СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Борис Борисович.
БОРИС БОРИСОВИЧ: Что такое, Сергей Сергеевич?
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Вам не кажется, что этот Сашенька какой-то не такой.
БОРИС БОРИСОВИЧ: Да. Я замечал, что он отличается.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Нет у него такого чувства...
БОРИС БОРИСОВИЧ: Самоуважения.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Нет в нём солидности, что ли.
БОРИС БОРИСОВИЧ: Инфантильный он какой-то.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Уж сколько лет ему. И вроде глав врачом стал. А все его «Сашенька», «Сашенька» зовут.
БОРИС БОРИСОВИЧ: Как ребёнок.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Как маленький ребёнок, ещё не выросший из пелёнок.
БОРИС БОРИСОВИЧ: Молоко у него на губах не обсохло.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Молокосос.
БОРИС БОРИСОВИЧ: Сопля зелёная.
СОНЕЧКА(медсестра): Вас здесь не продует?
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: А, Сонечка.
БОРИС БОРИСОВИЧ: Сонечка.
СОНЕЧКА: Не продует?
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ: Нет, нет. Что вы?
БОРИС БОРИСОВИЧ: Очень даже хорошо. Свежо.
СОНЕЧКА: Нет. Давайте я вас лучше увезу. А то ещё заболеете. Александр Александрович мне устроит. (Сонечка увозит в кресле-каталке Сергея Сергеевича, потом Бориса Борисовича)
СОНЕЧКА(присматриваясь): Что такое? (укоризненно) Сергей Сергеевич. Вы что опять в штанишки напикали? Сколько раз говорить? Хотите в туалет, говорите. Совсем как маленький.
СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ(плаксиво): Я не маленький.
БОРИС БОРИСОВИЧ хихикает.
СОНЕЧКА: И вы тоже, Борис Борисович, хороши. Утром вам снова простынку пришлось менять. Как дети, ей Богу.
