дом.
А интересно, есть ли у него аудио- и видеосенсоры, и наружные динамики?
Оказалось, есть. Во всяком случае, когда я убрал светофильтры, чтобы приспособиться к тусклому дежурному освещению, он удивил меня (Вернее – Мать. Она с ходу перевела):
– Простите, Хозяин! Мы не знали, что это – вы. Ваш корабль не отвечал на стандартные запросы, и не высылал кодов доступа. – Ага! Значит, точно есть и телекамеры – он меня видит.
Обращение звучало вполне по земному. Голос только был мужской. А вот у моей – приятный (Ворчливый – только иногда. Да и то, чаще – по моей же вине. Если упорол чего…) женский. Видать, вычислила она этого умника мгновенно: почти собрат, всё-таки.
Я отреагировал спокойно. Всё-таки Мозг «извинился»:
– Прощаю. За эти годы коды доступа изменились. Кроме того, изменились и Хозяева. А пока сообщи свои текущие приоритетные задачи, и срок несения вахты.
– Первая и основная задача: не пропускать к планете ни одно вражеское судно. Вторая задача: оказывать всяческое содействие и огневую поддержку боевым кораблям нашего Флота в любых действиях. Третья задача: поддерживать своё существование. Вахту несу тысячу триста семьдесят стандартных лет. – неплохо для автомата. Что же у него за реактор?
– Мать! – говорю, – Проведи меня к двигателям и энергоустановке, и покажи, что там и как.
Местному Мозгу я приказал пока до особых распоряжений продолжать делать всё то, что делал до сих пор.
– Вот. Это их основной реактор. – Мать как всегда показывала мне всё голограммами на моём планшете.
Планшет я таскаю в набедренном кармане – он складной, лёгкий, но уж больно здоровенный. С добрую тарелку. Зато – очень удобный, и показывает объёмно и чётко.
– Топлива тут осталось… Лет на двести. Двигатели примитивные до ужаса. Ионно-плазменные. Так что максимальная скорость – до ноль девяти световой. Похоже, инверторов, гравитаторов и сверхсвета они так и не изобрели. Зато – полно «продвинутого» оружия. Тут тебе и плазма, и лазеры, и микроволновое излучение. Плюс ещё старые добрые пушки со снарядами с динамитом. А гильзы – почти как те, что мы подбирали на Мишени.
Я фыркнул – иронию в её тоне не заметил бы только пьяный пингвин. Вот говорил я технику Вассе – не нужен ей блок юмора и неформальной логики. А так – ну просто издевается над незнакомыми, пусть вредными и глупыми, (раз позволили себя уничтожить) но – людьми.
– Ладно, Мать. Не ходи вокруг да около. Ты же уже наверняка залезла в Память Центрального, и всё там раскопала. Рассказывай.
– Не буду! Он оказался очень милым, этот Мозг… Та-акой Джентльмен… И вежливый. Сам всё показал, и даже руку и сердце предложил! А особенно просил – ничего тебе, бессовестному грубияну, не говорить! – эк её понесло. Видать, и вправду, Мозг корабля понравился ей.
– Ладно, я даже разрешаю тебе перетащить этого старого шалуна к нам на «Лебедь», и выйти за него замуж. Лично буду шафером… А сейчас хватит валять дурака – стресс был не настолько силён, чтобы лечить его твоим юмором.
– Да, я знаю. – говорит эта лапочка (А ещё бы ей не знать! Она же снимает мою энцефалограмму!), но раз ты сегодня не шутишь, кто-то же должен это делать!
Хорошо-хорошо, слушай…
Здоровенная не то сигара, не то сигарная коробка с громоздкими надстройками, называлась «Непобедимый».
Она и вправду, имела богатый арсенал, и неплохую защиту.
А защищаться тут нашлось от кого. История банальна до тошноты: люди начали колонизировать планеты своей Системы, и, разумеется, передрались за ресурсы и сферы влияния. И, конечно, деньги.
Материнская планета, как более оснащённая и «продвинутая», расколошматила обе Колонии в пух и прах. Но и те успели расквитаться: супермины-роботы устроили ядерную зиму, а бомбы с ЭМИ-генераторами посжигали всю электронную аппаратуру на поверхности, и даже в «секретных и неуязвимых» бункерах, которые так любят копать и оборудовать все двуногие прямоходящие млекопитающие. Так что не то, что компьютеров – а и работающих тостеров не осталось.
К концу активных боевых действий в Колониях жизнь исчезла полностью, а на материнской планете – «Земле», конечно! – зарылась под поверхность на пару миль, и вряд ли могла рассчитывать выбраться наружу раньше, чем через пару сотен лет.
Чёрт. Не упомню, сколько уж раз мы с Матерью такое видывали… (Мать тут же этак ехидно сообщает – сорок один!) Одного не пойму: на … нужны на всех этих «Землях» Институты и Университеты Социологии, Антропологии и сравнительной Истории, если они ни шиша, и – никогда не помогают – ну вот никому?!
