Тацу предметом детских воспоминаний.
Ди Кэси поднялся и знаком показал следовать за собой.
- Подожди секунду, Тацу. – Кан взял молодого человека за локоть. – Я не сказал тебе, почему ты стал слеп.
Ди младший с интересом взглянул на старика, который всегда удивлял внезапностью слов и поступков. Его действительно очень волновало, что он в последние дни не мог проникать глубоко в сознание людей. Он едва мог почувствовать эмоции той, кого так любил. Хотя раньше ему не мешали ни расстояния, ни время суток.
- Ты грустишь и боишься, боишься потерять. В твоем сердце нет радости. Сердцу темно и ему из-за этого плохо видно. Когда ты вернешься из соседней кельи, твое сердце должно стать наполненным светом. Все, иди, - наставник похлопал воина по спине и отвернулся.
Ди поклонился и вышел. Он помнил, как четыре года назад, он был в более худшем эмоциональном состоянии, но внутреннее око не было затуманенным. Наоборот, оно все очень остро чувствовало… Но сейчас время не позволяло углубляться в воспоминания. В данный момент перед ним стояла очень непростая задача.
Кэси подошел к окну, и поэтому Тацу мог видеть только его силуэт в лучах утреннего тусклого солнца. Он решил приблизиться. И тут свершилось нечто совсем невероятное для последних лет событие: Кэси подошел и крепко обнял своего младшего брата.
- Прости меня, братик, - прозвучал мягкий и такой любимый голос. – Я осуждал тебя и не понимал, что мог быть на твоем месте. И как это тяжело… Как тяжело нести бремя отнятых жизней на своих плечах.
- Кэси, - прошептал Тацу, даря брату ответные объятья.
- Да, я не понимал… А осознал только позавчера, когда узнал, что у Охары будет ребенок, когда ощутил груз ответственности за данную мною жизнь, за разрушенную жизнь воина Охары Рэй.
- Но как? Это же запрещено? – спросил Тацу.
Кэси махнул рукой.
- Мы тайно обвенчались год назад. Об этом знал только Верховный наставник, он помог нам. Мы любим друг друга. Мы не можем ждать, пока окончится война. – Кэси опустил голову.
- Я… Когда-то давно я дал клятву, что сделаю все, чтобы эта война, погубившая столько жизней, закончилась, - успокаивающе проговорил Тацу, обнимая брата за плечи. – Настало время выполнять обещания. Ради родителей, ради Такаюки Ноа, ради вашего с Рэй счастья. Но сначала я исполню другую свою клятву. Ты знаешь, как я люблю Ясси. Однажды я признался ей в своем чувстве и дал клятву… Я обещал, что уберегу ее.
Кэси крепко сжал руки брата и с жаром сказал:
- Я горжусь тобой, братик.
Эти добрые слова, бархатный взгляд, а главное, ощущение поддержки, ощущение семьи, которого так давно не доставало, наполнили сердце Ди младшего счастьем. Он почувствовал, как освободилось его сознание, он ощутил себя очень широким, готовым вместить в себя целую Землю, не то, что клочок снежной равнины за южной стороной Ледяной стены.
Верховный наставник позвал их в главный зал.
Чаша по-прежнему дымилась. По углам тлели благовония. По двум сторонам от чаши были разложены подушечки. Братья сели на них. Наблюдая, как клубы пара, принимая причудливые формы, растворяются перед глазами, они приступили к процессу концентрации и гармонизации сознания.
Кан Масакиро стоя на коленях напротив алтаря пел древние мантры. Никогда Тацу не думал, что шелестящий голос Верховного наставника сможет издавать такой глубокий, низкий горловой звук. Так же он никогда не мог представить, что станет участником древнейшего тайного обряда, и что так скоро помирится с братом. Он не позволил себе улететь вместе с посторонними мыслями,
