вместе с ногами и китайскими кедами оттащили в сторону, и вниз по насыпи.
Страшные, светлые, раздробленные трубчатые кости Олега светились в вечернем сумраке, и в курчавых волосах его паха запеклась плотными сгустками кровь. Именно тогда, я впервые почувствовал, унюхал, как сладко и мерзко пахнет человеческая кровь. Особенно если ее очень много.
Дверь нам долго не открывали, а когда Зоя Ивановна, мама Олега и наша учительница математики все ж таки справилась с замком, я сразу понял, что она вновь пьяна.
Тетя Зоя - пролепетал я, понукаемый сзади стоящими дружками,
-.Олег не придет домой. Он умер.-
Зоя Ивановна посмотрела на меня пустым, оловянным взглядом и голосом, показавшимся мне необычайно трезвым, проговорила
- Ты знаешь Вовка, а он бы все равно очень рано бы умер…-.
Когда мы спускались по лестнице вниз, мне показалось, что кто-то там, на верху, за коричневой, фанерной дверью задыхаясь слезами жалобно протянул, почти пропел- Олежка….
