И вот через года четыре где-то решился я мужикам с работы показать свои художества. Посмеялись они надо мной и сказали, что лучше бы на танцы чаще ходил, а не рисовал. Тогда я пошел к самому главному начальнику завода. Прождал час, наверное, под дверью у него. Наконец выходит от начальника какой-то интеллигентный мужичок. Я резко встал, чтобы зайти, и один из листочков у меня выпал, а мужичок как раз мимо проходил. Схватил он этот листок и смотрит. Вдруг как закричит «Эврика» и опять к начальнику ушел. Я аж оторопел. Вот наглый-то. Но тут открывает дверь начальник наш и смотрит на меня так хитро. «Ну заходи. Чего встал-то? Дело есть».
Тут и началась кутерьма. Мужичок тот оказался непростой. Очень важный архитектор. И ему безумно просто понравились мои рисунки. В конкурсе каком-то он там участвовать хотел. Все картинки мои забрал и уехал. Я уж думал пропали мои произведения. Потихоньку новые начал рисовать.
И вот через два месяца снова приехал этот товарищ. Выиграл конкурс. «Поехали со мной на большую землю». Ну моя сначала заартачилась, но потом согласилась. Наговорил этот архитектор ей заоблачные дали что нас ждут. Оказалось, что он выиграл конкурс на строительство павильонов метро. Мы даже не знали, что это такое и с чем его едят. Но этот мужичок архитектор все нам разъяснил. Я, когда узнал, что мои рисунки помогли, то ушам не поверил.
Собрались вобщем и поехали. Оплатил он нам с семьей переезд в большой город. И стал я с ним работать. Дальше было много сложностей с этим проектом, но тут помогали все, кто только мог. По научному объясняться я ведь не мог. Рассказывал, что узнал от своих мужиков на заводе по поводу стекла и что сам думал. Подключились местные инженера и рабочие. И постепенно мы все смогли добиться чего хотели. Сделали такие колонны, которые теперь во всем мире знают.
- Неужели эти те колонны, о которых я думаю?
- Они самые.
- Но ведь вас никто не знает.
- А зачем мне слава-то? Людям понравилось, что сделал и хорошо. Деньгами нас с семьёй не обидели. И работал еще я много где и много чего интересного сделали из стекла. А рисунки стали частью меня самого. Не могу не рисовать.
Напомню, что началось ведь все с красок. Используй побольше их и разных оттенков. Не давай им засохнуть. Трудись и ищи сынок, и все будет. Откроются целые миры, которые захватят тебя целиком.
- Вот так вышел прогуляться. – Игорь чуть снова не закурил. Хотя боролся с вредной привычкой уже как год. – История знаете ли на сто десть баллов из ста. А сейчас вы решили обратно на родину переехать?
- Да. Хорошо мне здесь. Жены давно уж нет. Дети в большом городе решили жить. Иногда внуков сюда привозят. Но про красочную философию я им всем рассказывал и думаю, что они счастливы были и есть. Сейчас вот трудовиком работаю в школе здесь недалеко в старших классах, а по вечерам и выходным рисую.
- А почему трудовиком и в школе?
- Знаете, дети всегда нас встряхивают от спячки. – Игорь в знак согласия кивнул головой. – Я все чаще в нее впадаю в последнее время. Наверное, усталость какая-то накопилась. Девятый десяток уже пошёл. А так в начале года придешь на урок и смотришь на эти блеклые лица. Кто-то скисший, кто-то борзый, а у кого-то еще есть искорки в глазах. А ведь они все только в начале пути еще. И тут в тебе будто огонь зажигается. Хочется им показать, сколько они всего теряют.
Выражаясь моим красочным языком, у мальчиков сплошь голубые оттенки видны. В современном мире слово «голубой» теперь конечно опошлено до крайности, но суть остается сутью. Вокруг все пытаются с помощью одного цвета раскрасить свою жизнь, но ведь это же убийственно просто.
Помните детскую песню про оранжевое небо?
- Конечно. Одна из моих любимых песен была и остается.
- В детстве хороши яркие краски. Эмоций, энергии много и их на разные игры хорошо тратить. Но по мере взросления человек развивается, узнает что-то новое. Здесь уже нужны новые краски, а их у него нет. Вот я и показываю детям свои картины и говорю, чтобы они искали свои цвета. Чтобы жизнь была, а не существование.
Как вам показалось, что картина начала двигаться, так и ими завладевает интерес. А это главное. Потом мы с ними делаем разные поделки из дерева, но не просто так, а с душой. С поиском своего. И смотрю глаза у многих начинают гореть. А мне того и нужно.
Они и девочек своих, и друзей ко мне приводят посмотреть на картины. Молодцы.
- Мдаа.... Чувствую, что мне нужно походить к вам на уроки. – Игорь усмехнулся. – Даже чтобы отдохнуть нужно потрудиться выходит?
