собирался приехать к Юте, чтобы они смогли пожениться. Она, наконец-то, позвала его к себе. Игнат ждал только окончания срока контракта, по которому работал уже три года. И этот срок падал на сентябрь, так что сразу по возвращению из Крыма Игнат собирался уехать в Москву.
***3
По жизни Юта была неугомонной оптимисткой. Правда, она наверняка изменилась со времени их расставания. Игнат не знал, так ли это, но она была нужна ему любая. Эти три года он ни дня не переставал думать о ней. Открывал на телефоне ее фото, смотрел видео, где она заразительно смеется, бежит в воду и зовет его за собой, стройная, юная, божественно красивая, и словно возвращался в то время. По скайпу она общалась с ним очень редко, объясняя это тем, что пока не может полностью отдавать ему свои чувства. Он радовался даже этим редким моментам, когда мог видеть ее на экране и слышать ее голос. В основном они переписывались в Контакте. Поэтому он был в курсе всех ее дел. О себе он старался говорить мало, потому что она почти не слушала его, ее захлестывали эмоции и волнения о здоровье сестры, о восстановлении отца после инфаркта, о подавленном психологическом состоянии матери. Но в конце видео сеанса с ним она каждый раз говорила:
-Игнат, я всегда думаю о тебе. Просто пиши мне о себе все, я читаю, когда немного успокаиваюсь и остаюсь одна. Например, ночью. Днем не получается, сам понимаешь, слишком многое навалилось.
-У меня обычная скучная жизнь без тебя. Я рад, что Ие уже намного лучше, – говорил он сдержанно, но вполне искренне.
-Да. Еще немного… Израильские врачи обещают, что она перерастёт свою астму, для этого есть все предпосылки. В период полового созревания такое часто случается. Главное не допускать рецидивов и неукоснительно проводить адекватную терапию.
-Давай надеяться и ждать. Ты хороший врач и все сделаешь правильно. Юта, я так хочу тебя обнять…
-Не нужно, Игнат, не трави мне душу. Я прогоняю такие мысли, иначе не смогу быть сильной.
Однажды в конце беседы, когда она обычно говорила ему пару-тройку слов о любви, Юта сказала:
-Я помню море и шуршание дождя над нашей палаткой.
-Да, ты смеялась, – воодушевился Игнат, но тут же осёкся, потому что увидел, что Юта вытерла слёзы.
-Игнат… мне сейчас нельзя об этом думать и вспоминать.
Он понимал. Но сам не мог не вспоминать и не думать, это было выше его сил, хотя эти воспоминания терзали его и словно выжигали изнутри. А с друзьями он не делился всем этим. Даже лучший друг Федька старался не задевать темы о Юте. Он ничего не знал, просто догадывался, что причины долгой разлуки Игната с Ютой очень весомы. А ведь раньше все завидовали их любви и считали их очень красивой парой.
Они познакомились на одной веселой студенческой тусовке, куда Юта пришла с подругой. Геологи ей понравились, а она, как девочка-альпинистка, понравилась абсолютно всем. Было много песен под гитару и разговоров о походах и восхождениях, ведь многие из студентов имели в этом опыт разной категории сложности, кто-то увлекался спортивным туризмом, кто-то альпинизмом, как Игнат и Федор. В компании были не только туристы пешеходники и горники, но и водники.
Игнат сразу влюбился в Юту. Он сказал ей об этом во всеуслышание пересохшими губами, как раненый боец. Сначала все восприняли это как шутку, потому что Федька, смеясь, пафосно продекламировал, что Юта поразила Игната стрелой своего взгляда в самую душу. Однако пришлось вызвать неотложку, потому что Игнату реально стало плохо. Он сильно побледнел и почувствовал головокружение и острую жгучую боль за грудиной, ему стало не хватать воздуха, на лбу выступил пот. Юта, будучи студенткой медицинской академии, схватила его за запястье и стала измерять пульс, который зашкаливал.
