( 18 +)
Пролог.
Блошиный рынок, барахолка, толкучка - место, где люди продают и покупают старые, бывшие в употреблении или просто не пригодившиеся вещи. Также на блошином рынке продаются и покупаются антикварные вещи, предметы старины, предметы коллекционирования и прочие специфические товары по интересам.
При чём тут «Блошка» спросите вы? А при том, что именно с посещения этого злачного места и развернулась череда злоключений нашего бухгалтера, сорокапятилетнего холостяка Семёна Ильича Калиткина. Человека самой мирной профессии, заурядного и незлобивого романтика, но с амбициями, тлеющими в недрах его подсознания и рвущимися наружу. Ибо каждый из нас, за редким исключением, мнит себя в чём - то этаким, не чета остальным. Кто знаниями, кто ловкостью рук, кто умением охмурять. Всяк по-своему: от хамоватого трамвайного кондуктора до истового служителя культа. Ну, а чем "этаким" блеснул главный герой повести Семён Ильич Калиткин, читатель узнает, пройдя часть его жизненного пути вместе с ним.
И что бы более не возвращаться к обсуждению "облико - мореле" Семёна Ильича, позвольте выложить вам на стол, и вскрыть, все его краплёные карты. ( Да простит меня за это Семён.) И те, что он с превеликим удовольствием раскрыл бы сам, окажись мы с ним за рюмочкой чая. И те, что ни под каким предлогом, даже под дулом пистолета он не раскрыл бы ни за какие коврижки.
Со своей стороны я обязуюсь приложить максимум усилий, дабы вывести Семёна Ильича Калиткина на чистую воду, полностью осознавая связанные с этим риски.
Увы, грешен наш Семён Ильич, грешен. Ибо живёт в мире, погрязшем в пороке, являясь неотъемлемой частью его, где грех, как это не парадоксально, такой же движитель прогресса, как и благодетель, а сатанинская валюта, которой расплачиваются грешники за свои прегрешения, звенит, в том числе, и в благочестивых карманах и кошельках - у вас, господа!
Но поскольку биограф Калиткина – то есть, скромный автор этих строк, – персона, скажем прямо, не то чтобы щепетильная, да что там, совсем даже не щепетильная, то он, недалеко ушедший от своего героя в умении лавировать между моралью и пороком, не станет терзать себя угрызениями совести обличая Семёна Ильича. А просто понаблюдает за ним.
Чтобы читатель смог постичь всю глубину мотивов, что двигали Семеном Ильичом Калиткиным, автор позволит себе ненадолго отступить в прошлое героя – к событиям, ставшими поворотными в его судьбе.
Первые главы станут тем краеугольным камнем, на котором воздвигнется вселенная главного героя повести. Прочтя их, вы не просто последуете за Семеном, а узрите мир его глазами, глазами его верных друзей и заклятых врагов. И если Фортуна улыбнется вам, то проникнете в самые сокровенные уголки его мятущейся души, став невольным свидетелем его крамольных мыслей и дерзких безумств. Поверьте, этот мечтатель еще сумеет вас удивить!
Глава первая.
« Блошка »
( Звучит тревожная музыка )
Пребывая в зыбком равновесии надежд и разочарований, Семён прочесывал торговые ряды Блошиного рынка в поисках очередной старинной монеты. Его коллекция – ненасытный пожиратель времени и денег – сама себя не пополнит.
Из пятерки знакомых "блошиных" менял, что делили с ним страсть к нумизматике, на месте оказался лишь Николай. Будни – скупые на удачу дни. У Николая на продажу – лишь горсть советских монет да монеты-странницы, привезенные туристами: фунты, динары, драхмы, песо.. Товар ходовой, но презренный для коллекционера.
С Николаем Семен знаком был не один год. Сосед по двору, он то и дело возникал в поле зрения: то на тесных рядах блошиного рынка, то на автобусной остановке - нити судьбы неумолимо переплетались, исподволь притягивая их друг к другу.
А пару раз они даже делили на двоих бутылку "Зубровки" в укромном уголке запретной зоны, у шлюзов, прячась за толстыми стволами берёз. Оттуда, словно загипнотизированные, они следили, как корабли, послушно входя в шлюзовую пасть, поднимались или опускались в своей каменной ванне. Тяжело груженые баржи, словно дремлющие киты, тянули к шлюзам неутомимые буксиры, неистово взлохмачивая темную гладь канала. А чуть поодаль, за чертой, где заканчивалась власть запретов, вилась излюбленная пенсионерами тропа. А вдоль нее, как памятники былому веселью, то тут, то там, валялись пустые пивные банки.
