Ошибка

                                           

-Мне, пожалуйста, историю болезни. Птицына Наталья Алексеевна.
-Сергеевна?
-Алексеевна!

    Древняя регистраторша отправилась на поиски моей карточки. Интересно, долго она провозится, или не очень? Оказалось, не очень. В окошко просунулась пухлая тетрадка, украшенная синими извилисты¬ми буквами: "Птицына Наталья Сергеевна. 1927 год рождения". Разумеется, человек, пришедший за освобождением от учёбы по болезни и не должен хорошо выглядеть. Я не первый раз симулирую, чтобы отдохнуть, поэтому специфика роли изучена мною досконально. Но сейчас мои актёрские способности и творческое рвение явно переоценили.

     -Мой год рождения - 1977. Неужели я так старо выгляжу?
     -Не знаю, может, Вы для прабабушки просите! Откуда мне знать? Пойду, ещё посмотрю.

    -Я - Алексеевна! - крикнула я вслед удаляющемуся чернильному пятну на спине почти белого медицинского халата. На сей раз "Божий одуванчик" вернулась совсем быстро и с пустыми руками.

- Других Птицыных Наталий в нашей поликлинике не числится! - оскорблённо заявила она, -  Отойдите, не мешайте работать! - и   уселась вязать грустно-бордовый носок.

 Ну что же... Выбора у меня не оставалось никакого. Свободная неделя требовалась, как воздух, как вода, как прокладка в разгар кри¬тических дней. Лёшка предложил мне, пока ещё тепло, забраться к нему на дачу. Там: озеро, дивный лес, фанерный домик и удобства на другом конце двора - одни на три участка. Но главное - природа,  погода, и, разумеется, сам Лёшка.

     Сняв с себя косуху и запихнув её в сумку (в гардеробе замотают, как историю болезни), я прямиком отправилась к врачу. Неу¬жели откажут в помощи хворому? Хотя эти могут... С них станется. Огромная очередь перед кабинетом не испугала меня, наоборот, даже обрадовала. На вхождение в образ добрых два часа точно имеются. Я сидела, складывала сказку о больном горле, насморке, температу¬ре,  и, на всякий случай, периодически громко кашляла. Мысли поче¬му-то упорно перескакивали на ласковое сентябрьское Подмосковье, золотые листья, золотые деревянные стены дачных домиков, золотые паутинки на ветках, золотой зуб аккурат по центру Лёшкиной улыбки... Может, мне срочно в рыжую покраситься - для гармонии? Неожиданно я осознала, что у меня не всё в порядке с сердцем. Я начала его ощущать, а это - нехорошо. Здоровый орган не чувствуется, он незаметен, как порядочные поступки окружающих. Есть - и ладно, норма. Голова противно кружилась, наверно, сказывалась то ли духота в коридоре, то ли дурная энергетика лечебного заведения. Так что перед доктором я предстала в самом наилучшем (или наихудшем?)  виде, изображать почти ничего не приш¬лось.

   -Здравствуйте, давно вы нам не показывались, а надо. Последние результаты анализов не очень, - скороговоркой трещала врач, а сама что-то строчила в лохматую карточку. Вот где она нашлась! Только почему-то уж слишком пухлая. Медсестра в кабинете отсутствовала.  Стул ее пустовал, стол был завален горами бумаг,  усеян россыпями скрепок. Болеет сестричка? Или кадров поликлинике не хватает?  

  - Анализы пересдадите. Они мне не нравятся,  - это врач сказала мне.
  - Мука на приеме без медсестры! А кто пойдет на такие  копейки, да на нашу  каторгу? Никто! Только мы. Молодежи подавай легкую жизнь. Чтоб денежек побольше, а работать поменьше. Да чтоб шик да блеск, а не по три участка на одного человека….   – это  она забормотала себе под нос, в порядке жалобы, видимо. Или воспитания меня в духе неприятия потребительской позиции по отношению к жизни. А сама продолжала строчить, строчить.  О каких анализах речь? Неужели о тех, чуть не годичной давности? Так они, вроде, в порядке. Легкая анемия девушке к лицу…

  - Вот направление на ЭКГ.  Вот – на анализы. Кал можете не пересдавать. Кровь, моча – обязательно!

 Значит, все-таки, с кадрами в поликлинике проблема. Я покорно взяла листочки. Совсем докторша «забрасывает» - кал же я и тогда не сдавала! Не царское это дело, каки собирать. Только хотела заикнуться о справке, но врач и слова молвить  мне не дала. Она поправила шапочку и строго произнесла:

 -  Пациенты вашего возраста требуют особого контроля! Знаете, как с нас за вас спрашивают?

 Откуда ж мне знать, как кого начальство «причёсывает»? Но я вежливо кивнула, мол, понимаю: забота о здоровье молодых,  сиречь – будущим мам, пап, а главное -  работников…А образ жизни у юношества преимущественно нездоровый. Ещё какой нездоровый!  Как тут без контроля и внимания? Всё понимаю. А доктор продолжала:

  - Дайте-ка я вас послушаю.
Да нате! Слушайте.