- Все верно.
- То-то я думаю, что и не отдыхаю вовсе на выходных. Лень наша родимая даже здесь достает значит. Никифор, спасибо вам большое за такую душевную беседу. Есть о чём подумать. Пойду еще немного пройдусь.
- Картину-то берите. Покажете своим. В тряпочку заверну.
- Да вы что. Мне как-то неудобно.
- Берите, берите. – Старик отдавал уже Игорю картину. – Вспомните старика добрым словом при случае. Картины ведь они живые. Поймете потом.
- Спасибо огромное. – Игорь бережно взял завернутое в тряпку произведение не искусства, а жизни. – Старшему сыну покажу и расскажу о вас. Не прощаюсь. До свидания.
- Удачи вам с красками.
Игорь медленно шел в сторону дома. Он нес картину очень аккуратно, чтобы ничего не размазать. «Надеюсь Лисёнок тоже увидит это движение на полотне. Это ведь непостижимо. И у нас в городе живет такой человек. Неужели ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА никто не знает? Что-то не то у нас в мире делается значит».
- Бог мой, ты что там по помойкам гулял три часа? Притащил какую-то грязную тряпку домой. – Лариса даже отвлеклась от телефона и уставилась на мужа. – Я тоже хочу в поход сходить, но не по таким местам же.
- Подожди минутку. Я тебе сейчас все покажу. – Игорь прислонил картину к стене в коридоре и снял тряпку. – Что скажешь?
Лариса подошла и внимательно посмотрела. Потом также внимательно посмотрела на Игоря.
- Обычная картина. Ничего особенного. А ты прямо загорелся весь смотрю.
- Неужели ты не видишь?
- А что я должна увидеть?
Мужчина тоже посмотрел на холст и не увидел движений.
- Как же так? Может искусственное освещение мешает? Давай в комнату отнесу. – Игорь перенес картину в гостиную и поставил на стул рядом с окном. Посмотрел еще раз на пейзаж и сразу все увидел. – Ура, действует. Видимо живой свет нужен, чтобы все увидеть. Посмотри сейчас.
Заинтригованная Лариса подошла и посмотрела. Она всё увидела.
- Это планшет такой что ли? Ты там включил настройки? – Жена пошарила по рамке картины рукой. – В чем принцип?
- Лисёнок, это просто картина.
- Такого не бывает. Река же движется. В чем фокус?
- В красках. Я сам толком не знаю.
Игорь рассказал про старика Никифора и его историю жизни.
- Какая-то сказочная история. Такого не бывает.
- Я тоже так подумал. Но ведь пейзаж перед тобой. И знаешь. Мне кажется доля правды в этом во всем есть. Ведь мы живем в каких-то иллюзиях постоянно.
- Ты о чем? Теперь я тебя не понимаю.
- Вроде все у нас с тобой есть. Работа, дом, дети. Отдохнули вроде как на этих выходных. А все равно чего-то не хватает.
- Ремняяяя. – Лариса улыбнулась. – Да согласна я с тобой. Привычки. Стабильность во всем и везде. Это хорошо и любая женщина об этом мечтает с детства, но хочется полёта тоже. И этот телефон надоел уже. Высасывает из меня всю энергию как пиявка какая-то. Но я не знаю, что делать.
- Да разленились мы просто и всё тут. Надо шевелиться. Задумываться. Искать свое. А мы всё по шаблонам пытаемся жить. Но мы все разные. Даже вчера вместо этого боулинга с рестораном, нужно было нам всех наших лежебок-товарищей на свежий воздух вытащить. Всем на природу надо брать с собой не телефоны, а бутерброды. Ну и душу конечно. Вот тогда отдых получится. – Игорь вдруг заходил по комнате. - А давай сейчас так и сделаем. Еще есть время у нас сегодня.
- Согласна. Пошла делать бутерброды. Иди сюда мой толстый кот. – Лариса поцеловала мужа. – Будем стараться не бездельничать. Хотя это так сложно. Нужно мне этого робота-пылесоса продать. Тряпка и швабра лучшие в своем роде для пола. А робот этот иллюзию уборки только создает.
И знаешь, по-моему, кто-то из наших ребят мне про Никифора какого-то говорил. И, по-моему, этот самый старик он и есть.
- - -
Всю неделю Игорь думал о старике. Но как назло работы было очень много, и он никак не мог вырваться, чтобы заехать в школу, в которой работал Никифор. Школу эту он вычислил сразу. Другой просто не было рядом с тем местом, где он повстречал художника.
Игорю еще раз хотелось увидеть и поговорить с Никифором. И сам старик, и его картина сильно задели за живое.
[justify]Наконец в пятницу после обеда он доехал до школы. Школа по планировке была старого образца, и Игорь подошел к тем окнам, где и у него в детстве были уроки труда. Там была также отдельная лестница и площадка для входа в кабинеты. У
