— О ком ты говоришь? — переспросил Сяо Янь, все еще сомневающийся в словах подчиненного. — Кто этот человек?
— Я не знаю его, но он назвался Самаэлем. Это духовный мастер, который в одиночку сдерживает многотысячное войско. Однако боюсь, его силы на исходе, но он не гнется под натиском врага — его дух как сталь. Верно, сами боги послали его. Мы ушли после того, как он отразил артиллерийскую атаку буквально голыми руками и спас всех нас. По всей видимости, Агарес пошел на принцип и во чтобы то ни стало хочет взять Аваракский холм. Рано или поздно Самаэль погибнет, если его, конечно, вообще можно убить, в чем я очень сильно сомневаюсь.
***
— О звезды, дайте мне последних сил глоток, — тяжело дыша, прошептал Самаэль, глядя на батальоны во главе с парой инквизиторов, готовящиеся к очередному штурму высоты, и еле слышно добавил, сам уже начиная сомневаться в своих словах. — Никто не пройдет…
Защитник холма почувствовал, как по меридианам его тела разлетаются звездные ветра, восстанавливая духовную энергию и возвращая уверенность в собственных силах. Дышать стало в разы проще, и раны болели намного меньше, словно вражеские мечи не касались его тела. Выдернув из плеча стрелу, Самаэль бросил ее на землю и поднял меч перед лицом острием вверх. Слабое человеческое сердце забилось быстрее, задавая ритм грядущей схватке, пережить которую будет сложнее, чем предыдущую. Не дожидаясь, пока имперцы приблизятся, человек в капюшоне побежал вниз и прыгнул вперед, пролетев несколько десятков метров и приземлившись в толпу врагов.
Перехватив меч правой рукой, Самаэль призвал в левую длинный крис и закружился, сминая шеренги солдат, безуспешно пытавшись нанести урон сверхсильному противнику. С яростным рычанием человек в капюшоне взмывал над войсками Лама, раз за разом обрушиваясь на неприятелей. Люди пытались хотя бы уследить за хаотично мечущимся по полю бою противником, но Самаэль возникал то в тылу, то на флангах, ежеминутно вырезая десятки пехотинцев.
Когда второе дыхание закончилось, защитник вернулся к подножию холма и взглянул на дрожащие от ужаса ряды имперских войск. Когда наиболее отважные из солдат Агареса, устремились в его сторону, Самаэль развел руки в сторону и издал пронзительный вопль, пробравший до костей всех, кому не посчастливилось его услышать. Многие задрожали и повернули назад, предпочитая встретить смерть на копьях заградительного отряда, чем продолжать бессмысленное сражение с этим потусторонним существом непонятной природы. Тогда вперед выехали Шео и Жан Гальсон, которые решили, что час их славы пробил.
— Господин Шео, вы сменили исподнее и решили выйти на бой?! Не думал, что вы решитесь, хотя давно уже заметил ваше присутствие. Боюсь, вы обречены повторить судьбу несчастного Зорга. Или вы думаете, что вдвоем сможете одолеть меня? — спросил Самаэль и его смех пронеся над долиной перед холмом. — Боюсь вас разочаровывать, но справиться со мной не хватило сил даже вашему падшему богу, поэтому вам лучше всего бежать без оглядки и спрятаться на краю земли, до скончания дней надеясь, что я однажды не явлюсь за вами.
— Сегодня ты умрешь, мясник из Ольвина, — злобно выпалил Шео и бросился в атаку. — Зорг будет отомщен. Какое бы злобное божество не стояло за твоей спиной, свет великого Элбериэля испепелит тебя, еретик.
Не прекращая смеяться, Самаэль ловко уворачивался от выпадов Святого Инквизитора, пока Жан стоял в стороне и медлил, выжидая подходящего момента, чтобы вмешаться. Когда открылось окно для дальней атаки, Гальсон спешно вскинул руки и ударил столпом желтого света, достигшим своей цели. Самаэль упал, чем не преминул воспользоваться Шео, вонзивший клинок меча неприятелю сверху в плечо.
Человек в капюшоне взревел от боли, растворил свои мечи и схватился левой рукой за лезвие, пронзившее его плоть, а правой схватил Святого Инквизитора за горло. Шео попытался вырваться, безрезультатно пытаясь отбить вцепившуюся в его шею длань Извечного, который медленно поднялся на ноги. Шео напротив терял силы и начал оседать на землю. Глаза инквизитора краснели, а вены на лице вздувались, когда жизнь покидала его. До самой смерти Шео с трепетом смотрел на два разноцветных огонька, горевшим там, где должно было быть лицо его убийцы.
— Лучники! — закричал Жан и место сражения накрыло залпом стрел, часть из которых прекратила страдания инквизитора, а другая изрешетила Самаэля.
Вытащив из раны меч поверженного Шео и сорвав с себя плащ, Самаэль впервые показал врагам собственное лицо. Длинные черные волосы, по-прежнему собранные в пучок, развевались за его спиной, а прекрасный облик, несмотря на гримасу боли, поразил даже самых опытных имперских солдат. Этот человек своим внешним видом скорее напоминал ангела, чем еретика и чернокнижника. Большинство ламцев предпочло бы следовать за ним, а не пытаться убить. Тем более во имя монарха, который в данный момент стыдливо прятался за их спинами.
