10. Сепия и терракота

уминая обед.
-Ты хорошо его знаешь?  
-Да. Мы дружим еще со школы. А что такое?
-Ничего, – недовольно буркнула в ответ Энжи, – Фото вечером пришлю после обработки.
-Да в чём дело? Он был груб с тобой? – воскликнул Картуз.
-Отстань, Костян. Не хочу о нём говорить, – ответила Энжи, и на глазах у нее снова выступили слёзы.
Картуз не стал ее больше расспрашивать и молча протянул ей чистый носовой платок.
-Понимаешь, он как медведь в берлоге, три года почти ни с кем не общался.
-Почему?
-Да случилось у него кое-что, грустная история.
    Энжи доела свой обед, и Картуз отвез ее обратно в агентство.
-Гжель, не плачь. Ты ведь его больше не увидишь, так что забудь этого грубияна, – сказал он ей на прощанье.  
    На сегодня никаких подработок у нее не планировалось. Поэтому она собрала сумку, положила фотик и два объектива в рюкзак, после чего вышла на крыльцо и достала мобильник, чтобы вызвать такси. Но тут кто-то вырвал у нее из рук телефон:
-Я жду тебя уже полчаса! Ты смс вообще не читаешь? – почти прорычал Гончар, забрал у нее рюкзак и потащил ее за руку в свою машину.
-Я же говорила, что мне сегодня домой нужно! Фото для Картуза обработать.
-Вот и поехали, заодно представишь меня своей бабушке, – сказал Гончар, заталкивая ее внутрь автомобильного салона и застегивая на ней ремень безопасности.
-Серёжа, мы знакомы всего сутки, я тут думала, и вот что тебе скажу – слишком рано делать какие-то выводы.
-Говори адрес! – грозно произнес Гончар.
Энжи насупилась, но продиктовала ему, куда ее везти.
-Ты всегда применяешь силу и давишь на девушек?
-Нет у меня никаких девушек, и не было сто лет.
-Ты говорил, три года.
-Сто лет – это фигурально. Снова малолетнюю включаешь?
-Ты можешь поласковей со мной говорить? Обидно, знаешь ли. Я ведь ничего плохого тебе не сделала.
-Могу, я все могу. Если слушаться меня будешь. Обработаешь фото, возьмёшь все необходимое и поедешь со мной.
-А если не поеду?
-Силой в машину усажу.
-Если бы ты не был другом Картуза, я бы в полицию заявила…
-Гжель, пойми… я ведь не просто так. Я говорил тебе, что не могу…
-Да, говорил, что не можешь меня отпустить. Но ведь я не вещь и не твоя собственность!
-Я прошу тебя, очень прошу. Иначе у меня сердце не выдержит.
-Я настолько тебе нравлюсь?
-Да не знаю я, нравишься или нет! Просто не могу и все, ты нужна мне.  
-Опять секса хочешь?
-Не трону я тебя сегодня, клянусь!
Энжи посмотрела на него с сомнением, но промолчала.

***4
    Фото Картузу очень понравились, и он захотел еще. Но Энжи сказала:
-Больше не стану! Ты отправил меня к мужику, мы были в его студии одни.
-Это не какой-то там мужик, а Гончар! Мой лучший друг, а еще известный мастер. Знаешь, сколько у него заказчиков?!
-Мастер, ага! По девочкам он мастер!
-Да по каким еще девочкам?! Я же говорил тебе, он три года ни с кем не встречался, живёт почти отшельником.
Вдруг Картуз услышал, как она всхлипывает в трубку.
-Ты, что плачешь? Что случилось? Говори! Где ты сейчас?
-У него. Это ты во всем виноват!
-В чем я виноват? Что произошло?
-Я разбила все его кувшины, которые он готовил к обжигу.
-Случайно?
-Нет!!!
    После этого связь оборвалась. Костик минуту сидел в полной растерянности, но потом набрал Гончара:
-Серега, мне сейчас Гжель звонила. Что у вас произошло?
-Все нормально, братан.
-Но она плакала и про кувшины сказала.
-Не переживай. Новые сделаю. Она просто случайно задела противень, на котором они стояли перед обжигом.
-А почему она снова у тебя?
