Поутру они проснулись, переспав на деревянным языческих полатях. Похмеляться не надо было, печени-то пока что молодые. Поэтому просто умылись, перекусили и, Перуном благословясь, пошли на главное его капище изготавливать себе другую судьбу, потому как старую даже кувалдой отрихтовать никак не получалось. Управиться с настолько нехилым делом изначально предполагалось до вечера. Потом решили, что лучше до полудня, по укороченной программе, боги всё равно ничего не заметят. К тому времени должна была прибыть куда более многочисленная партия страждущих исцелиться от пристрастия к прежнему опиуму для народа. Тем, кому от пресыщенности захотелось каких-нибудь новеньких глюков. А заодно сбежать от каких-либо гонений, а также притеснений.
Светозар постепенно накачивал себя изнутри, раздувал в глубине экстатическое пламя предстоящей шаманской пляски с бубном. Даже по лицу его видно было, как он впитывал необходимую стартовую для этого дела экзистенцию древнеязыческого бога, обязательное гипнотическое состояние перед вербовкой новых членов старославянского братства. С каждой минутой готовность к суггестии приобретала в нём пугающе нешуточный масштаб. И без того негромкие разговоры вокруг затихли, до того неуютно стало идти рядом с разгорающимся сгустком пламени. Словно искры потрескивали и на листьях ближайших деревьев. Старший волхв реально дрожал, как вурдалак перед соитием. То-то будет спектакль, от такого зрелища все божьи и другие спецслужбы наверняка от зависти проглотят слюну.
Впрочем, теперь многое Серёге с Андрюхой стало ясно. Любые перебежчики полностью от старого начальства, земного и поднебесного, конечно не избавляются, да и не могут этого сделать никогда. Просто они для интереса или по дури своей меняют один наркотик на другой, один опиум на другой, более экзотической закваски. Как бы давно апробированный, якобы родной и будто бы никогда не подводивший самогон или шмурдяк после виски. А чего?! Всё надо попробовать. Чтоб было чего потом сравнивать. И говорить: «Да-а, уж!..». Так что явно курнул чего-то на дорожку их главный волхв, иначе откуда столько вздымающегося энтузиазма?!
С самого утра явно ошарашенный предстоящей миссией Гешка уверял всех, что к нему ночью реально прилетал Перун в образе огромной летучей мыши в княжеских доспехах и грозно по-всякому вопрошал его. Мол, чего ты, Гешка, сюда приволокся, тебе что, делать больше нечего было?! Призывал убираться назад, где был и даже обещал в награду показать тайник с косяками, лишь бы Гешка побыстрее отсюда свалил. Короче, будто бы Перуну сильно не понравился бывший юный наркоша, а может и не бывший. Потом гигантская летучая мышь в княжеском облачении ещё летала вокруг и пронзительно верещала: «Я – Перун! Я – Перу-ун! Ну-ка подь сюды, сволочь – перунить тебя буду!».
Такою невпопад изложенной пургою Гешка заранее трусил перед предстоящей явной изменой Христу и откровенно предательской перебежкой к давным-давно погасшему его конкуренту, теперь вдруг заново, словно Вий, восстающему из руин. Главный христианский бог, разбуженный сорокадневным залпом платных сорокоустов за Гешкино здоровье однажды лично приочнулся и всё-таки как бы спасал ему жизнь. А тут спасённый внезапно оказался неблагодарной тварью и вроде перебегал к другому, вдобавок неизвестно какой юрисдикции и каких возможностей богу. Как же можно от хорошего искать хорошее?! Понятно, что найдёшь.
Однако было поздно, выбор оказывался по-любому предрешён, и самое главное, что не Гешкою самим. Предстояла свиданка с новым божественным паханом наяву, а не в летучем приснившемся образе. Неизвестно чего она ему на самом деле сулила. Вдруг действие прежних сорокоустов отменит или они сами отпадут как целительный пластырь?! И потом: неужели же старый бог этого грехопадения не видит, вовремя не остановит забредшую не туда свою овцу?! Не перетянет издалека кнутом, возвращая?! Но, похоже, он вновь придремал и как всегда почти ничего не видит. Как много он пропустил за эти века! Чтобы заново разбудить его, скорее всего, потребуется залп из нескольких сотен сорокоустов. Систем залпового сорокоустного огня! С ускорителями. Солнцепёка на крови подобных дуралеев!
Все четверо новообращаемых адептов новой-старой веры изучили в памятках для родноверов краткие аннотации в рекламных брошюрах к незаслуженно позабытой вере отцов и дедов, может быть не одного и не двух десятков поколений тому назад. Лишний раз затвердили себе давно известное обстоятельство: среди удручающего множества якобы родных, но таких незнакомых богов обязательно существует у них и главный пахан. Главный принцип любой банды. Ничего действительно нового в этом нет. Точно по такому раскладу и Христос сколачивал свою шайку апостолов, по-настоящему крутых имиджмейкеров и промоутеров. Они, предумышленно отдав вождя на распятие, потом благополучно возвеличили его и раскрутили по всему свету. И спроса никакого, а что, с мёртвого-то взятки всегда гладки.
