– Ну а чего б ты хотел. «Естественный отбор»!
– Точно. Выживает сильнейший. И подлейший.
– То есть – в нашем, да и любом, мире, процветают мерзавцы и негодяи?
– Ну, типа того. А так называемое «государство» придумали слабаки. Чтоб хоть как-то уравнять возможности слабых и трусливых особей – с возможностями тех, кто посильней. И мог бы легко отбирать у слабых продукты их труда! Это только позже отбирать стало можно и без грубой силы – а с помощью доллара…
– Смотрю, ты у меня философ. Ну, или историк.
– Нет. Я – прагматик. Поневоле. И думаю, как нам воспитывать наших детей. На каких основах строить их образование. И какие моральные установки в них закладывать, чтоб могли выживать. И не грызться между собой за еду и тёплый угол у костра.
– Ух ты! – Сара поморгала на него с уровня земли. Она уже лежала, подложив руку под голову, – Какой ты у меня предусмотрительный! И далеко вперёд смотрящий. Скажите пожалуйста: он обеспокоен «воспитанием» наших детей! Да до их появления ещё дожить надо! Сам сказал: мне должно исполниться хотя бы пятнадцать! А протянем ли мы столько?! Зима же! И расти ничего не будет! А даже запасы даже самого «неразграбленного» города рано или поздно – кончатся!
– Ничего. Двинемся снова в поход. Найдём следующий неразграбленный. Так и будем кочевать. На юг. Пока климат не восстановится. И травка, и прочие растения не вырастут снова. Говорят, в условиях заморозки семена многих растений могут жить до тысячи лет. Я слышал, что удалось прорастить даже семя лотоса, пролежавшее четыре тысячи лет в гробнице какого-то там фараона!
– Очень интересно. – но лицо и подёргивание плечика говорили как раз об обратном, – Но ты мне от темы не уходи. Речь шла о наших детях. Так как ты намерен их воспитывать? И чему – учить?
– Ну, в первую очередь – выживать, конечно. – Колин тоже лёг на одеяло, правда, на спину. – То есть, например – как делать наконечники копий и стрел. Из камней. И костей. Точильные-то камни – должны где-нибудь найтись. В супермаркетах. А вот с молотками и напильниками точно будет проблема… Как и с металлом.
– А-а, вот! Кстати! Давно хотела спросить. А что будет со всеми этими чёртовыми железяками, когда солнце окончательно закроют тучи? И наступит тьма?
– Хм-м… Если честно – не знаю, Сара. Думаю, что они всё равно примутся между собой воевать. Чтоб из убитых врагов понаделать всё более и более крупных особей. Сама видела: чем крупней «мошка», тем легче ей убивать конкурентов!
– А вот и нет. Муравьи были куда мельче наших блинов-луноходов!
– Зато они действовали – стаей. Как волки. Или львы. Ну, я тебе уже говорил – кооперация, так сказать. Но! Когда солнца станет меньше, будет не до неё даже в «стае». И начнутся бои за выживание сильнейшего! Не хотелось бы при этом присутствовать!
– А мне – хотелось бы! Ведь наверняка найдётся на что посмотреть! А то телевизора сейчас нет. А книги читать я терпеть не могу.
– Чего такое ты говоришь? Ты же и читать-то ещё не умеешь!
– Ну и что?! А я – заранее терпеть не могу! Вот уж – глупее занятия не придумаешь, чем пялиться, как дятел, в листик с буковками! Это же даже – не экран!
Колин почесал в который раз многострадальный затылок.
Спорить смысла нет. Как и приводить аргументы, типа, там – жизни и судьбы других людей. И полезность знания. В виде справочников и руководств. И поговорку «Никогда ещё незнание никому не помогло!». И т. д и т. п.
Их мать сроду не читала. И – что? Помешало это ей устроиться в жизни?!
Вот именно. То есть – для женщины образование, грамотность, и любовь к книгам – не главное в жизни! А главное, как он давно понял – физическое здоровье, и трезвый прагматичный ум. Ну, и красота, конечно – чтоб выбрать среди «элитных» кандидатов самого перспективного и богатого! А уж «обеспечивать семью» едой и всеми прочими материальными благами – задача «выбранного» отца!
То есть – его. Поскольку альтернативных мужчин, как, впрочем, и женщин, они пока что-то не… Вот именно.
И он теперь с полным основанием при ухаживании может говорить своей даме: «Ты у меня – единственная!»