-Потому. Это наши с ней дела.
-Но она плачет! Что ты с ней сделал, говори!
-Не твое дело! Отстань.
После этого Гончар тоже отключился, а Костя не на шутку взволновался. Энжи плакала при нем только по пьяни. Жаловалась на своих бывших, когда каждый из них еще не был для нее бывшим. Картуз не особо вникал в ее жалобы, потому что причины, которые она озвучивала, яйца выеденного не стоили. Он всегда советовал ей лучше подумать и удивлялся, почему она все-таки бросала своих парней на ровном месте, без особых причин. Разговор с Гончаром очень встревожил Костю, ведь они дружили уже сто лет и почти не имели секретов друг от друга.
    На ум Косте вдруг стали приходить мысли, что в своем отшельничестве Гончар мог сдвинуться на тему женщин. Хотя за все предыдущие три года он смотрел на них совершенно равнодушно. Костян крайне удивлялся, когда таскал его по барам и ночным клубам, пытаясь привести друга в чувство. Но Гончар только напивался и всё. И теперь у Кости в душе шевелилось сомнение, ведь трёхгодичный целибат для молодого здорового мужчины не может быть нормальным. Слова Энжи теперь пугали его. Вдруг Гончар, самый близкий его друг со школы, с детских лет, что-то сделал с ней? Энжи очень нравилась Косте, но все его попытки подкатить к ней она словно не замечала. Поэтому он оставил их и стал просто ее другом.
    Поварившись в своих сомнениях, Костя все-таки поехал в студию к Гончару. По дороге он все продумал и, когда Гончар приоткрыл дверь, поставив ногу и не пуская друга внутрь, Костик с силой толкнул его и ворвался в помещение студии. Оглянувшись, он быстро проскочил в комнату и застыл на месте. На широкой кровати в затемненной комнате, где часто ночевал Гончар, когда оставался работать до ночи, сидела полностью обнаженная Энжи.
    В этот момент сзади к нему подскочил Гончар, скрутил ему руки и пинками выставил сначала из маленького коридорчика между спальней и комнатой, где стояла печь для обжига, а потом стал выталкивать друга из салона на улицу. Но Костя вывернулся и крикнул:
-Я не уйду! Объясни, что у вас тут происходит!
Гончар отпустил его и молча указал на диван для клиентов. Костя сел, Гончар сел рядом. Босой, с обнаженным торсом и одетый только в джинсы. 
-Говори, – сказал Костя, впившись в него взглядом.
В этот момент к ним вышла Энжи в банном халате и встала у Гончара за спиной. Он взял ее за обе руки и скрестил их у себя на груди.
-Тебе все понятно? – спросил он друга.
-Но почему ты плакала?! – воскликнул изумленный Костя, подняв глаза на Энжи.
-Потому что… ты во всем этом виноват.
-А теперь убирайся, – сказал Гончар и выставил друга за дверь.
-Гжель, мне остаться и убить его? – кричал, сопротивляясь, Костя. Но Энжи молчала.
    Постояв на крыльце, Костян прошелся вдоль больших занавешенных окон студии и в самом крайнем вдруг увидел щель между шторами, поэтому прильнул к стеклу в том месте. Его друг, заслонив собой Энжи, явно ее целовал. Они стояли довольно далеко, но Костяну все было хорошо видно. Главное, Энжи точно не сопротивлялась и не вырывалась из объятий Гончара. Постояв еще немного, Костян побрел к машине, тем более что Гончар подхватил свою добычу на руки и унес ее в спальню.
    Вечером Костян напился, Энжи очень ему нравилась… очень, но и друга он любил всем сердцем и всегда переживал за него. Ведь у Гончара много чего в жизни произошло. Другой на его месте вполне мог бы сломаться. А Гончар всё выдержал, поднялся и стал очень известным и востребованным мастером. Его изделия заказывали не только в России, но и в Европе. А сейчас азиаты заключили с ним контракт на производство керамики по его образцам.

