Середина лета, июль. Изнуряющая жара июльского солнца, асфальт раскален до предела и мягок как пластилин. Ветер жаром обдувает. Шелест листвы, как вентилятор, в дыхании ветра кружится и не спасает он знойной жары. В жгучих солнца лучах, кажется, что плавится небесная синь и лавой мягких белогривых облаков спадает на измученный пеклом город. Легкая прохлада исходит только от рек и озер. Прохлада речная, словно водицы глоток, среди песчаной пустыни.
Повседневная городская суета небольшого городка. Выхлопные газы машин, выбросы газа в природы лицо из труб промышленных предприятий и нависший озоновый слой в облаках. Природная зелень в июльской жаре не в силах очистить промзагрязнения. Город, кишащий своим населением, изнывает от палящей жары, порой задыхаясь. Тополиный пух мягким снегом кружит, словно в вальсе теплого снега, который не тает, мягкой ватой ложась на раскаленно-горячий асфальт.
Но что-то случилось в жарком явлении природного лика. Утомительная жара сменилась душным душащим потоком. Облака вмиг испарились. Как будто закончилась пушистая мягкая лава у синих небес. Свинец грузных туч закрыл лазурное небо, что светилось в солнечных золотистых и ярких лучах. Лишь робкие лучики солнца не смело пытаются пробиться сквозь полноту серых угрюмых туч. Но напрасны старания солнца.
Свинцовые тучи будто застыли у края небес. Мир словно застыл в одночасье. Лишь жители города бегут и спешат, суетятся. Жители города как муравьи в подземном царстве торопятся жить, а стоит ли жить торопиться? Да и зачем суета? Стоит ли жизни она? Не всегда суета полезна для жизни простому человеку. Каждый из нас вправе на отдых, на остановку и перерыв на грешном и бренном жизни пути, порой нелегком и извилистом, как лесная тропа в мощных корнях дерев-долголеток.
Ветер свирепо и гулко запел, предвещая грозу и громовые раскаты, перецветы яркий молний, а потом и серебряный дождь проливной, в пену сбивающий лужи. Но тучи безмолвно, неподвижно застыли, дыхание затаив. Лишь сизого воздуха хмурь робко вздыхает, пытаясь развеять душный пространства поток. Но несмелость попытки напрасна, напрасны старания хмури, похожей на осенний порыв. Нельзя предсказать природы явлений. Явления природной стихии бывают, суровы порой и жестоки, как гнев разноверцев - Богов. Особенно страшно ожидание в преддверии грозы или шторма морского, но море от нас далеко, а в воздухе зябком пахнет грозой.
Суровый ветер пыльную бурю уж поднял, захлопав ветвями дерев, словно в ладоши и срывая зелень разноперой листвы. Пыльная буря силой ветра подняла крупинки сухого песка и зелено-пожухлую листву, обломки веток сухих в пыльном и сером воздушном пространстве. Захлопали рамы окон, закрываясь рукой человека, зазвенели разбитые стекла от сильных ветра порывов. Афиши и листовки разноцветных реклам, словно специально сорваны были, парусом полетели по сильного ветра волнам. Затем, ударяясь о стены домов или заборов бетон, падая на землю или песчано-пыльный и грязный, раскаленный асфальт. Разорванные в клочья буклеты листовок разбрелись по асфальта песку вперемешку с рваным полиэтиленом и жухлой ржавой листвой, как будто купаясь в пыльном желтом песке в преддверии летней грозы, в ожидании суровой мелодии грома и молнии вспышек.
Закончился душный период, что внезапно и стойко сковал лик природы в бездейственных тисках. Гул ветра стихийным наплывом развеял жару, что нависла над небольшим городком. Вновь свинцовые тучи от резких порывов грозовых ветров серыми клочьями поползли хаотично, незримо в вышине когда-то синих небес. И вот две тучи столкнул резкий ветра порыв, и гром разразился от столкновений свинцовых грузов. Лазурью вспыхнула молния прозрачно-яркой стрелой, серость лика природы разрезав. Но солнце златое угрюмость небес захватило и серебряной паутиной зашило, не давая лучам проскользнуть.
Хаотично двигаясь, тучи раскатами грома заглушили резкую песню ветров, а свинцовая серость природы засверкала в сверкающей лазури молний. Стрелы молний лазурных ловко пронзили серебро грузных тяжело-увесистых туч и с неба посыпались капли дождя, барабаня по шиферу крыш, капелью стекая клочьями на мокрый асфальт. Крупные капли дождя по стеклам оконным стучат, словно к человеку в гости просясь. Струйки дождя, по стеклам стекая, напоминают тебя, образ любимый рисуют нитями стекающих ручейков на прозрачности стекол оконных. Сердце защемит от нежной картины дождя, а душа встрепенется, вспомнив любовь, что в жаркое лето ушла. Заноет душа, купаясь в воспоминания о лете прошедшем. Но былое вернуть невозможно, а жаль и напрасно ускользнула в ушедшее лето любовь, оставшись горьким осадком в душе, изредка, память, тревожа счастливым моментом…
А капли дождя грозового все сильнее и чаще барабанную дробь отбивают, асфальт замочив. Мелкие лужи в лапки озер превратились. Лапки озер дрожат от ветра шального и в пену сбиваются от бойких и сильных капель дождя. Упавшие листья и обломки ветвей прибились, казалось бы, к вымокшему насквозь асфальту или корабликом по лужам плывут, убегая в потоке воды дождевой. Вихрями ветер сурово, сердито грозовым каплям дождя мелодию природной стихии умело сыграет, сбивая хрупкие ветви с дерев, зелень измученной листвы в пенные лужи кидая.
Но не долог дождь проливной во время грозы. Развеялось скопление туч дождевых, прекратились громовые раскаты в первых каплях дождя, а вскоре забылись в лихом потоке дождя проливного. Молний лазурь прекратила сверкать, разогнав скопление тучек свинцовых, а дождь все идет и идет, но силу капель сбавляет, устав. Затихает гроза, что в жаркое лето бойко ворвалась, оставив дожди и прохладу, что умыли природы лицо, землю остудив и не дав асфальту растаять.
Устав воевать гроза прекратилась, развеялась серость из туч дождевых и ровным слоем по пространству небес расстелилась, как покрывалом. Дождь проливной вылился в лапы озер, что мелкими лужицами были. Прозрачные лапы озер лужевых наполнены засохше-мокрым листом, обломками веток, что с тополей были оборваны ветром, а капли боевого проливного дождя редеют и, будто стесняясь проказов своих, утихают и прячутся в кронах дерев, ложась на листочки уставших деревьев, что лиственным ветвями плясали в ветрах грозовых под мелодию грома и отблески сияющих молний ярко-лазурных.
Закончился дождь, оставив мокрым асфальт, размытыми дороги, приятную свежесть в воздушном пространстве, что ощутима после удушливой июльской жары.
Разорвана в клочья серость свинцовых туч, что грузной была. Между обрывками серости туч несмело и робко просочилась синева небосвода, но скованное серостью солнце с лучами ало-малинового заката за кроны сосен садится, оставляя золоченый отблеск лучей в тихой алости заката.
Вечер уходит с малиновым закатом, прячась в кронах стройных дерев и словно скрываясь, теряется за берегами речными. Поздний вечер июля уходит синей ночи, уступая дорогу, звездам, а солнечный лик уйдет в неизвестность, передавая правление желтому месяцу или прекрасному лику луны в фиолетовой мгле…
