вас добить, а вы кинжальным проходом ладьи устроили мне «вилку», а затем конь завершил комбинацию. Я долго ломал голову, пока не понял, как это получилось. Работа над ошибками, пожалуй, главное, что не делают люди. Они не извлекают уроки из собственных ошибок и промахов.
-- И что? Вы стали играть? Какая партия получилась? Вы говорите, я посмотрю. – взял бумаги со стола и стал просматривать.
Ну, вот, мои отпечатки пальцев уже имеются на шпионских бумагах. Криво усмехнулся своим мыслям.
-- Какая партия была? Знаете, я не силён в теории шахмат. Правда, Томас обронил, что пытался со мной разыграть партию Рети – Алёхин, говорит, что очень красивая партия, но я пошёл в лобовую атаку, бросая в прорыв все свои силы. Я проиграл. – Тамм пожал плечами.
-- Обидно было?
-- Нет. Я понял, что ему нужно выиграть у меня. Это же шахматы, а не преферанс в блиндаже на сигареты. Вон там игра. Азарт! Там думать надо, не знаешь, что и как у противника, -- он махнул рукой.
-- И что было дальше? – очень надеюсь, что он пришёл ко мне не для того, чтобы рассказывать про проигранную шахматную партию!
«Терпение – добродетель!» -- успокаивал я себя.
-- А потом заказал кофе нам и начал меня осыпать комплиментами. Но я – военный! «Бойся данайцев, дары приносящих!» И когда меня гладят по шерсти, значит, успокаивают бдительность, жди удара ножом сбоку под рёбра! И он начал рассказывать мне о теории хаоса. Масса мелких, никак не связанных между собой событий, но приводящих к событию, мега событию. И, вроде, оно появилось внезапно ниоткуда, вроде как бы само собой. В качестве примера он привёл как специалисты из Израиля, чтобы остановить иранскую ядерную программу, планомерно физически уничтожили четырёх учёных иранцев. Одного русского. В России. Каждый был убит ювелирно. Только однажды двое посторонних пострадало. Следов нет. Но все поняли предупреждение. Ещё десять иностранных специалистов, презрев высокие оклады, покинули спешно Иран. А чего стоит только их кибератака, что затормозила тысячи центрифуг по обогащению урана. Всего-то лишь компьютерный вирус. Когда выявили причину, то в исходном коде на иврите были записаны строки из «Песни Суламифь» из Библии. Никто не признался, но предупреждение было получено. Точно также как в Западной Европе были скомпрометированы десятки политиков. Что в Англии, в Германии, и тут в Бельгии тоже. Удалённо закачали на их компьютеры детскую порнографию. Затем с этих же компьютеров распространили эти же файлы. Сообщили в полицию, журналистам. И всё! Никто, никогда не будет общаться с распространителем детской порнографии. Карьере, семье наступает конец. До конца жизни находиться под пристальным полицейским контролем. Вот так, элегантно, издалека устранили союзников Ирана, с которыми велись переговоры о возврате замороженных денег, о снятии эмбарго. Заодно и остальным показали, что опасно идти против сынов израилевых. А чего стоит комбинация против директора-распорядителя МВФ Доминика Стросс-Кана?! Элегантно, но выведен из игры навсегда. Горничная обвинила, что он пытался её изнасиловать. Всё равно, что потом его оправдали. На самом деле он уже ни у дел. Навечно. Он выступал посредником между переговорщикам по размораживанию средств Ирана. Кстати, по просьбе Генерального Секретаря Пан Ги Муна. Кстати, на него также был вылит ушат помоев журналистами, по сведениям «некого юриста». Бездоказательно. Но было. И это его заставило отказаться баллотироваться на пост Президента Южной Кореи. Месть Израиля о том, что с его подачи признали Палестину государством. Вот это и есть хаос, вернее, управление им. Ряд событий, внешне никак не связанных друг с другом, но очень эффективных. И самое интересное, что никто не винит впрямую Израиль. Никого не захватили в плен, никто не дал показания против самого государства или его разведывательного сообщества. Я перехожу в предложению. Вижу, что вас мало интересует проблема Ирана и лиц, причастных к этому. С целью вывода России из игры, одномоментною операцией, подобно той, что они провели в Крыму, предлагаю вам принять участие.
-- А вы?
-- Я долго смотрел на него в упор и молчал. Потом спросил, мол, а как же исполнение моих обязанностей? Тот ответил, что никто не снимет их с меня. Нагрузка возрастёт многократно, придётся помотаться по Европе, а то и по Ближнему Востоку, если придётся, благо, что опыт у меня имеется, и связи также остались там. И обо мне отзываются хорошо. А также, оказывается, за мной было организовано наблюдение, меня проверяли всячески. Проверяли люди, которые уже в группе. Не привлекали посторонних, чтобы не бросить тень подозрения. Всё очень достойно. Дом – работа. Иногда крепко выпиваете. Но не часто. На следующий день ни тени похмелья на лице. Никаких посторонних связей. И даже в интернете, только новостные сайты, спорт, сайты на эстонском языке. По телефону общение только на служебные темы. Кропотливая работа с документами. Вы понравились членам группы. Принято решение привлечь вас к разработке.
-- В чём суть разработки? Он пояснил?
-- Кратко – создание деструктивной обстановки на ближайших границах России, с целью её компрометации, возможной военной агрессии. Или спровоцировать Россию проявить агрессию к ближайшим соседям, для последующей контратаки силами дислоцированных воск НАТО в странах Балтии и Польши. Возвращение Крыма Украине, размещение там базы ВМС США. Цель максимум – уничтожение России в кратчайшие сроки, используя все факторы, в том числе и дестабилизирующие внутри страны.