***5  
    Бабушка благосклонно приняла нового парня внучки. Гончар очень ей понравился и внешне и в общении – обходительный и внимательный. Поддержал ее под локоть, когда она поднималась с кресла, и пахло от него хорошо, чем-то очень знакомым… ей даже почему-то вспомнилось детство в деревне, это потом она в город уехала. Однако в разговоре с ним информация о его занятии гончарным делом ни о чем ей не сказала, кроме того, что современная молодежь очень талантлива во всем, в том числе и в народных промыслах. А увидев фото его работ, она была восхищена, поэтому совсем не подумала о глине, запах которой и уловила при знакомстве с ним. Внучка обещала, что они свозят ее к нему в студию.
    Однако Энжи вела себя слишком сдержанно, не так, как со своими прежними ухажерами, каждого из которых представляла бабушке с энтузиазмом и ослепительной улыбкой, обращенной к новому избраннику. Но все они быстро исчезали. Энжи ни с кем из них не встречалась дольше трех месяцев. Бабушка удивлялась, но думала, что так наверно принято у современной молодежи, не то, что в ее время. Перед тем как выйти замуж она ждала своего будущего мужа из армии. Ему повезло, его призвали всего на два года, тогда как до этого все служили по три. Потом она с ним еще целый год просто встречалась, и переспали они только перед самой свадьбой.
    Энжи почти не помнила деда, он погиб от несчастного случая на производстве, за что руководство предприятия начислило бабушке пожизненную персональную пенсию. Ведь дед занимал пост главного инженера и своими действиями спас троих рабочих. Бабушка благоговейно хранила его награды.
    Вечером она все смотрела на кувшин, подаренный ей Гончаром. А потом решила налить в него воды, чтобы поставить букет, принесенный внучкой. И когда уже взяла в руки это произведение искусства, вдруг ощутила слабый запах глины, который и вернул ее в самом начале к воспоминаниям о детстве. Она обняла кувшин и заплакала, так тронул он ее сердце.  
    В машине Гончар сказал:
-Я понравился твоей бабушке.
-Теперь осталось еще мне понравиться, – отгрызнулась Энжи.
-Перестань вести себя по-детски, – ответил он, – Не могу я сюсюкать с тобой как другие.                 
-Я и не прошу. Отпусти на все четыре, и будем в расчёте.
-Не отпущу! Опять начинаешь?
-Секс-игрушку себе нашёл?!
-Нет. Я же не трогал тебя, как и обещал.
-Всего одну ночь пропустил. Маньяк!
-Тебе ведь хорошо со мной в постели…
-Это всего лишь физиология.
-Чего ты хочешь, скажи!
-Ничего! Хочу уйти от тебя и не возвращаться.
-Нет! Не отпущу! А твоей бабушке скажу, что ты поклялась быть со мной.
-Когда это я тебе клялась в чем-то?
-В постели, без слов, всем своим телом клялась.
-Ты будешь первым, кто меня бросил. А я так старалась… трех парней отвергла почти ни за что.
-Я не брошу тебя, даже не надейся.
-Не наигрался ещё?
-И не наиграюсь! Хватит! Я за рулем, не выводи меня из себя!
    На работе она весь день думала, как порвать с ним. Проблема была в том, что он каждый день уже почти неделю дежурил вечером возле агентства, чтобы забрать ее с работы, и она оказывалась не силах вырвать свою руку, когда он хватал ее и усаживал в машину. А потом ее вообще покидали остатки воли. Он, подъехав к своему дому, начинал целовать ее, и она ничего уже не могла сделать.
    Его квартира поразила ее своим размером и арт-дизайном внутреннего убранства. Но студия все равно манила ее сильнее, там секс с ним казался ей намного ярче, потому что являлся как бы запретным, словно высыхающие кувшины, готовые к обжигу и пахнувшие свежей глиной, как живые существа подглядывали и подслушивали их любовные игры со всех сторон.
    Прошла всего неделя с момента их знакомства, поэтому Энжи считала, что еще слишком рано и поэтому пока терпеливо ждала. Однако заранее готовилась к боли в случае расставания с ним. То, что он играл с ней в деспота, ни в чем ее не убеждало. Ей требовались железобетонные доказательства. Но сегодня что-то явно изменилось, она чувствовала это нутром.
    Когда они приехали, он, как обычно, крепко держал ее за руку и вел к себе в квартиру. Отпустил, только когда закрыл