– Возьми-ка вот эту майку. – он подал сестре тонкую хэбэшную маечку, – Закроешь лицо от света.
– Ха! Так я же тогда ничего не увижу! А вдруг какая опасность?!
– Насчёт опасности мы уже переговорили. Нет у нас шансов, случись действительно – нападение. Так что спи давай. Отдохнуть надо. А то ноги так и дрожат.
– Угу, согласна. Ладно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Спать с даже накрытым лицом при тусклом свете оказалось и непривычно и неудобно. Колин долго ворочался, но в конце-концов, похоже, всё-таки заснул.
Проснулся потому что уже на закате.
Сара спала – посапывала из-под майки.
Колин встал, чтоб справить нужду, и замер: вокруг их «лагеря» имелись свежие следы в пепле: те ещё впадины-вороночки. Чёрт…
Приходили к ним, значит, муравьеподобные. Ну, или кто-то, передвигающийся на ногах-члениках. Бескрылый.
Однако, к счастью, ничем сохранившиеся люди нежданных посетителей не привлекли. Ф-фу-у…
Сделав свои дела, Колин надумал разбудить Сару: темнело непривычно быстро, прямо на глазах, а зажигать снова свечку, чтоб поесть, смысла не было:
– Сара! Просыпайся. Скоро солнце зайдёт. Нужно поесть.
– М-м! Отстань! Я спать хочу! – она даже не открыла глаз на его тормошение.
– Ну, значит, есть тебе придётся в темноте. Свечку не дам. А сам поем сейчас.
– Скотина прагматичная. Ну ладно, ладно, встаю…
Ужин прошёл почти в молчании. Сара явно встала не с той ноги – ворчала, сетовала, и придиралась. Колин посмеивался:
– Нет, ты – точно в мать. Та могла бы пристебаться и к телеграфному столбу!
– Свинья! Я – гораздо красивей! – она тряхнула грязными и свалявшимися со сна волосами, и Колин невольно снова подумал, что рано или поздно придётся их всё равно остричь: чисто из практических соображений. Вымыть-то – в холодрыге всё равно нельзя будет! Да и вши… не дай Бог – заведутся! Не выведешь ведь!
– Да-да. Безусловно. Богиня. Предел моих сексуальных фантазий. Единственная моя! Непревзойдённая и неповторимая!
– Вот ведь гад! – но теперь она всё же заулыбалась, – Говори! Говори мне комплименты! Красноречивый мой! Уроки, что ли, у кого брал? Или книги читал?
– Нет. Мелодраматические фильмы смотрел. Про любовь. И всё такое. И пусть я ещё молод, но общий принцип понять нетрудно.
– Да-а? И какой же?
Колин сдержал рвущуюся на язык циничную и пошлую поговорку насчёт того, что если бы комплимент был не преувеличением, он был бы не комплиментом, а просто констатацией факта. Вместо этого сказал:
– Если девушка тебе нравится, нужно так ей и сказать! И не молчать стыдливо в тряпочку, стесняясь! Ну вот я тебе и сказал!
– Хм-м… Не знаю, как реагировать. Я ведь ещё так молода! Неопытна…
Колин посмотрел в лукавые глазки. Прыснул:
– Сама ты – свинья!
Теперь они рассмеялись оба.
Сара сказала:
– Похоже, мы будем шикарной парой! Во-всяком случае, с чувством юмора у нас всё в порядке!
Колин в который раз не нашёл нужным отрицать бесспорный факт.
Путь по шоссе до ближайшего неразбомблённого городка занял три ночи.
К концу пути уже настолько похолодало, что им и правда приходилось идти в куртках и тёплых штанах. И с подштанниками. Колин думал, что будь у них градусник, он бы показывал не больше плюс пяти.
Но когда они наконец вступили на улицы городка, насущные проблемы отвлекли их от пронизывающего ветра и холода.
– Предлагаю много не мудрить, а сразу найти угол, где можно забазироваться на очередную днёвку. Чтоб там не дуло!
– Согласна. А город-то… Приличный!
– Ещё бы! Согласно карте, в нём жило тридцать пять тысяч. То есть – нам тут найдётся где пошарить! Но вначале – поищем, где остановиться.
– И что надумал?
– Двинемся в центр. Может, чего и найдём. А главное – все стороны города будут неподалёку! Удобно для разведки.
– Согласна. Звучит разумно. Ах ты, надежда моя и опора!
– Не забывай: ещё и «мозговой центр»!
[left]– Точно. А я – типа, беззаботная домохозяйка!
