ироничную усмешку в седые усы, – Но маги – не обычные люди… Часть силы колдуна сохраняется даже в черепе! Хоть там, вроде, только кости.
Объяснить более доступно для тебя – не могу. А кое-чего я и сам не понимаю…
– Ладно, я переживу и без объяснений. Главное – мы его убили?!
– Да. Убили. Тут никаких сомнений быть не может.
Ратибор словно почуял – сейчас последует главный вопрос. И точно: кудесник даже повернулся к нему:
– Ратибор… Прости, что спрашиваю. Но – я должен знать.
Вот раньше… Ты считал, что убивать: детей, (даже если они – злые колдуны, или, там, вурдалаки…) старух, (ну, о том, что это ведьмы, я и не говорю) и стариков – гнусно и бесчестно. Я отлично помню – ты так и сказал тогда, ну, когда я… Утопил колдунью из Болота.
Почему же ты сейчас… Сам отрубил ногу «беспомощного», спящего старика?!
У Ратибора в душе творилось страшное.
Да, он понимал, разумеется, что если толковать его поступок с точки зрения обычного человека, людской и Господней морали – он ни в какие ворота не лезет! Подло, гнусно, бесчеловечно!.. Все равно что в бою – удар в спину!
Но! Как можно говорить о… Человечности, применительно к тем… Да, тварям, нечисти, чёрным магам, воплощённому Злу, которое противостоит сейчас всем им – Людям?!
А больше всего его напрягало осознание, что применяя к такому противнику его же методы, он и сам… Становится как бы на одну доску с ними.
Мерзким и бессердечным. Коварным. Хладнокровным убийцей.
– Я отвечу. – сдержав рвущийся наружу комок ярости и ненависти, Ратибор продолжил тем не менее, абсолютно ровным тоном, – После того, что сделал Прол, я многое передумал…
Я… Понял, что ведя войну не на жизнь, а на смерть с не-людью, нельзя победить, воюя «по-честному»! Моя… «честность» уже стоила жизни двум ни в чём не повинным детям!
И вот что я решил: пусть меня считают негодяем, мразью и сволочью, но…
Если я увижу шанс, пусть даже и не вяжущийся с людским кодексом честности и чести, но – позволяющий убить очередного мерзкого Колдуна, или какую-то поганую нечисть – я воспользуюсь! Чтобы убить!..
И пусть потом – ну, уже после того, как тварь будут мертва! – меня ткнут мордой в то, что я сделал это «не по правилам Чести и Совести» – мне наплевать на такое мнение! Главное – чтобы колдуны, их прихвостни, и их твари – были мертвы! А уж со своей… Совестью я как-нибудь… Сам разберусь!
Долгое молчание прервал вздох, и слова вновь повернувшегося на спину Вадака:
– Слова не мальчика – но мужа… Ты прав в том, что нельзя бороться со Злом, и не запачкаться… по самые уши. Но!
Есть всё же грань – где кончается борьба со Злом, и начинается… само Зло.
Помни об этом!
– Я… Запомню, Вадак!
На третий день Всеслав почувствовал себя окрепшим настолько, что даже смог сходить к соседям и купить вполне здоровую лошадь. Деньги взяли из запасов самого «учителя» – Вадак с помощью лозы нашёл, где тот хранил свои «оборотные средства».
Во избежание всяческих пересудов и проблем, кудесник снова закрыл глаза стражников городской стены на трёх выезжавших из массивных крепостных ворот всадников.
И вот уже город с опустевшей избой, где Всеслав провёл худшие полтора года своей юной жизни, скрылся в пыли за гребнем очередного холма. Всеслав даже не оглянулся.
– Вадак. – он старался держаться с другого бока, и тоже чуть сзади коня кудесника, – Я долго думал над твоими словами. Но у меня и правда – никого нет! Мне не к кому поехать! А как недоучка я могу быть очень… опасен. И себе… И окружающим. Поэтому…
Может быть, ты… Согласишься взять меня в ученики? Пока я как следует не окрепну, и не… закончу хотя бы начальный цикл?
Вадак покачал, словно бы в возмущении, седой головой. Вздохнул. Коротко зыркнул иcподлобья на Ратибора:
– Понял теперь, напарник, как надо действовать, чтоб отказаться было… Хм. Трудно? – и, повернувшись уже к настороженно глядевшему Всеславу, проворчал, – Хорошо. – и, после паузы, – Все бы были такие «неокрепшие» и «недоученные»…
Но – не больше чем на год.
И кормёжка – за свой счёт!
– Согласен! – в тоне Всеслава звучало явное облегчение. Он похлопал себя по плотно набитой котомке за спиной: всё немаленькое достояние чародея Вадак с Ратибором честно отдали ему – как главному потерпевшему. И – единственному наследнику!
– И ещё одно условие. Расскажешь, как тебе удалось создать твою… Тенну!
Всеслав счастливо пошкреб пушистое брюшко крепко вцепившейся в его плечи огненной малышки. Та, как всегда, довольно сощурила глазки.
– Согласен! Если, конечно, поможешь вспомнить – где и что я напутал с заклинанием!..
Вадак только возмущённо фыркнул. Ратибор… Заржал во весь голос.
Вскоре к нему присоединились и спутники.