Может, лучше сразу перевести их персонал в урановые рудники, и все настроченные талмуды и диссертации сдать в макулатуру, (Строжайше запретив работникам макулатурно-приёмных пунктов читать то, что в них было! Во избежание!..) а весь немаленький Бюджет передать на разработку новых типов зонтиков?
– А что там с планетой? – вариантов тут не было, поскольку наш древний «воин» кружил вокруг единственной кислородной.
– Прекрасная, между прочим, планетка. Кислорода – двадцать один. Среднегодовая температура уже поднялась до плюс одиннадцати. Следы радиации есть, но – ерунда.
Так что если там никого живых не осталось, и захочешь продать Колониальной Администрации, советую заломить не меньше, чем…
– Понял, спасибо. – ещё она будет меня учить торговаться!.. Нахалка. Чем бы ей отомстить.
– Вот что, Мать. Какое топливо в их реакторе?
– Кадмий-189.
– За сколько сможешь изготовить с десяток килограмм?
– Ну… за пару часов.
– Отлично. Изготовь. И с дроидом переправь контейнер сюда. А потом займитесь заправкой этого эксклюзивного раритета. Ну, то есть, реактора.
– Ты хочешь этот древний металлолом оставить на орбите?! Разве мы не продадим его?
– Нет. Металлоломом мы теперь не занимаемся. Нерентабельно. А мне почему-то кажется, что защита этой планете не помешает… Да, и ещё перенеси сюда нашу третью пушку с антиматерией. И генератор ЭИМИ. Нам скрапперы-конкуренты сейчас – да и в будущем! – без надобности.
Мать если и удивилась, то промолчала. Она знает, что мои инстинкты не подводили никогда. Ну, не больше пары раз. Поэтому в знак символического протеста только пожужжала.
– А я пока… Схожу, посмотрю в местной библиотеке – может, остались книги с картинками. А потом пойду посплю. Да, вот ещё: пошли наши зонды к планете – пусть осмотрят подробно.
Если остались выжившие, нам надо это знать.
Коридоры чужого корабля были на этот раз подозрительно пусты.
Ощущение надвигающейся опасности давило почему-то всё сильней. Пришлось пушку взять в руки – инстинктам я, как уже говорил, доверяю. Может, поэтому (ну, и, конечно, потому, что слушаюсь Мать) ещё жив. И лишился только рук (Да, до ключиц у меня биопротезы!).
Вот и трюм. Прошёл я к их спасательным капсулам. Трёх нету. Значит, кто-то улетел-таки. А что там, внутри остальных? Придётся проверить.
Вот твари! Не ждал я их здесь!.. Да как много!!! Настоящая Ниагара! Прямо текут! Ну-ка – ходу отсюда!
Отстреливаясь, и очень быстро убегая, я заорал:
– Мать! Почему не предупредила?! Сожрут же меня сейчас!.. Где чёртов дроид?! Давай сюда все наши резаки и пушки!
Мать молчит. Но почему?!
Сую палец в ухо – точно! Нет транслятора! Проклятье!!! Он же вживлён под кожу – выпасть не может!.. Какого!.. Оглянулся – догоняют!!! Начал петлять по коридорам, чтоб хоть попытаться оторваться – иначе конец мне!
Мраморные муравьи – насекомые упорные. И с бронированными панцирями!
Пока жив хоть один, будут гонять меня по «Непобедимому»! А их тут!..
Но как они здесь оказались?! Ведь они без Матки не живут?! А Матка – здоровенная, похожая на напившегося крови клеща, нелепо-гротескная громадина с головкой, как у богомола. И размером – с грузовик! Неужели они смогли обосноваться здесь, на корабле?!
И откуда они в этой Галактике?! У них же нет ни челноков, ни ракет! Насекомые же – чтоб им пусто было?!..
Вот эти и многие другие мысли проносились в моей голове в те доли секунды, когда их не заглушал рёв пулемётов, пушек, и плазменных излучателей экзоскелета.
Я косил сотни, но, кажется, только для того, чтоб восстали тысячи!..
Вдруг из-за поворота коридора вытек новый живой вал. И муравьёв там было – мне по пояс! Стрелять пришлось с обеих рук, и в обе стороны… Бесполезно.
Захлестнуло.
Свет ламп на потолке померк – это меня уронили на пол, и взгромоздились сверху, мощной кучей…
А затем я почувствовал, что хвалёный скафандр повышенной защиты словно растворяется, подаваясь под сверпрочными челюстями, и мне вновь начинают отгрызать руки и ноги!
От бессильной ярости и боли я заорал так, что, наверное, лопнули мембраны микрофона.
Что же Мать?!.. Почему не поможет? – только эта мысль мелькнула перед тем, как враги добрались до самого
