«Чертовщина какая-то» 2-й тур 1-я группа 2-й поединок

этой темой. И вот сегодня ночью, спустя двадцать лет, она впервые соприкоснётся с этой таинственной сферой, собирающей в себя всю информацию, энергетические импульсы мозговой деятельности всех поколений.
Темнота сгустилась быстро и почти неожиданно. Спокойный жёлто-зелёный закат тихо догорел за чёрными еловыми зубцами. Смолкли птицы, чуть просвечивались у горизонта крапинки звёзд. Казалось, что весь Млечный путь ссыпался в траву. Каждая росяная капля отражала огромную круглую луну, нависшую над спящим лесом холодным сияющим диском.
– Пора. Петр Ильич, включайте приборы. Арсен, убери внешнее освещение.
– Зачем?
– Для чистоты эксперимента.
– Может, и тут лампочку выключить?
– Выключай. Тихо! Всё, молчим, смотрим, слушаем, – профессор Земфира Осиповна скрестила пальцы и наклонилась над монитором.
***
Около полудня два вертолётчика, снова посадивших машину на маленькой поляне у подножья горы, так и не дождавшись учёных, сами поднялись к синему вагончику. Дверь оказалась не заперта. Внутри среди рассыпанных продуктов, одежды, осколков приборов лежали два мужских трупа и полуживая женщина.
Как выяснилось в результате расследования, все трое ученых внезапно потеряли рассудок. Из их мозга исчезла вся информация, полученная при жизни, остались лишь младенческие первичные инстинкты и рефлексы. Это и явилось причиной их неадекватного поведения, в результате которого всё оборудование было уничтожено, а мужчины получили ранения несовместимые с жизнью. Женщину в тяжелом состоянии доставили в больницу.
Печальный Павел Сергеевич сидел в кабинете главного врача.
– Скажите, это лечится?
– Нет. Вернее, да. По большому счету – это не болезнь. Больная не имеет никакой психологической патологии, кроме абсолютно чистой памяти. Она, как новорождённый ребёнок. В перспективе она научится говорить, ходить, даже сможет снова закончить школу. Но сколько для этого потребуется времени, мы не знаем.
– Доктор, а… ребёнок?
– С ребенком в физическом смысле всё хорошо. Несмотря на критический возраст матери, плод развивается нормально. Больше пока сказать ничего не могу.
***
В детском отделении Главного Перинатального Центра страны царит полная тишина. Дежурная медсестра Катенька зевает и трёт виски. Все трое малышей, родившихся вечером, мирно посапывают в прозрачных кюветах. Один с критическим маленьким весом подключён к системе. Девочка с кесаревым вообще очень спокойна, пососала смесь и спит. Только последний ребёнок крутит головкой и кряхтит. Ну, это тоже нормально. Мамаша, мало того, что старородящая, так еще и полоумная. Нет, что-то не так. И не кряхтит он вовсе. Или показалось?
Катя откладывает электронную книжку с детективом, проходит к третьей кювете, наклоняется. Оттуда на неё внимательно смотрят два карих глаза. Из маленького розового ротика вылетают странные звуки:
– どこにいる?  Һинең исемең?  You're very beautiful.
Девушка отскакивает от ребенка:
– Мамочка! – и, закатив глаза, падает в обморок.
– А, я русский! Эй, подожди, ты мне хотя бы руки развяжи.
***
1 -  – どこにいる? (японский) – Где я нахожусь?
2 - Һинең исемең? (башкирский) – Как тебя зовут?
3 - You're very beautiful.  (англ. яз.) – Ты очень красивая.