Основным в предлагаемом пантеоне старых, как бы исконных богов существовал, конечно, Перун, потому что он являлся княжеским богом власти, молнии, грома и войны. А вера и власть с молниями, две вечных подружки, как известно, не ходят одна без другой. Помощниками, первыми апостолами у Перуна можно считать кого угодно – и Даждьбога, и Сварога, и Ярило, и Велеса. Тех светоносных боевиков духа у Перуна набиралось вагон и маленькая тележка. Один Хорс, бог солнца и системного порядка или повелитель ветра Стрибог чего стоили?! Там настоящая президентская администрация набиралась! С первыми и вторыми заместителями.
Юнцам интересно было совсем-совсем другое. Сам процесс перехода из одного эгрегора в другой, из-под одной всевышней протекции под другую, под покровительство иных законов и правил земного бытия. Под их предполагаемой защитой возникала слабая надежда хоть как-то отбиться от мира тех напастей и бед, которыми с рождения окружил всех прежний, византийский бог. Что ни говори, скорее всего, клёвый квест им предстояло испытать. И главное – бесплатно.
Ясно, что новая, она же хорошо отдохнувшая старая метла лишь поначалу будет мести ласково, бережно и только потом, скажем, к третьему поколению новооболваненных разойдётся и покажет всем кузькину мать. В этот относительно небольшой промежуток времени вполне можно будет успеть огрести себе каких-нибудь сладких преференций и прочих предвыборных печенек. Пока новая власть не сочтёт, что у её новых подданных всё благополучно слиплось, что пора вытаскивать оттуда свечки и закручивать гайки.
Поэтому-то вся четвёрка беглецов, а точнее возвращенцев, духовных репатриантов, вовсю дрожала от нетерпения, что же такое здоровское с ними произойдёт после того как Оно свершится, что именно для них новенькое обломится, если конечно это не ветка старого тополя. Кайфануть по-любому придётся как никогда.
Однако когда чего-то сильно ждёшь или на что-то очень надеешься – никогда не получишь даже отдалённо похожего. В лучшем случае тебя же твоим же салом да по твоим мусалам и съездят. Вот и весь окажется сорокоуст на посошок. Пока не перебежишь к другому иноземному богу. Например, к Мамбе-Хватамбе из племени Тумба-Юмба. О нём по ящику в рекламе всё время говорят, знать крепко деньгами зарядили очередной бред для новых баранов.
Они вышли на яркую цветущую поляну посреди сумрачного грабового леса где-то там под приморским городом-курортом, пару с лишним столетий назад выросшим на землях древней вотчины Святослава – в Тьмутаракани. Именно здесь располагалась штаб-квартира родноверов с хорошо налаженными рабочими порталами в эгрегор Перуна и иже с ним других богов древнеславянского Олимпа, главного человейника местных «аниме». Тут, соответственно располагалось и главное их капище со всеми соответствующими причиндалами или даже матками. Мама миа, подумал Гешка, куда я попал?!
Кандидаты на первый шаг в новую жизнь, защищённую от навалившихся неприятностей в старой – выстроились полукругом, сминая недотоптанные цветики по периметру капища. Оба волхва в длинных домотканых одеждах и белёсыми космами волос, разумеется, только что надетых сценических париков – выстроились в свою очередь перед ними, как добрые сержанты. Дяденька волхв Светозар достал из рюкзака четыре коротких скандинавских палаша, по случаю сделанные из вагонки. Потом встав перед каждым инсургентом, низко но как бы величественно поклонился. Выпрямившись, тут же резко сломал один меч над головой выбранного первого новообращаемого в старую веру. Затем каждому отважному перуно-навту вручил обломки его меча. Всё это на редкость замечательное действо сопровождалось какими-то невнятными отдельными звуками, орлиным клёкотом и даже нечленораздельными звукосочетаниями из каких-то отверстий волхвов, на древнеславянском, а может просто вчерашнее у волхвов ещё не выветрилось и поэтому они просто гнали пургу во все дырки, чтобы поскорее кончить.
Когда сломанные половинки мечей отдавались новым язычникам, каждый из них с поклоном передавал их волхву Мимо… ну да, Милославу. Эта передача вновь сопровождалась песнопениями опять с бодуна закружившихся волхвов, их нарастающим стуком в некий барабанчик, вероятно из тыквы сделанный, или на Wildberries купленный. И тут вдруг над каждым из инсургентов завертелся вихрь, настоящий маленький смерч, как бы мини-торнадо, выхвативший у них обломки мечей из рук. Впрочем, никого в отдельности даже не приподняло, хотя и напугало изрядно. Гешка так даже чуть не уписался. У него такая реакция на любой шок с самого детства водилась.
[justify]И вот тут-то каждому перебежчику предстояло произнести загодя выученную языческую мантру и предстать пред очами грозного Перуна с его соратниками по древнеславянскому Олимпу. Вводный заговор считался у волхвов универсальным. По идее должен был умилостивить непримиримых языческих божеств и обеспечить каждому претенденту беспрепятственный проход в эгрегор новой-старой веры. Они и начали её словно речёвку на очередном своём сходе на пустыре: немного хором, немного в разнобой, разными голосами и всё больше невпопад, не поспевая друг за другом. Сказывалось полное отсутствие репетиций, или даже
