Войдя в парадную, слесарь поморщился. Пахло там не то, чтобы уж сильно. Обыкновенно. Совершенно обычная парадная с соответствующим запахом. Однако слесарь всё-таки зверски выругался. Лифт не работал. А вызов был в 36-ю квартиру, на восьмой или даже девятый этаж. Выругавшись ещё, он с кряхтением принялся взбираться по лестнице. Дело это оказалось не столь уж простым. Здоровье его было расшатано периодическим пьянством и постоянным курением (и в первом и во втором предпочтение отдавалось всему крепкому), а также частыми стрессами в связи с нервной работой. Но более всего, конечно, пьянством. Преодоление ступенек отнимало много и без того небольших сил. На пути от первого этажа к второму снова пришлось выругаться. Повсюду валялся мусор. На втором дышать становилось труднее. На третьем появилась одышка. На четвёртом дыхание вовсе перехватило. На пятом открылось второе дыхание, которое, правда, уже при подъёме на шестой и закончилось. На седьмом необходимо было сделать остановку. Посидев, отхрипевшись, поругав ЖЭК, жильцов и прочую «сволочь», слесарь отправился дальше в путь. Восьмой этаж он преодолел за две минуты. На девятый же поднялся достаточно быстро. Близость конечной цели придавала бодрости и сил. Вот, наконец, и она, заветная 36-я. Здесь слесарь выругался по-настоящему, увязывая в одну длинную удивительную цепь людей, некоторых животных, организации и службы. В паскудной 36-й никто не открывал. Слесарь оказался перед дилеммой, хоть и слова то такого не знал. Он думал и каждую свою мысль сопровождал красочным и нецензурным словом. Надо было или спускаться вниз, или ждать хозяев. Подождав пять минут, поматерив какое-то время всех жильцов дома и владельцев 36-й в особенности, позвонив ещё раз на всякий случай, решил спускаться вниз. Жутко не хотелось это делать. Однако злись, не злись, всё равно придётся идти. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой добрался кое-как до восьмого. Седьмой этаж, в целом, преодолел достаточно легко, примерно так же, как когда-то первый. Шестой оставил позади, хватаясь за перила. На пятом опять закончилось дыхание. На четвёртом начали болеть не только ноги, но и спина, и почему-то голова. Третий он и не заметил, пройдя его будто в тумане. И уже на спуске к первому услышал гудение. Произошло невероятное. То, чего никак нельзя было ожидать. Заработал лифт! «Вот суки», — не ругался, а, скорее, констатировал слесарь. «Небось, скоро и в 36-ю придут». Но проверять не стал. Было потрачено слишком много сил и потеряно слишком много времени. Имелись и другие вызовы. И тоже, кажется, на высокие этажи. Где также вполне могли быть не в порядке лифты. |