Хотя двойственность сознания человека к настоящему времени не слишком уж подвергается сомнению, но, тем не менее, характеризуя того или иного человека, чаще всего указывают на его индивидуальность, а о личности вспоминают большей частью в том случае, когда речь заходит о героях, а также о выдающихся деятелях науки, культура и великих государственных деятелях.
Возможно, по этой причине даже возникла теория о том, что именно эти личности, а не кто или что другое являются двигателями истории.
В частности, британский писатель, историк и философ Томас Карлейль на основе интеллектуальности стал проповедовать культ героев: «… всемирная история, история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разумению, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь, на земле. Они, эти великие люди, были вождями человечества, воспитателями, образцами и, в широком смысле, творцами всего того, что вся масса людей вообще стремилась осуществить то, чего она хотела достигнуть. Всё, содеянное в этом мире, представляет, в сущности, внешний материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежавших великим людям, посланным в наш мир» [1, с. 7].
С другой стороны, существует мнение, что эта теория насквозь фальшива. Например, выдающийся русский философ Фёдоров Н. Ф. отнюдь не переоценивал роль личностей в истории: «Деятельность личностей создает не историю, а комедию всемирной истории. История, которую создают особняки по принципу историософистики, есть борьба этих особняков за право руководить толпой к цели, к идеалу, который служит только приманкой, чтобы овладеть народом…» [2, часть 1, примечание 9].
Еще более принизил личность Лев Толстой, который считал великих людей лишь орудиями провидения, рабами истории: «Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершённый поступок, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, тем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка… Царь есть раб истории. История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей» [3].
Объединить на некоем основании эти взгляды на роль личности в истории попытался Плеханов Г. В., указав на явное противоречие и недостатки как действия в истории одних общих закономерностей, так и только личностей: «Столкновение этих двух взглядов приняло вид антиномии, первом членом которой являлись общие законы, а вторым – деятельность личностей. С точки зрения второго члена антиномии история представлялась простым сцеплением случайностей, с точки зрения первого ее члена казалось, что действием общих причин были обусловлены даже индивидуальные черты исторических событий» [4, с. 32].
Пытаясь диалектически сочетать некие «непреложные законы» с определенным влиянием на ход исторического процесса личностей, Плеханов ставит на место движущей силы исторического процесса развитие производительных сил, полагая, что именно ими «…обусловливаются последовательные изменения в общественных отношениях людей» [там же, с. 33], но вместе с тем приписывает влияние на ход исторических событий особенных причин.
Эти причины, по его мнению, есть «та историческая обстановка, при которой совершается развитие производительных сил у данного народа и которая сама создана в последней инстанции развитием тех же сил у других народов, то есть той же общей причиной» [там же, с. 33].
Однако эти исследователи человеческих душ даже не попытались проникнуть в их глубину, без которой невозможно разрешить данную проблему, которая упирается в различие индивидуальности и личности. А это отличие одного от другого, в свою очередь, зависит от особенностей сознания каждого человека.
Поэтому имеет смысл показать, откуда и почему возникла индивидуальность, по крайней мере, более-менее развитых живых существ, а уж затем продемонстрировать ее отличие от личности человека, так же появившейся не на пустом месте, и показать связь индивидуальности и личности, поскольку личность не способна формироваться в отрыве от индивидуальности.
При этом, необходимо проследить взаимодействие индивидуальности и личности, соседствующих и влияющих друг на друга в каждом человеке, как отражения влияния его животного сознания на самосознание и наоборот, отметив роль неудовлетворенности сознания как в целом, так и в ее как бы отделенных исторически частях, всегда проявляющейся в сознании человека в этом взаимодействии.
Сама по себе индивидуальность живого существа определяется его геномом и окружающей средой, в которой живое существо оказывается динамической составляющей этой среды. Поэтому основным признаком индивидуальности любого живого существа является его адаптивность, без которой возможность выживания в собственном окружении отсутствует.
Однако индивидуальность является вторичным признаком взаимодействия живого существа со своим окружением, за которой стоит то, что понуждает это существо вести активный образ жизни.
Активность живых существ, в отличие от остальных объектов бытия, подчиняющихся только естественным законам: законам сохранения, закону неубывающей энтропии. законам Ньютона и т.д., должна быть в сознании – единственном отличии живых существ от прочих объектов бытия. В противном случае, активность живых существ ничем бы не отличалась от круговращения остальных объектов бытия, но мы этого не наблюдаем.
