того, как всю ветку освободили от подвижного состава.
– Гос-с-поди… И – что? Действительно так много погибло?
– Я знаю только о пятнадцати. Остальные-то, вроде, оставались в задних вагонах. Поразбивали стёкла, и перелезли… И до них чёртовы монстры не добрались. Ну, их потом и вывел спецназ. Уже потом – когда, как это у них говорится – «зачистили район». Шуму было – пипец всему! Они ж тогда ещё обычными автоматами пользовались, без глушителей.
Михалыч печально уставился в засохшую траву под ногами. Помолчали.
– Словом, я знаю только о том, что проклятых тварей убили семьдесят с чем-то штук, а растерзанных трупов… ну, того, что от них осталось – вроде, если укомплектовывать, наберётся около пятнадцати. А самое жуткое зрелище – когда вывезли сам поезд. Передний вагон был весь в дырах, словно его обстреляли из трёхдюймовки. Но – не разрывными, а просто бронебойными! Лично я насчитал тридцать одну дыру. Ну, и, конечно, дно… Вспорото, словно консервным ножом. В депо-то его сразу зачехлили, оцепили…
А уж потом приехали ребята в резиновых комбезах, и противогазах. Погрузили тварей и трупы в закрытые спецмашины, и увезли в неизвестном направлении.
Так что я очень удивлён, что наше чёртово Правительство хотя бы по кольцевой движение ещё не перекрыло! Зато там теперь не обходчики – а спецназ. Безвылазно. Патрулирует…
– Гады! Это они, небось, «панику» хотят предотвратить любой ценой!
Помолчали ещё. Петрович ощущал в груди что-то вроде противного жжения. Да и дышать было трудно. Он достал тюбик, и сунул под язык сразу две таблетки. Одну, впрочем, подумав, сразу разгрыз. Тюбик предложил напарнику. Тот, поколебавшись взял таблетку.
Петрович спросил, что вертелось:
– Одного я всёж-таки в толк не возьму – чего это люди-то в первом вагоне – не убегали? Ведь могли же? Не все же пострадали от этого… Рельса?
– Нет, Петрович, не все, конечно. Но… Там, вроде, такое дело…
Говорят – плюются эти гады. Плюются каким-то, вроде, ядом. И если хоть чуть-чуть попадает на кожу – всё! Паралич, мышцы деревенеют, удушье – всё тело как у мёртвого! (тьфу-тьфу!) – Михалыч перекрестился.
Привычный и безопасный Мир Петровича не рушился. А уже был разрушен.
Но откуда?..
Михалыч только развёл руками:
– Уж и не знаю. Да и никто пока не знает. Вон – наши… Даже Виталий Валентинович сказал, что уж слишком похоже на инопланетных тварей… Ну, или на специально выведенных боевых биороботов!
Петрович покачал головой. Да, с авторитетным мнением Главного Инженера всегда и все считались. И если он не знает, что за погань повылазила из глубин, так и вряд ли кто…
– А что там за история с дегазацией?
– А-а… Нет, это оказались никакие не яды, или «Отравляющие Вещества».
Это… как сказали биологи, самый обычный метан. И аммиак. Вероятно – продукты этой… мать её… Жизнедеятельности тварей.
– Но как же мы до сих пор-то и не знали, что эти… Что они живут у нас буквально под ногами?!
Неужели – никто не раскопал до этого ни одной такой чёрной мрази?!
– Петрович, прекрати. Можно подумать, ты очень интересовался колорадским жуком, или нематодами до того, как они сожрали твою картошку? А про почвенных клещей что-нибудь знаешь? А про то, что в Аргентине водится дождевой червь в три метра длинной?..
Да жить у нас под ногами, можно сказать – гарантия незаметности, и этой… Анонимности, мать её!
– Вот блин. Твоя правда. Сволочи учёные – чего ж они деньги в космос-то пуляют, раз у нас тут такое творится – хоть воздушный шар покупай?!
– Ну, это уж ты загнул… Ладно – смотри, Тоньку свою не пугай. Да и никому – то, что я тебе тут по-свойски… С меня уже подписку-то взяли… И с тебя возьмут: ну и правильно, зачем людей зря пугать?
Представь, что будет, если тринадцать миллионов ломанутся из города?!
Первые выстрелы раздались, когда они углубились от входа метров на четыреста.
Бойцы, перейдя на быстрый шаг, сосредоточенно стреляли по похожим издали на не то трубы, не то извивающиеся кабели, телам, добивая их непрекращающимся потоком свинца, и быстро меняя магазины.
– Внимание! Говорит группа двести один! Только что уничтожили около двадцати червей! Двести второй! Как у вас? Приём! – капитан держал текстолитовую трубку старого полевого телефона недоверчиво – он привык к пластику поглаже, и весу полегче.
– Алле, алле! Здесь пока чисто! Слышим ваши выстрелы из-за стены. Продолжаем прочёсывание!
– Вас понял! Продолжайте! При встрече с противником – докладывайте! Отбой.
