Произведение «Год и Вечность - 5» автора Евгений Ефрешин

5.

Тяга – это токовый полёт вальдшнепов в европейских апрельских лесах. Токование – это весеннее, брачное поведение самцов многих птиц, когда они привлекают к себе внимание самок и выясняют отношения друг с другом. Это люди брачуются когда захотят, где и с кем захотят, со всеми подряд, а у птиц и зверей в этом строгий закон и порядок. Токовое поведение наступает в своё время у разных видов птиц и зависит от времени года, конкретных погодных условий, температуры и влажности воздуха, длины светового дня, освещённости…

Токуют не только вальдшнепы, больше всего знаменит глухариный ток. Глухарь – это самая большая лесная птица, пернатый гигант, патриарх наших лесов. Самцы глухарей достигают 6 килограмм веса, они имеют больше метра в длину и почти полтора метра в размахе крыльев. Завидный трофей для любого охотника!
Впечатляет его внешний облик. Голова и шея взрослого самца чёрные, клюв белый, над глазами, как ярко-красные брови, голая кожа. Зоб и грудь - тёмные с зеленоватым металлическим отливом, спина почти чёрная с буро-серыми пятнышками, крылья коричневые, большим веером хвост - чёрный с белыми пятнами. Лесной пернатый боярин, да и только!
Самки почти в два раза меньше, совсем по другому окрашены, не вызывающе, а неприметно, так чтобы сливаться с окружающим лесным фоном для выведения птенцов. Самцы в этом участия не принимают

Токовать глухари начинают ещё в марте, когда в лесу лежит снег, а в апреле ток у них в самом разгаре. Своеобразная глухариная брачная песнь состоит из двух частей – щёлканья (тек-теке) и скирканья или точения (звук сравнимый с заточкой металла). Во время точения глухарь забывается, самозабвенно отключается на несколько секунд, теряет остроту зрения и слуха, поэтому он получил такое название.
Этим пользуются охотники и подбираются к обычно очень осторожному глухарю. Подскоки к пернатому лесному великану они делают во время точения в течении 3 – 4 секунд. В это же время и стреляют по птице, потому что в случае промаха можно стрелять в другой раз, глухарь выстрела не услышит.

Токовища глухарей выбираются на многие годы, чаще всего среди дремучих лесов на дальних моховых болотах, отчего у птицы есть второе название – мошник. Турниры между собой эти мошники устраивают не шуточные, порой приводящие к гибели противника. Так жестоко отбирается сильнейший и лучший, тот, кто оставит своё потомство.

Ярославу не довелось побывать на глухариных токах, о их сумрачном, таинственном великолепии он знает по рассказам отца, добыть лесного великана он даже не мечтал. Хотя когда-то у него теплилась надежда, была мечта не охотиться на глухарей, а записать их токование на магнитофон.

Если глухарь – большая редкость, то тетерева довольно обычны в здешних лесах. Самцы достигают полутора килограмм веса, являются желанной добычей охотников. Тетерева-самцы в брачном наряде – очень примечательные птицы. На чёрном с фиолетовым отливом фоне огнём горят широкие красные брови, большой хвост с загнутыми в бок и вниз крайними рулевыми перьями выглядит как лира. Поэтому и появилось латинское видовое название Lyrurus и русское - тетерев-косач. Подхвостье у них контрастно-белое.

На ток косачи слетаются чаще всего ещё вечером. Центр токовища занимают самые сильные и опытные самцы. Тетёрок они привлекают своеобразными песнями, состоящими из чуфыканья и бормотанья. Эти песни слышны на километр в округе и даже напоминают дальний рокот барабанов.
Ещё косачи совершают своеобразные ритуальные танцы и дерутся друг с другом. Но в отличие от глухарей их турниры проходят без серьёзных увечий. Тетерева – стайные птицы и привыкли к размеренной и согласованной социальной жизни. Старые охотники наблюдали стаи по 200 птиц, Ярослав теперь видел по 30 – 40.

Ярославу довелось бывать с отцом на тетеревином току. Они заранее отследили место токовища, оно располагалось километрах в десяти от их села на дальней глухой лесной поляне. Отец и сын построили там, на краю берёзняка шалаш. Ночью очень осторожно спрятались в нём, ведь тетерева отличаются чуткостью и сообразительностью. Ожидая рассвета они, несмотря на то, что тепло оделись, сильно продрогли, ночи в апреле ещё очень холодные.

Зато с рассветом Ярослав с отцом увидели и услышали незабываемое зрелище – токование тетеревов. Около двух десятков косачей, распустив крылья и хвосты, мелькая белыми подхвостьями, кружились в причудливом танце. Они чуфыкали негромко, словно гуси шипели, а их бормотание звучало уже на сотни метров. Периодически косачи налетали друг на друга и бились, как задиристые лесные петухи. С берёз по краям поляны за ними наблюдали пестро-серые тетёрки. Ярослав записал на магнитофон тетеревиное токование, а отец потом одного тетерева застрелил. Запоминающийся трофей достался тогда отцу и сыну!

