«Чертовщина какая-то» 1-й тур 3-я группа 1-й поединок

Сегодня, одновременно выставляю два поединка в этой группе. Кто зашёл на этот поединок, зайдите сразу на 2-й и проголосуйте за оба поединка.
Тема – Рассказы могут быть: мистика, сказки для взрослых и прочая чертовщина.

Объём:
Верхний предел – 20000 знаков с пробелами
Нижний предел – 5000 знаков без пробела

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,   2:1,   1:2, 2:0,   0:2   1:1,   1:0,   0:1,   0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Муза Горгона Пушкина» и «Отчёт».


Муза Горгона Пушкина

Глава 1 Поэтесса Наталья
У поэтессы Натальи в голове открылся новый канал трансляции, через который ей сообщались стихи. Ответственной за открытие канала была назначена муза Горгона. Наталья нашла Горгону Пушкину по объявлению газеты «Нью-эзотерик». Она желала быть поэтессой, а Горгона в то время как раз была без работы.
У мужа Натальи параллельно в это же время открылся новый канал трансляции снов. Они очень обрадовались этому обстоятельству. Но когда Наталья декламировала стихи мужу, сочиненные с участием новой спутницы, у того внезапно возникла бессонница.
«Недавно сына родила, а муж
Со мной не слишком ласков.
Включила телек я с утра,
Там пел любимый Коля Басков».
«Мужик на диване мечтал:
Богатства, славы хочу.
Завтра ему в больницу
Надо сдавать мочу».
После очередного шедевра муж заявил, что музу Горгону следует уволить. Или он, или поэзия. И Горгона Пушкина осталась без работы. Ей вновь пришлось писать, но, увы, не стихи, а объявление в газету.

Глава 2 Вера Николаевна
Вера Николаевна лежала на диване, когда к ней подошёл племянник Артём.
- Я так слаба сегодня, Артём, будь добр, сходи в магазин за кедровыми орехами.
Оказавшись бессильной против инфекции, Вера Николаевна провалялась целый день в постели, так и не сходила на выборы, не поддержала в трудную минуту президента.
- Снова время пролетело,
Пролетело зря.
День мне кажется пустым
Листком календаря.
- Знаешь, Артём, хочется, чтобы в день, когда не будет меня, где-то на небесах появилась галочка «Жизнь прожита не зря!» Хотя нет, не зря прошёл и этот день. Я поняла, почему волосы белеют, - ей шёл уже восьмой десяток. - Я долго думала. Всю жизнь пила таблетки белого цвета. В инструкции написано выводятся в течение одного – двух дней. Но если пьёшь ежедневно таблетку за таблеткой? Получается, что волосы окрашиваются в белый цвет.
- У всех так, Вера Николаевна, вы не одиноки с этой проблемой. Может, вы ещё предложите средство от седения.
- Единственное средство – красить волосы скорлупой кедрового ореха. Ещё прошу, посиди сегодня со мной ночью. Мне так страшно.
- Не могу я, Вера Николаевна, надо лес пилить.
- Артём, ты опять за своё. Ты же знаешь, подворовывать опасно. Скоро я помру и оставлю тебе наследство, ты не будешь ни в чём нуждаться.
Старуха опять заблажила.
- Завянуть астрочка решила,
Решила и завяла.
А я их много насадила,
Мне всё казалось мало.
Перед глазами Веры Николаевны вдруг возникли картины из прошлого. Летний день. Бабочки замахали крыльями, зажужжали пчёлы. Цветущий сад был наполнен благоуханием. На лице старухи возникла улыбка как у Моны Лизы.
- Есть старухи, которые и в старости
Не находят в жизни радости.
Так пусть хотя бы в древности
Отыщут радость в повседневности.
Артёму стало подозрительно, старуха перед смертью вдруг заговорила стихами. Он не знал, что буквально на днях та обратилась по объявлению газеты «Нью-Эзотерик». Объявление имело следующее содержание. «Если вы мечтаете стать поэтом, я помогу вам. Стихи будут сыпаться как из рога изобилия. Ваша муза Горгона Пушкина».
В случае с Верой Николаевной муза Горгона Пушкина не видела никакой перспективы. Старуху постоянно увозили на скорой. В автомобиле скорой помощи старуха ещё могла говорить стихами типа
- У Веры было много мыслей
Ни мысли о пожарище.
Она хотела ехать в ЦУМ,
А ехала на кладбище.
Но вот однажды, когда старуха долго лежала в реанимации, Горгона просто потеряла терпение. Стихи рождались одно за другим, прямо как она указала в объявлении, только оратор еле дышала уже второй день. Около больничной койки то ли черти, то ли ангелы в белых халатах – никак не пускают к больной. Спорят, делать надпись на небесах «Жизнь прожита не зря» или не делать. А кто-то вообще предлагает сделать надпись «А счастье было?»
Музе Горгоне Пушкиной пришлось расторгнуть контракт в одностороннем порядке по обстоятельству непреодолимой силы.