Хотя чего докладывать – он их «пламенную встречу» отлично услышит…
Капитан сердито взглянул на старомодный аппарат из чёрного бакелита, словно тот был в чём-то виноват. Положил трубку на рычажки. Прошёл вперёд.
Зрелище вызывало омерзение. Кровища, куски разорванной пулями с мягким наконечником плоти…
Чёртовы «шланги» имели разную длину – от четырёх до пяти метров.
Тело чёрное, по всей длине торчат крошечные – не больше пары сантиметров – членики-ножки. Жутко, и очень похоже на отвратительных кивсяков-многоножек, водящихся под гнилыми пнями и большими валунами… Только те – оранжевые, и ножки идут только в два ряда. А у этих – по всему периметру тела.
Смотреть – дико!
Неужели эти ублюдки теперь всегда будут тут жить и ползать?!
Не-ет, тут автоматиками с пульками, да двустволками с картечью много не навоюешь… Нужно что-то… Глобально-летальное! А не дурацкий растворчик с… Чёрт. В «растворчик» он не слишком верил.
Прожектор заливал тоннель слепящим светом. Ну и твари… Чтоб вас…
Кровь, обильно текущая из рваных ран была, впрочем, обычного красного цвета – а не какая-нибудь голубая или белая, как показывают в фильмах про пришельцев.
Капитан тихо выругался и в очередной раз сплюнул (его уже не подташнивало, как в самом начале).
Оглянувшись на зев пройденного тоннеля, скомандовал:
– Продолжать движение! Третье отделение! Оставаться здесь, и прикрывать пломбировщиков! Когда закончат – двигаться дальше за нами!
В полевой телефон он сказал:
– Группа технической поддержки! Говорит группа зачистки! Можете выдвигаться! Первая точка – пикет триста восемь, правый тоннель. Двадцать тварей, одиннадцать дырок. Приём.
В трубке что-то гнусаво бормотали – он понял меньше половины. («Аналоговая» связь!..) Но – главное разобрал.
Спецпоезд выдвинулся, и бригада утилизации уберёт трупы. А инженерная служба зальёт чёртовы дырки быстротвердеющим бетоном со старым добрым мышьяком…
– … никакого сомнения в этом нет! – профессор поправил сползшие на кончик носа очки. Несмотря на то, что совещание проходило в четыре утра, он был подтянут и бодр. Слегка мятые брюки и рубашка, и постоянно сползавшие очки, его, похоже, не смущали.
– Но если никаких инопланетных ген нет, почему ж они так не похожи на наших… э-э… обычных почвенных обитателей, раз они, гады, земные?! – генерал, не спавший третьи сутки, выглядел куда хуже. Он всё время вытирал посеревшим платком обильный пот.
– Ну, это просто. Они – продукт высококачественной генной инженерии! За основу, похоже, был взят червь-точильщик. Тередо, из семейства Тередэнидаэ… (Teredo, семейство Teredinidae – Корабельный червь.)
Видя нахмуренные лбы и почесываемые затылки, он поспешил пояснить:
– Ну, то есть – тот самый корабельный червь, изгрызавший деревянные корпуса судов до того, как их стали обшивать медными листами… Или просто делать целиком из железа.
Челюсти таких червей неплохо справляются… То есть, справлялись – с веществами прочностью около четырёх по десятибалльной шкале. А зубы… то есть – фактически – корундовые буры, этих «гадов» – свободно одолевают и семь!
Я имею в виду, что, похоже, их первоначально и задумывали такими: с прочными зубками-долотами, планируя, очевидно, внезапную атаку на бетонные бункера. Да-да, те самые – которые от бомб! Для «высшего командного состава».
Ну а яд – практически копия яда плюющихся змей. Тех же кобр. Весьма сильный. Парализует центральную… Н-да. Но вот тут у них что-то недоработано… Простите… То есть – и слава Богу, что недоработано!
Если жертву не трогать, ну, в смысле, не позволить… э-э… съесть её, через один-два часа эффект паралича пропадает. Исключение – люди с аллергией. Тут уж… Хм.
Так что нам надо сказать спасибо вероятному противнику, что мы узнали об этом зоо-оружии раньше, чем наши Важные Шишки укрылись в любимых Подземельях – от бомбёжек.
Ещё раз поправив вновь сползшие очки, профессор пошелестел бумагами, и отрезал:
– У меня – всё! – после чего отработанным элегантным движением поддёрнув брючины, уселся на место.
Минутную паузу, повисшую в кабинете, нарушил маршал:
– Благодарю вас, профессор. И не смею больше задерживать.
Профессор, подчёркнуто вежливо поклонившись всем присутствующим, неторопливо собрал бумаги в папку, и вышел. Дверь плотно закрылась.
– Чёрт возьми! Я просто поверить не могу, что эти сволочи решились натравить на нас, как это он выразился – «зоо-оружие»! Они ведь не могут не понимать: мы вычислим их! Так что же это такое – атака?! Или пока только – провокация?! – заместитель начальника Штаба сухопутных войск тоже не спал третьи сутки, и сейчас, свирепо расслабляя узел галстука,