  - Давайте давление померяем!
Давайте. Вот моя рука, как говорится. Не жмет манжета почему-то…Что, тонометр сдох? Бывает.

Огорченная врач покрутила отказавший аппарат в руках и решительно сунула его в стол.

  - Суставы не болят?
  -Отродясь не болели.
  -Берегитесь сырости! Всё, более не задерживаю. Попробуйте записаться на ЭКГ на самое ближайшее время. А после - идите домой, и отдыхайте, отдыхайте. Не
забудьте про анализы. Лучше всего, сдайте прямо завтра с утра. Кровь берут натощак,  вы помните?  Всего доброго!

   Странная тётка. Нагнала пурги какой-то! Что за ерунда? Не стану я никуда записываться. И крови своей не дам. И мочи – тоже.  Ну, лад¬но пойду отдыхать. Ой! Тут я вспомнила про справку, ради которой, собственно, здесь и очутилась. В кабинет тем временем зашла медсестра из регистратуры. Не та, с которой я говорила, а другая. Лучше б на прием посадили. Или не имеют права? Тем временем, вошедшая покинула кабинет с кипой историй болезни в обнимку. Сверху расположился увесистый экземпляр с жёлтым корешком, похожий на только что исписываемый доктором во время моего посещения. Я быстро глянула. "Птицына Наталья Сергеев¬на. 1927 год рождения" - улыбнулось с обложки. Не, не то! Надо же, и она здесь была. Жаль, неизвестно, кто именно. Значит, при мне врач заполняла не эту карточку.  У нас с неведомой пожилой Натой Птицыной – одинаковые карточки. Забавно.

   Надев куртку, я спустилась вниз, на улицу. Бог с ней, со справкой. Прогуляю так. Отчислить не отчислят, а выговор ради любви стерпеть можно. Даже романтично.  

    И вдруг мне захотелось отговорить Лёшку от этой глупой затеи. Сентябрь - пора ненадёжная. Сейчас вот солнце, а вдруг как зарядят дожди! Или ветра холодные. В доме - сыро, в туалет сходить - ноги тут же промокнут. Суставы закрутит - а аптек там нет. И поликлиник тоже нет. Правда, при чём здесь суставы, у меня с ними, кроме мелких спортивных травм, никогда проблем не было. Хотя в данный момент почему-то колено побаливает. Вот к чему приво¬дят посиделки в очередях!  Небось, сквознячок какой-нибудь зацепил.
Отношеньице к больным людям... Налоги платим, а толку?  Куда деньги деваются? Нет, чтоб поликлинику отремонтировать!  Хотя бы рамы новые поставить! Хоть батареи  хорошие бы! И отопление включили пораньше б. Нет. Фигу. Гады и воры.  Да и врачей мало – потому и очереди. Бардак!...

-Смотри, как вырядилась, старая задница! Вот дура! - раздались
неподалёку весёлые голоса, прерывая мои странные, невеселые мысли. Я оглянулась. Две чувихи примерно
моего возраста сотрясались в смешливых судорогах. Желая немного поднять себе настроение, я завертела головой во все стороны, но ничего соответствующего не обнаружила. А жаль! Неплохо было бы посмеяться. Хотя какой уж тут смех, если девушки прямо на улицах так выражаются!

 Несмотря на ухудшающееся самочувствие, я решила зайти в  гастроном, купить пару пакетов молока. Странно, но сумка, потяжелев килограмма на два, буквально пригнула меня к земле. Мне показа¬лось, что в поликлинике я подхватила какую-то жуткую, мгновенно развивающуюся болезнь. Наверное, вид мой был ужасен, потому что незнакомая женщина средних лет открыла передо мною дверь на выхо¬де из магазина, и держала её, пока я не прошла.

 Во дворе своего дома я столкнулась с бывшей одноклассницей.

  -Здорово! – приветствие, вместо бодрого и жизнерадостного, получилось у меня вялым и  скрипучим. Худо мне, точно простыла. Или набралась дурной энергетики в поликлинике. Или сглазили. Или  стала жертвой энергетических вампиров.

  -Здрась,- пробормотала она, уставившись на меня, аки баран на новые ворота. В её бесцветных глазах запульсировали удивление и напряжённая работа вспоминательных механизмов. Что это с ней? Тоже – сглаз или вампиры?

   Обычно лифтом я не пользовалась. Жителям третьего этажа, считаю, он без надобности. Оказалось, не всегда. Я десять раз пожалела, пока пешком, морщась от боли в коленях, доползла до своей квартиры. Долго не могла вспомнить, куда дела ключи - то ли в сумку, то ли в карман.  Потом долго нашаривала ключом замочную скважину. Рука дрожала. Озноб. Почему так темно на площадке? Ведь я сама вчера вкрутила лампочку на семьдесят пять свечей…Наконец, дверь открылась.  Первым в прихожей меня встретило огромное зеркало. А в нём - статная усталая старуха в косухе. И больше - никого.