Все мальчишки дураки такие!
У вас, ну, в том месте, где живёте, вот как: сентябрь – это старший брат октября или младший августа?
У нас он всегда бывает больше родственником октябрю, а в этом году – ну просто прелесть, всё наоборот: тепло и с прохладным ветерком, хоть месяц уже и в самой середине. Нежно и задумчиво за окном, как-то по-доброму всё. И добра хочется и от людей, и самому чтобы творить для кого угодно, только чтоб хорошее.
Эт Марь Сергевна так думает, когда сидит возле окна на кухне и на улицу смотрит, щёку ладошкой подперев. Да и чего ей не присесть-то хоть на минуточку, когда встаёт рано (сами знаете, как короток сон у стариков), до обеда все дела в своём однокомнатном царстве-государстве (это внучка её Маруся так говорит про бабушкину квартиру) переделает. Марь-то Сергевна, конечно, не совсем уж старуха (скоро семьдесят), но шустра в делах почти по-прежнему, да и любопытства к жизни ещё не утратила. Сейчас вот модного писателя Букача читает. Лежит закладка на рассказе его «Не покидай нас больше никогда». Только думала книжку вновь раскрыть, а тут телефон зазвонил, сотовый (сын с невесткой на день рождения подарили, с большими кнопками). Звонит, значит, телефон, а на экранчике большими такими буквами имя «Марусенька» высвечивается. Какие уж тут книги с чужими радостями и горем, когда самый главный человек в жизни в тебе сейчас нуждается.
- Да, Марусенька, да милая, слушаю тебя, - молвит Марь Сергевна тёплым бархатным голосом, который мы только для внуков и бережём.
Марусе шесть лет от роду, но девица она самостоятельная и в высшей степени рассудительная: с баушкой советуется часто по тем вопросам, до которых родители, как ей кажется, ещё не доросли. Ну, например, разве они поймут, что «все мальчишки в детском саду, да и не только (!) такие дураки».
Вот и сейчас, судя по тревоге, которой как прохладным ветерком сегодня денёк пронизан, наполнен её голос, говорит внучечка:
- Бабулюшка! Я к тебе по делу, очень важному звоню. Но сначала: ты покушала уже?.. Кофе не пила?.. Пральна, не надо тебе уже его, чай лучше заваривай. Ага… Чё говоришь? Даже борщ уже сварила? От какая же ты у меня молодец! А мои вскочили утром, проспали, как всегда. Молока с хлопьями… употребили (это у них завтрак такой!) и на работу помчались. Мама в дверях только крикнула, чтобы я в садик не опоздала. А чё в него не опаздывать-то! Как будто на дверях, пока я не явлюсь, будет написано: «Садик пока не работает, потому что Маруся Соколова ещё не пришла». Вот я хлеб маслом намазала и чайник подогрела. Завтракаю, стал быть, и думаю: «А позвоню-ка я бабулюшке своей, не с папой же и мамой мне это дело обсуждать. А? Чё сказала? Дело какое?..
А вот слушай-ка, чего расскажу тебе.
Ну, про то, что все мальчишки такие дураки, прям невозможно даже, эт ты знаешь. Я тебе уже про это рассказывала? Ага, значит… Лёша Лебедев – тоже дурак, но мне его жалко. Это потому, что его папа с работы всегда пьяный приходит и сразу их с Лёшкиной мамой бить начинает. Лёша мне прям синяки на попе показывал. Целых два… это от пальцев папиной руки осталось. Я ему, Лёше, то есть, и говорю: «Ты знаешь, вот чего, вечером сегодня, не дожидаясь, пока папа с работы снова придёт, и снова пьяный, вещи свои собери и приходи у нас во дворе за гаражи. Я тебя там ждать-то и буду. А потом возьму тебя за руку и к своей баушке в «однокомнатный замок» и отведу. У неё, а бабулюшки моей, знаешь, как хорошо? У неё в шкафу, вместе с книжками, статуэточки разные по знакам зодиака расставлены: сейчас вот Год Дракона, так Он – на самом видном месте стоит, красивенький такой, с крылушками. А на диване рыжий кот Иннокентий лежит. Ты с ним, ну, с Иннокентией, значит, и будешь на том диване жить. А я вас, если хочешь, каждый день навещать буду, и баушка моя Марь Сергевна будет нам с тобой блинчики вкусные печь».
Ну, скажи, бабуль, хорошо же я придумала?
Только Лёшка (дурак же, как и все мальчишки!), знаешь, что мне ответил? «Не, - говорит,- Марусь. Спасибо, конечно, но маму-то я как там одну оставлю? Так хоть я её люблю, а если меня не будет, то и любить её будет некому».
Вот что он мне, бабуленька, сказал. Он хоть и дурак, конечно, но любить за это я его ещё больше буду…
Послушай-ка, баб! А может, ему вместе с мамой к тебе переехать? Или втроём с Иннокентием на диване им тесно будет?
Слушает Марь Сергевна своё сокровище, улыбается и всё на заоконный сентябрь смотрит. Какой же он прелестный и трогательный, этот младший брат августа…
14.09.2024
|