Приехавший врач скорой помощи после снятия кардиограммы поручил медбрату сделать Игнату пару уколов и посоветовал ему поскорее жениться на избраннице, которая так подействовала на него. Диагноз, который он поставил Игнату, звучал очень экзотично – "кардиомиопатия такоцубо" или, если проще, "синдром разбитого сердца". Симптомы при таком синдроме схожи с состоянием при остром инфаркте миокарда, но обратимы и быстро проходят.
Юта была смущена, потому что ребята силой усадили ее рядом с Игнатом и заставили держать его за руку, чтобы окончательно излечить больного от этой напасти. Шутки на эту тему звучали тогда весь вечер, но, когда Игнат пошел проводить Юту с подругой до такси, она быстро поцеловала его в щеку и дала ему свой номер телефона на визитке.
Их роман протекал бурно, Игнат снял убитую однушку для встреч с Ютой, купил широкую тахту и дорогое постельное белье. Ничего другого им не требовалось. Но Юта не могла оставаться с Игнатом на ночь, она должна была помогать матери и дежурить в комнате сестры, чтобы в случае необходимости вовремя купировать у нее приступ астмы. Потом ее родители продали питерскую квартиру и купили почти такую же в Москве, рядом с парком Шмелёвский ручей, недалеко от пульмонологического центра, в котором Ия постоянно проходила лечение.
Игнат приезжал в Юте, она приезжала к нему, оба учились, поэтому часто встречаться получалось только в каникулы. А еще оба занимались альпинизмом. Игнат любил горы, но не хотел вспоминать восхождение на Коштантау из-за начинавшейся там у Юты горной болезни. Он постоянно вспоминал их поездку на море после этого восхождения, где был безумно счастлив целую неделю.
Десятилетняя сестрёнка являлась почти точной копией Юты. Сейчас ей уже исполнилось 13 лет, но Игнат старался не вглядываться в ее фото, которые Юта вывешивала в Контакте. Он опасался невзлюбить эту девочку из-за того, что она отнимала у него его обожаемую Юту. Однако по просьбе своей возлюбленной уже три раза ходил в Пантелеймонову церковь возле Летнего сада и заказывал молебны об исцелении и выздоровлении её сестры, снятые на видео, которые отсылал Юте. Игнат даже узнал, что имя местного батюшки – Илиан, хотя был убеждённым атеистом и никогда раньше не интересовался ничем подобным.
***4
Несмотря на диплом академии и интернатуру Юта пока никуда не устраивалась, потому что получалось, что все члены ее семьи, кроме бабушки, нуждались в постоянном врачебном наблюдении. О себе она задумывалась лишь ночью в постели, когда закрывала глаза и вспоминала объятия и поцелуи Игната. В академии парни часто пытались к ней подкатывать, и не только парни. Один препод был сильно влюблен в нее, о чем признался ей наедине, имелись и другие – лаборант, куратор практики, замдекана. Она на все слова, подарки и попытки ухаживаний отвечала, что не свободна. Конечно, иногда ей закрадывались мысли о том, что Игната могла соблазнить какая-нибудь из девиц, но после каждого общения с ним в скайпе и по телефону сомнения её развеивались. И когда она думала о нем, перед глазами у нее вставал величественный вид с вершины Коштантау и Игнат, крепко державший ее за руку. Кислородная маска спасла ее тогда, хотя Юта до последнего геройствовала и не хотела подавать вида, что теряет силы. Все потому что по глупости не желала на фото выглядеть как какой-то монстр из фильмов об эпидемиях всесильного вируса. Но Игнат все же сделал несколько ее фото без маски.
Как только ночью тоска по нему начинала её захлёстывать, Юта вскакивала и шла проверить сестру, а потом и отца, который все еще не до конца восстановился после инфаркта. Мать обычно крепко спала, потому что Юта прописала ей снотворное и заставляла его принимать. Бессонная ночь могла опять вызвать у матери паническую атаку.
