Выспаться толком не получалось уже третьи сутки: с конца апреля просыпались комары. Нет, не те единичные интеллегенты, ноющие над ухом по ночам, которых Архип давил на гражданке. Псковские леса - на две трети болота, и вплоть до середины сентября они гудели, как высоковольтка - столько в них было гнуса. Те, кто постарше - уже привыкли. Шутка ли - третий год партизанят. Архип же выбрался из окупированного Пскова только зимой. И впервые он был совсем не рад маю.
Мужик с кряхтением поднялся с лежака и оглядел землянку. Все трое соседей сидели у спиртовой горелки, сделанной из артиллерийской гильзы, и Василий Иванович зачитывал имгазету, которую на днях доставил с Большой земли привезший медикаменты самолет. Судя по вытянутым лицам партизан, в газете было что-то забавное.
- Что у вас там, соколики? Никак гансы Гитлера живьем приволокли?
Мужиков прорвало. Было видно, что они сдерживали смех только потому, что стеснялись спящего Архипа.
- Нет, малек, - утирая слезы ответил Иван Васильевич - ты представь казус: в Москве партизаны появились.
- Какие партизаны? - не понялАрхип - диверсанты вражьи, что ли? Так что тут смешного? Или сход какой, вроде Коминтерна? Типа съезда всех партизанских делегаций?
От хохота, казалось, обрушатся все три потолочных наката землянки.
- Нет. Ты представь, малек, мы, оказывается, сегодня в моде!
- Да толком расскажите уж..!
- Хорошо - отдышался Серега - ща расскажу. Ты, только не удивляйся. мы тебе, как написано скажем, без хохмочек. Так вот... Мы, похоже, стали так популярны, что некоторые москвичи объявили себя партизанами...
- О! Так у нас пополнение будет?!
- Архип, не перебивай... Не будет у нас пополнения. Эти партизаны никуда изМосквы ехать не собираются...
- Группа поддержки, что-ли? Собирать нам шмот да продукты?
- Дай сказать! - рявкнул Василий Иванович. И Серега продолжил:
- Ничем они нам помогать не будут. Они уверены, что главный их фронт - в Москве, в тылу, значит. и что там, в тепле, сытости и безопасности, их фронт ничуть не меньше важен, чем наши псковские земли под гансами.
- Так и как они собираются мосты взрывать? Или гарзнизоны редить?
- так вот, представь себе - никак. Они уверены, что это - устаревшие меры. И у них все по-иному. Прогрессивные, едрить-колотить.
- Ну?
- Не нукай, не запряг. Короче, ходят они в ушанках и ватниках, растят бороды и проводят митинги, где требуют других москвичей уважать их право носить ватники и бороды.
- Они что, трехнулись? Мы тут в ватниках ходим, потому, что в лесах в пиджачке и туфлях не погуляешь. Да и борода - потому что бритвы нормальной нет. У них там в Москве и бритвы есть, и леса не такие уж темные. Чего им неимется? И что они вообще требуют? Москвичи запретили носить ватники и бороды, раз уж этим понраву?
- Никто ничего не запрещал. Но у нас же права человека уважаются. Вот и уважается право высказывать свое мнение. Если оно, конечно, не супротив партии. Вот и этим дали высказаться о своих правах, будь они никогда нерушимы.
- Им что, делать нечего, чем за права, которых у них никто не отнимал, бороться?
- Ну, видимо так. Или работа не такая, что устать можно. Вот им шило и свербит.
- А к нам, партизанить, значит, они ехать не хотят? Сюда, где болота, комары и гансы с винтовками. Тут бы им ватнички бы и пригодились. Да и нам новых ребят не помешало бы. Быстрее бы война закончилась.
- Хе-хе. Я тебе больше скажу, на последнем митинге они потребовали.... Ты только не падай, я серьезно говорю. Они требуют, чтобы их перестали оскорблять! Говорят, что их очень возмущает, когда в партизанах видят только лесных вояк, а не индивидуумов с богатым внутренним миром.
Архип так и остался сидеть с открытым ртом. Он даже не знал, что спросить. Прочие сочувственно смотрели на мужика. Видимо - они уже прошли такой же приступ ошалелости.
- Так, это... А кто тогда партизаны, если не лесные вояки? Всегда так было. Потому и партизаны. А если ты врага в лесу с обрезом не караулишь - какой же ты партизан? Как какой-то внутренний мир может делать партизаном или не делать партизаном? Да еще столичного лоботряса?
- Вот, малек, и мы тут думаем - толи сумасшедших стали выпускать от нехватки рабочих рук, толи лоботрясы-молодежь с жиру бесятся, толи это цирк какой-то. Ведь, если так пойдет, они у Ставки потребуют нас вообще запретить. Скажут, мол, в псковских болотах не настоящие партизаны, а мы, столичные, дескать, настоящие. Вона - партизанитивы ведь уже ввести требуют.
- Это как вообще?
- Ну, вот, например, автомат. Теперь, оказывается, надо говорить "автоматизан". Или вот - землянка. Но теперь - не землянка, а "землянизанка". Хлеб теперь - "хлебизан"
- А пармский сыр - "пармезан"?
- Нет, "сыризан". И столицей, кстати, требуют сделать Рязань. Мол, идеальный партизанитив.
- Тьфу, блин. Развели какую-то ересь. Аж тошно стало. Пойду, гансов, что-ли постреляю с тоски. Авось поможет. Это ж надо удумать столько чуши за пару лет.
- да не психуй, Архипушка. Завтра мы пойдем мост через Лихачку взрывать. А там с отчетом на Большую землю привет московским партизанам тем передадим. Мол, мы так партизаним, - догоняйте. Вот пусть уж люди и судят, где партизаны полезнее - в окупации с винтовкой или в тылу с партизантивами.
(С) Скрытимир