Но активность живых существ должна чем-то проводиться, понуждая каждое живое существо не стоять на месте, а изменяться, реагируя на обстоятельства жизни и окружающую среду, понижая или повышая уровень этой активности в соответствии со складывающейся ситуацией.
В сущности, активное отличается от пассивного спонтанным стремлением к изменениям как своего окружения, так и себя ради не только выживания, но и более полного удовлетворения себя в получаемых ощущениях, безотчетно развивая себя и свой род в поколениях.
Таким образом. для любого живого существа активность проявляется в перманентной неудовлетворенности собой, влекущей созидание и разрушение окружающего, в процессе которого происходит как изменение активности, так и изменение самого носителя активности.
Эта неудовлетворенность ведет любое живое существо вперед, отражаясь в неосознанных действиях по преодолению непрестанного сопротивления среды в стремлении не только выжить, но и попасть туда, где теплее, безопаснее, сытнее.
То есть действие неудовлетворенности сознания обычного живого существа проявляется инстинктивно, без явной цели - методом проб и ошибок, в его стремлении к выживанию, размножению, удобству и безопасности. Поэтому живое, или активное существо стремится прочь от того, что у него есть, туда, где, как оно предполагает, лучше, чем сей момент, то есть благоприятнее.
Однако обычные существа в виде флоры и фауны не имеют субъектности, проявляясь в окружающей среде лишь в виде не сознающих самих себя динамических составляющих среды, которые, хотя и действуют, придавая развитие этой среде, но действуют инстинктивно-рефлекторно., то есть их сознание ограничено потреблением ощущений, и оно не выходит за рамки окружающей среды, а само развитие оказывается очень медленным в сравнении с осознанными действиями. Поэтому такой изначальный тип сознания может квалифицироваться как низшее сознание, единственно присущее всем живым существам, кроме человека, обладающего неким дополнением к нему.
Подобное поведение живых существ в более развитых их представителях внешне проявляется в их индивидуальности, свойства которой позволяют им лучше приспосабливаться к окружающей среде без производства, например, миллионов икринок, подавляющее большинство которых погибает ради продолжения рода.
Как правило, приспосабливаться к среде менее сложно в группе.
Поэтому индивидуальности существа приходится проявлять себя в стадности сообщества определенных существ, то есть индивидуализм соседствует с коллективизмом.
При таких обстоятельствах, живое существо подчиняется тренду выживания и получения, по возможности, приятных ощущений, не стремясь понять откуда и почему приходят эти ощущения, то есть рефлексия у них отсутствует, и понимание текущего времени им не требуется – оно безотчетно влечется в этом времени подобно щепке в бурном потоке, довольствуясь лишь тем, что имеют возможность, благодаря неудовлетворенности собственного сознания, окружающим избегать, по возможности, гибели и неприятных ощущений.
Иначе говоря, все эти существа настроены на возможность «получать», а не «отдавать» согласно собственному пониманию реальности, которое у них ограничено лишь анализом собственных ощущений.
Восприимчивость и способность к анализу ощущений, и, как следствие, эффективность их активности внешне проявляется у этих существ в характерной для каждого из них индивидуальности.
Индивидуальность формируется на основании генотипа, к которому добавляется воздействие соответствующей среды, которое определяется неудовлетворенностью сознания особи имеющимися условиями в отношении питания, размножения и статуса в стае или стаде.
Сам термин «индивидуальность» явственно указывает на главное свойство любой особи – ее эгоцентризм, то есть на первостепенную заботу о себе одном как индивиде, желающем сохранить собственные ощущения, смягчающееся, правда, тем, что вынужденное пребывание особи в группе не может не отразить ее отношение к членам этой группы, выражающееся в поведении, которое диктуется групповым, то есть коллективным сознанием.
[justify]Сознание этой более развитой особи, например, примата, то есть сознание животного, стремится только к питанию, собственной репродукции, возможному улучшению своего положения в среде и комфорту, используя такие основные свойства своей индивидуальности, выработанные за миллионы лет эволюции, как сообразительность, чувствительность, впечатлительность, решительность, ту или иную степень общительности, любопытство, доминантность, настойчивость, кооперация в действиях, составляющие в своей