Глава 3 Ирина Генриховна
Следующая клиентка Горгоны Пушкиной была грубой и несносной учительницей, регулярно задерживала оплату, и Горгона как могла вела борьбу по этому обстоятельству. Звали клиентку Ирина Генриховна Занудова.
Поначалу стихи были сносными, но после очередного шедевра:
Лежать в канаве целый день -
Так просто быть покою.
Такое может только быть
Не только с перепою –
Ирина Генриховна решила не платить вовсе. Назойливая муза не унималась. И однажды на уроке литературы, когда Занудова диктовала ученикам:
-Золотом, золотом осыпает сад..
Рот учительницы стал открываться сам собою. Она ни с того ни с сего заговорила:
- Бреду по городу в осеннем холоде.
Козьма Прутков мне шепчет на ухо
Свои произведения…
«О боже, это же совсем не то, что я хотела сказать. Я хотела сказать: «Уныло смотрятся соседские заборы».
Надо сказать, Ирина Генриховна и так была с утра не в себе, а тут ещё этот бред.
- Ирина Генриховна, Ирина Генриховна, - обратились к учительнице ребята.
- Чего вам, придурошные дети?
- Отпустите, пожалуйста, нас с урока.
- Идите к чёрту, - выругалась грубая женщина.
Ирина Генриховна сразу поняла чьих рук дело – строчки так некстати вылетевшие посреди урока, и вечером при разговоре со своей музой накинулась на неё бранными словами.
- Чтобы тебя не увезли в психушку, придётся заплатить, - предупредила муза.
- Я заплачу тебе, только отстань.
- Обещаешь? – прошипела Горгона. - У меня в запасе есть хорошие!
- Дует на могилке ветер
Как же тяжело.
Я одна на белом свете
Вроде рассвело.
- Хватит, хватит!
- Завтра я буду, я не буду четыре дня на том свете. Изволь успеть в этот срок, а то с собой утащу.
- Грубая учительница заплатила вредной музе. Так они и расстались. На том эта история и закончилась, но кто желает записаться в поэты звоните по объявлению газеты «Нью-эзотерик». Горгона Пушкина ждёт ваших предложений.



Отчёт

Несколько последних дней он приставал к людям гораздо чаще и нахальнее. Некоторых наудачу вытаскивал из компании, но в основном искал одиночек, неподвижно сидящих или стоящих, с замершим остекленелым взглядом, или двигающихся с полным равнодушием. Именно двигающихся, а не идущих по делам. Кого-то ласково и обходительно уговаривал, а кого-то нагло прессовал, заставлял понять его выгоду:
– Продай, продай…
Никто не поддавался ни на уговоры, ни на угрозы. Никто! Никому не нужен не просто шанс, а гарантия получить безоблачное счастливое будущее на много лет вперёд.
Попался всего один мнительный. Выслушал, задал несколько вопросов – и снова впал в безразличное ко всему состояние. С ним намучаешься, пока убедишь. А времени совсем нет. Незадачливый покупатель понуро брёл, будто на казнь, к шефу. На отчёт. В котомке позвякивали семь небольших, плотно закупоренных колбочек – всё, что удалось купить за зиму. Зима хотя и считается кроме климатического, ещё и сезоном душевного холода неустроенных людей, но это никак не сказалось на удаче Сида, мелкого агента по покупкам весьма специфичного товара – людских душ
– Сид, подожди меня, – услышал знакомый голос товарища, причём часто по несчастью, Сид. Остановился, подождал, когда окликнувший материализуется. Они не поздоровались. Это в их кругу не принято. Между собой виделись редко, а желать здравствовать людям – нонсенс, когда цель их обмануть.
– Как дела? Вижу, ты не очень весел Бёрд. – Бёрдом или птичкой, этого мелкого в чертовской иерархии беса, прозвали за умение летать. Умение не свойственное его статусу. – Сколько?
Пояснять, сколько чего, не требовалось. Последний день зимы – день сдачи руководству купленных людских душ за сезон.
– Тринадцать. Нормы опять нет. Гадкие у нас с тобой районы. Одна беднота непривередливая. Даже самых слабых приходится долго обрабатывать. Посмотришь кино, в нём нам всё даётся легко и просто. И в людском, и в обучающих роликах наших работодателей.
– Тринадцать – хорошее число. В плюс сыграет.
– Да, но несколько дольщиков. – Дольщиками бесы называли людей, продававших свои души частями через оговоренные промежутки времени, после того, как профукают полученные материальные блага. Значительный фарт и баснословные суммы – редкость! Они за уникальные души талантливых людей. Помимо прочего, род их занятий играет огромную роль. Завладеть душами знаменитых артистов, певцов, поэтов – мечта воротил чёртового бизнеса! А если видный философ попадётся – обеспеченность до конца жизни. На территориях, закреплённых за бесами типа Сида и Бёрда, таких просто нет.
– У меня – тоже пара дольщиков. Но тринадцать – я тебе завидую! С таким числом можно не бояться наказаний.
Продолжать разговор, как прежде, когда приятелям везло, не было настроения. Каждый понимал, что отчёт будет тяжёлым и мучительным испытанием для обоих. Давила неуверенность в завтрашнем дне, который может не наступить. Долго шли молча, не торопясь.
– Я давно Кейна не видел. Где он, не знаешь, Сид? Прикольный малый! Волосы светло рыжие с зелёным оттенком – вот природа беспредельничает. Болтун – не переговоришь. Оптимист, хотя с везухой у него натянутые отношения. Неужели на переплавке? – Сленговое «переплавка», означающее «жариться на сковороде» вместо сданных душ грешников-людей, уже вошло во все словари у чертей и уже не выпирало из обычной речи.
Сид оживился:
– Согласен, Кейн приколист ещё тот. Выходит, ты не знаешь, что он отчебучил?
– Работа гадкая, не о всех дружках-приятелях новости доходят, – пожаловался Бёрд. – Рассказывай, интересно же!
– Влюбился, жердястый!
– Ну, если в Ниовеллу, то ничего особенного. Она, пышечка, всем нравится. Ты так вообще дышать около неё перестаёшь, посмотрел бы на себя со стороны.
– Ха-ха, в Ниовеллу – в русалку!
– Вау! Давай подробности!
– У Кейна сделка сорвалась. Крупная. Он