Я почувствовал, как у меня глаза вылезают из орбит.
-- Вот поэтому я попросил о немедленной встрече.
-- И что вы ответили этому герру Брауну?
-- Я согласился. Выразил горячее согласие. На, что Браун спросил про моего сына. Сказал, что сын с удовольствием продолжит жизнь в нормальных условиях.
-- Хорошо. – я включил чайник. – А теперь очень подробно. С подробностями, в цветах и красках.
Роберт начал снова. Теперь уже неспешно. Порой он возбуждался, вставал, раскраснелся, размахивал руками, изображал в лицах диалог. Было видно, что ему было сложно совладать было с собой. Но, по его словам, он справился. А вот теперь эмоции, пережитые вновь, его «накрыли». Было видно, что ему нужно было выговориться. Несколько раз он употребил русские крепкие выражение в армейской интерпретации. В ход шли эстонские словосочетания. Я не прерывал его. Слушал, наблюдал за его реакцией. Невольно закралась мысль, а, может, он играет. Как актёр самодеятельного театра. Но, не похоже. Был бы Станиславский, и тот бы воскликнул: «Верю»!
Картина понятна. «Королевские шахматы». Пока противник достаёт и выставляет новые фигуры. В данном случае передо мной был Тамм. Ему уготована роль пешки. Но и пешка может многое. И пешка может по отдельным штрихам восстановить, дать понять всю картину происходящего.
Наблюдал за ранее мало эмоциональным подполковником. Никак не подозревал, что он может вот так выражать эмоции. Бурно. И постепенно понимал его мотивацию к сотрудничеству. Раньше для меня это было загадкой. Понятно, что сын в России. Но он вырос, сам выбрал карьеру офицера. Он его предупреждал.
Но я увидел, как Тамм одинаково переживает за Россию и Эстонию, а случай с его родителями, когда американцы взяли их в плен за собиранием ягод в лесу, переполнило чашу его терпения, сорвало последний предохранительный клапан.
Словно прочитав мои мысли, Роберт обратился ко мне:
-- Знаете, если бы вы не вышли меня вот так, то я бы после сегодняшнего разговора нашёл бы способ связаться с представителями русского посольства или миссией России при НАТО. Инициативно. И точно также рассказал им, что и вам.
-- Тогда бы они предложили вам сделать то, что я сейчас.
Он удивлённо посмотрел в глаза:
-- Что же это?
-- Вот. – я пододвинул ему листок бумаги и ручку. – Пишите.
Он усмехнулся.
-- Всё как в кино. Расписка о сотрудничестве. А если откажусь?
Пожал плечами:
-- Ваше право. Только это не нам надо, а вам.
Он сильно удивился:
-- Пардон! А мне-то зачем? – добавил по-русски. – На хрена попу гармонь?!
Усмехнулся и ответил ему:
-- Так легче самому. Определитесь, в чьих вы окопах. Сейчас у вас на душе кошки скребут. До сегодняшнего разговора, вас терзали сомнения, зачем вам всё это? Сегодня вы проспитесь, и эти мысли к вам вернутся. И не расписка, а подписка о сотрудничестве.
Тамм потёр лицо:
-- Дайте сигарету! – потребовал он.
-- Не дам. Вы сорвётесь, а это подозрительно. Вы теперь сами того не ожидая, стали очень ценным источником. Кто знает, может, вам удастся предотвратить третью мировую войну. – потрафил ему.
Тамм всё ещё был на ногах, задумался.
-- Знаете, а, может, вы и правы!
«Я всегда прав, мой юный подполковник!» -- пронеслось самодовольно в голове.
Пока агент думал, стал заваривать чай.
Тамм резко пододвинул стул, сел, расположил бумагу для письма.
-- Что писать? И на каком языке?
-- Язык не имеет значения, на каком вам удобно. – снова очаровательная улыбка.
-- На каком удобно? – тоже улыбка, секунда на раздумье. – А на какую разведку я буду работать? – глядя прямо в глаза жёстко спросил он.
-- Для вас это имеет значение? Если на полиграфе вам будут задавать вопросы, вы не сумеете сокрыть правду. А если вы не знаете правду, то вам и не придётся врать. Подумайте. Я же вам говорил, что мы – организация, которая борется за мир во всём мире.
-- Знаю я эту шутку. – снова усмешка. – За борьбу за мир вы камня на камне не оставите на планете. И всё-таки? Я рискую жизнью, и имею право знать на чью разведку работаю?
Вздохнул. Конечно, ты имеешь право знать.
-- На русскую.
Тамм широко, даже радостно улыбнулся в тридцать два зуба, откинулся на стул, заложил руки за голову:
-- Я знал! Я чувствовал! Постоянно знал, что за мной наблюдают русские! Что я им интересен!
-- Насчёт наблюдения за вами, я бы не сказал, что это были русские. Последнее время за вами наблюдали ваши коллеги из НАТО. Американцы. А вот русские наблюдали за американцами. Ну, это, видимо, та самая проверка, которая включала наблюдение. Вечером вас провожали до дома. К этому мы ещё вернёмся. Позже. А сейчас - -подписка. – кивнул ему на листок перед ним.
-- Конечно! Ну, коль на русскую разведку, то буду писать по-русски! – решительно взял ручку. – Диктуйте!
-- Сверху посередине: «Подписка о сотрудничестве».
Тамм начал писать. Я продолжил по-французски:
-- С красной строки: «Я, Тамм Роберт Артурович, дата рождения,
Тамм писал, не отрываясь от письма произнес:
-- Как-то напоминает присягу. – прочитал присягу по памяти, отложив ручку в сторону:
«Я,