При всей любви Игната к Петербургу, он ни минуты не колебался, решив переехать в Москву к Юте. По возвращении из Крыма, он конечно ни словом не обмолвился ей о небольшом эпизоде в горах, когда ему с группой студентов пришлось заночевать там из-за дождя. Утром ему все же пришлось вызвать спасателей, потому что дождь сильно размыл тропу, по которой они должны были спускаться. Рисковать неподготовленными молодыми парнями и девчонками он не имел права. Для них это оказалось хорошей встряской, потом они со смехом вспоминали все свои страхи, потому что так до конца и не осознали всей опасности, которой подвергались. А Игнат вздохнул свободно, только когда все они уже находились в профилактории – живые и здоровые.
Однако он не стал бы продлять контракт, даже если бы не собирался в Москву. Слишком много сил он уже отдал горам. То, что Юте больше нельзя осуществлять восхождений, он не подвергал сомнению, он больше не позволил бы ей этого из-за горняшки на Коштантау, которая так его напугала. Он безумно боялся отека лёгкого у нее или еще того хуже – отека мозга, и умолял ее начать спуск, но она упрямо хотела дойти до самой вершины.
Все эти три года его спасала работа. Он думал лишь о том, чтобы побольше накопить. Только эта цель вынуждала его сидеть в Питере, иначе он давно бы уже уехал в Москву, чтобы видеть свою любимую хотя бы тайком издали. Впрочем, он прекрасно понимал, что так можно было совсем умом тронуться. Да и Юта наверняка почувствовала бы его присутствие, как бы он ни прятался. А мешать ей – значило мучить её и себя.
Наконец-то наступил сентябрь. Игнат рассчитался, получил вознаграждение по контракту, завершил все свои дела в Питере. Мать суетилась, все спрашивала, взял ли он то, взял ли другое, а отец похлопал сына по плечу:
-На свадьбу позови, приедем.
-А деда куда денете? – спросил Игнат.
-Да мои друзья присмотрят за ним. Ненадолго ведь уедем. Главное, квартиру хорошую найди, не торопись хватать первую попавшуюся.
-Юта будет выбирать, – ответил Игнат смущенно.
-И как она одна справляется? – часто спрашивала его мать, когда он говорил о семейных делах Юты, – Тебе ведь тоже придется ей помогать.
-Для того и еду. Но главное, не могу я больше без нее, – отвечал Игнат без малейшей улыбки.
Мать замолкала, только украдкой поглядывала на него, а потом спохватывалась:
-Подарки-то купил? Ей и сестренке ее?
-Купил, – бурчал Игнат. Ему хотелось быстрее загрузить свой багаж в машину и покинуть родителей, чтобы потом в дороге думать о том, как все у них будет с Ютой. Он никогда не спрашивал ее, планируется ли проживание Ии вместе с ними. Ему этого очень не хотелось. Он готов был делать все, что скажет Юта, но жить хотел только с ней, никого не впуская в их общий мир. Наверняка в присутствии сестры Юта не могла бы так лучезарно улыбаться, как улыбалась ему тогда на море, и не могла бы полностью отдаваться своей любви к нему. Ей пришлось бы делить себя… Но Игнат был согласен на все, даже на то, что Ия поселится с ними.
Вечером он доложил Юте, что стартует утром. Она ответила, что очень ждёт его, но сейчас спешит по делам. На этом разговор закончился. Игнат расстроился, пытаясь успокаивать себя. Однако через час Юта вновь позвонила ему и заговорила приглушенным голосом:
-Прости. Мои тут рвут меня на части. Заранее ревнуют к тебе. Привыкли, что я каждого из них нянькаю. Но когда ты приедешь, все изменится. Я все разрулила, поэтому ни о чем не переживай. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
У него от этих слов увлажнились глаза, и голос почти пропал. Он только и смог