Самаэля шатало из стороны в сторону, но выдернув из груди, живота и бедра несколько стрел, он последовательно бросал их на землю, смотря безумным взглядом на все еще державшегося в стороне Гальсона. Лишь когда противник рухнул на колено, инквизитор понял, что бездействовать больше нельзя — лучше возможности покончить со злодеем уже не представится, сколько не жди. Выхватив из ножен меч, Жан побежал вперед и нанес один точный удар, вспоров неприятелю живот.
Самаэль захлебывался кровью, продолжая стоять на коленях, когда, почувствовав свою победу, Жан подошел к противнику вплотную, схватил его за волосы и приставил лезвие меча к шее. Наклонившись поближе, инквизитор прошептал: «Астарот передает привет, тварь!». Самаэль ухмыльнулся и беззвучно рассмеялся, и его тело на пару мгновений загорелось лиловым огнем, чего оказалось вполне достаточно, чтобы поджечь и расслабившегося инквизитора.
Жан, на глазах изумленной публики в лице наблюдавших за сражением имперских солдат, выпустил из рук меч и завопил от боли. Двигаясь в сторону ламцев, заживо горящий инквизитор только сильнее ломал боевой дух бойцов, которые и так не решались атаковать поверженного ангела. Рухнув на землю, последний из троицы Святых Инквизиторов издал еще несколько жалобных воплей и навеки замолчал. Самаэль все так же стоял на коленях, но пехотинцы не решались пойти в атаку и добить израненного врага из страха, почтения и благоволения перед удивительным созданием. Когда странная сущность медленно поднялась, многие дрогнули и побежали назад, позабыв о том, что в тылу их ждали копья и стрелы, выставленные по приказу подлого императора.
Прочие, кому хватило смелости действовать, все же решили попытаться добить защитника холма. Самаэль голыми руками сражался с десятками окруживших его солдат, ломая врагам руки, ноги и шеи, но получая новые ранения. Кулаки Извечного сминали самые толстые доспехи, разрывая внутренности осмелившихся приблизиться к нему бойцов. Когда последний из нападавших упал замертво, пораженный ударом в висок, Самаэль позволил себя вновь опуститься на колени.
Впереди замаячили последние восемь сотен легионеров — все, что осталось от перебравшейся через реку армии. В это число входил даже пресловутый заградительный отряд, теперь двигавшийся в авангарде. Прикинув собственные шансы на успех в грядущей стычке, Самаэль решил, что близится его смертный час и вскоре он падет от рук смертных, о чем никогда не мог даже и помыслить. В прежние времена ему хватило бы одного заклинания, чтобы расколоть планету на части и уничтожить всех ее обитателей, но теперь все изменилось.
С момента, когда он взошел на Аваракский холм и вступил в бой с превосходящими силами противника, успело миновать восемь часов и сражаться больше не было сил. Явись бы на поле боя любой из Темного Триумвирата, ему удалось бы уничтожить Архиврага, практически не встретив сопротивления. Но даже простые смертные теперь смогут оборвать бесконечно долгую жизнь Извечного — достаточно одному из них догадаться отсечь неприятелю голову и потоки звездного ветра унесут его душу обратно в Темный Космос. Возможно, Аразиру даже удастся восстановить телесную оболочку, но к тому моменту, когда это произойдет, местные светила давно пожрут эту планету и мстить будет уже некому. Сгинут даже могущественные боги-демоны, считающие себя властелинами всего сущего в этом мире.
Прикидывая скольких врагов ему еще удастся одолеть, Самаэль решил принять поражение без боя — так сильно ему не хотелось снова вставать и драться. Склонив голову, он безропотно ждал своей скорбной участи. Когда за спиной кто-то протрубил в рог, Самаэль даже не обернулся посмотреть, что к нему на помощь спешил принц Сяо Янь, принявший на себя командование свежими силами, прибывшими с востока, а рядом с ним в новых сверкающих доспехах шел Лин Синь. Спускаясь с холма, мимо него пробежали сотни тайпинцев, но несколько солдат, вооруженных башенными щитами, выстроились перед Извечным, создав защитное кольцо, призванное сберечь жизнь герою сражения на Аваракском холме. Последнее, что увидел Самаэль, прежде чем провалиться в забытие, это лицо деревенского парня, трепавшего его за плечи и испуганно повторявшего: «Господин! Господин! С вами все в порядке? Вы живы?».
Заметив возвращение Сяо Яня, император Агарес I приказал дать сигнал об отступлении, но большая часть его армии уже лежала у подножия холма, где и будет вскоре похоронена в безымянной братской могиле. На северный берег Ушихао правитель юной Ламской империи вернулся в сопровождении лишь небольшого конного отряда, за которым следовали несколько десятков солдат, которым посчастливилось вырваться с поля боя и сбежать. Теперь оставалась надежда только на западную армию, сражавшуюся на границах бывшего Карагорского княжества и Небесного королевства.
***
[justify]Очнулся Самаэль на том же поле битвы, где и потерял сознание, в окружении сотен и сотен разлагающихся тел. Ни Хоука, ни Сяо Яня