А теперь Ярославу предстояло идти на тягу – токование вальдшнепов. Охота на тяге – старая забава русских охотников, описанная многими знаменитыми мастерами слова: А.К.Толстым, Л.Н.Толстым, Тургеневым, Чеховым, Соколовым-Микитовым, Троепольским. Минимум две сотни лет славится в России охота на тяге, а вальдшнепа называют «царской птицей». Лесной кулик, конечно, завидная добыча, но охотились больше не за самой птицей, а за впечатлениями от первой охоты в этом году. Любительская, поэтическая охота, крестьянин, добытчик, практический человек не пойдёт на неё.

У Ярослава имеется два ружья. Первое – старая отцовская горизонталка ТОЗ -63, курковая тулка шестнадцатого калибра, за которой он когда-то в саму Тулу ездил. Благо до Тулы всего полторы сотни километров.
Второе ружьё, многозарядное ижевское МР – 153 двенадцатого калибра, купили позже, когда подрос Ярослав и стал приобщаться к охоте. Стрелять Ярослав любил и стрелял метко, кроме гладкоствольного охотничьего оружия пришлось ему потом стрелять из СКС – самозарядного карабина Симонова, автомата Калашникова, пистолета Макарова.

В это раз Ярослав взял очень старую, но надёжную, испытанную тульскую курковку, называемую так из-за открытых, наружных курков. Такие классические ружья начали делать ещё в царской России в славном городе Туле. Заслуженное и верное ружьё, полвека походили, поохотились с ним отец и сын. Сколько раз взводились его курки, сколько раз и по кому стреляли, теперь точно никто не вспомнит, но очень хорошо послужило ружьё отцу и сыну, и ещё не один год послужит Ярославу.

Ярослав с Джемом прошли край берёзового леса, где ставили банки для сбора сока, заодно сменили там банки. Прошли два – три километра по смешанному лесу, перешли через овраг и очутились в низине с преобладанием осинок. Здесь Ярослав решил остановиться, укрывшись под статной зелёной елью. Было пасмурно, Солнце заходило, то появляясь красным огненным шаром из тёмно-серых облаков, то прячась в них. Нежно-розовый свет падал с неба на землю.

Ярослав медленно, осторожно ходил по краю леса, прячась за елями, Джем тихо следовал за ним. Он по поведению своего хозяина и друга чувствовал, понимал, что суетиться и шуметь сейчас нельзя. Когда Ярослав останавливался, Джем замирал рядом с ним, смотрел в темнеющее небо, крутил рыжей головой, принюхивался, прислушивался. Иногда ложился у ног хозяина, поднимал к нему голову, негромко вздыхал. Воздух был свеж, влажен и тих, налетали иногда порывы ласкового, почти тёплого ветерка. Недалеко журчала маленькая речка, а лучше сказать – большой ручей, наполненный вешними водами.

Цвели вербы и осины, пыля своими серёжками, они опыляются ветром, насекомые им не нужны. Также, до появления листьев, опыляются берёзы и лещина. Лес стоял ещё голый и сумрачный, но набухали почки на деревьях, значит, уже скоро он покроется весёлой зеленью молодых листьев. Стал накрапывать редкий дождик, но быстро прошёл. Слышно было только, как падают капли на прошлогодние бурые листья. Затихал – замолкал хор лесных певцов, где главными солистами выступали певчие дрозды на вершинах деревьев под хрустальный аккомпанемент незаметных горихвосток, зарянок, пеночек. Всё сильнее темнело, а вальдшнепов пока не было не видно, не слышно.

Ярослав стал уже уставать и грустнеть от томительного ожидания, Джем по-собачьему недоумевал от длительного медленного хождения почти на одном месте, когда послышалось отдалённое циканье, а потом хорканье вальдшнепа. Он пролетел далеко для выстрела, метрах в сорока – пятидесяти, и скрылся за деревьями.
Скоро ещё один токующий лесной кулик появился в небе, но опять вне зоны для точного, уверенного выстрела. Минут через пятнадцать громко раздалось циканье, а потом хорканье, вальдшнеп летел близко, Ярослав видел его длинный, опущенный к земле клюв.

Но стрелять Ярослав не стал, слишком уж стемнело в лесу. Рыже-коричневого вальдшнепа на фоне прошлогодней листвы и светлым днём трудно найти. Тут очень желательна хорошая охотничья собака, а от юного Джема помощи ждать сейчас было наивно.
Длинноклювый лесной кулик улетел, Ярослав вздохнул, улыбнулся сам себе в темноте и спустил курки, выстрелил громким дуплетом в почти чёрное небо.

6.