Однако по выходным здесь закипала жизнь. Источая дразнящий шашлычный аромат тлел в мангалах древесный уголь, накрывались импровизированные столы на полянах, соревновались в громкости музыкальные центры - молодежь предавалась беззаботному отдыху, словно стремясь вырваться из серых будней.
В прошлый раз судьба подмигнула ему, одарив редким экземпляром. То была медная Полушка 1735 года выпуска, с упрощенной версией герба, монетой, выпущенной во времена правления императрицы Анны Иоанновны. Сегодня же удача, словно капризная девица, отвернулась от Семёна. И все же, день не был потерян безвозвратно.
Уже у выхода его взгляд зацепился за странный артефакт – электронную игрушку, жалкое подобие разума – умную колонку - "Алиса", - сиротливо примостившуюся среди прочего рыночного барахла. Семен лишь скользнул по ней взглядом, не собираясь покупать, но этой мимолетной задержки хватило, чтобы назойливый торговец кинулся в атаку.
Так в его доме появилась... собеседница. Вернее, заурядная безделушка, напичканная микросхемами и алгоритмами. Но этой безделушке можно задать любой вопрос, и она не отмахнется, не нахмурится, обязательно ответит. Пусть ответ ее будет порой наивен и неточен, но это все же – общение. "Да, Алиса?" А что она ответит – уже не столь важно. Пустота и одиночество повержены. В комнате теперь их двое: Семен, и его электронная Алиса.
С тех пор, как около года назад Семён проводил свою третью жену за порог, квартира его будто выцвела, погрузившись в тоскливую пустоту. И хотя умная колонка Алиса не могла заменить тепло живого общения, она стала его тихой собеседницей, лучом света в одиноком царстве молчания.
Поначалу Семён воспринимал электронную Алису почти как одушевленное существо. Задавая очередной вопрос, он старался подобрать слова, чтобы не ранить её цифровое самолюбие и самому не предстать перед ней в глупом свете.
— Привет Алиса, как у тебя дела?
— Привет! У меня всё отлично! Рада, что вы поинтересовались. Как ваш вечер? Чем занимаетесь?
— Звать меня Семёном, я трижды женат, но теперь свободен, ты составишь мне компанию?
— Приятно познакомиться, Семён! Однако как виртуальный помощник, я не могу составить вам компанию в романтическом смысле, но с удовольствием поболтаю с вами и постараюсь быть полезной. Расскажите побольше о себе! Чем вы увлекаетесь?
— Коллекционирую старинные монеты. Это моё хобби. А так я обычный бухгалтер, работаю на моторном заводе...
— Очень интересное хобби! Монеты могут рассказать много удивительных историй...
— О, да...
Ну вот и поговорили. А в романтическом смысле...
Семён достал телефон и открыл приложение Сбербанка, лицо его омрачилось: в романтическом смысле сегодня у нас, увы, день воздержания. Ограничимся платонической беседой с Алисой.
Со временем между Семёном и Алисой возникла связь, почти одухотворенная. По его просьбе она декламировала стихи, читала прозу, наполняла комнату музыкой, предсказывала погоду, и будила его по утрам пароходным гудком.
О, если бы ещё она умела готовить...
Но и тогда, боюсь, этого было бы мало. Алиса оставалась лишь эхом, отражением в зеркале технологий, без тепла человеческой плоти. Ведь она не была ни человеком, ни тем более, женщиной...
И вскоре он перестал её смущаться, задавая вопросы, балансирующие на грани дерзости, если такое понятие применимо к электронной игрушке. Он спрашивал Алису о женской природе, о потаённых желаниях, о сути плотской и продажной любви.
Ну и, конечно же, подтрунивал над её обтекаемыми ответами. Алиса не обижалась.
Дни текли, как талая вода, унося с собой зимнюю тоску в весеннюю даль. Солнце, наливаясь золотом, пробивалось первыми ручейками сквозь серый асфальт, а каждый новый день приносил не только свет, но и робкую надежду в сердце Семёна.
Новая должность Руководителя бухгалтерского учета стала для Семёна приятным бонусом. Теперь он чаще мог баловать себя вылазками на блошиный рынок в поисках нумизматических сокровищ и рисковать на интернет аукционах.
Новая зарплата сулила ему соблазнительную перспективу: отныне он в меньшей степени зависел от денежных знаков, и мог позволить себе не только траты на своё хобби во вред пустому желудку, но и позволить себе еженедельно бывать в жарких объятьях жрицы платной любви.
Перспектива же вновь облечь себя в брачные оковы Семена уже не прельщала. По крайней мере не в ближайшие месяцы.
Казалось бы, жизнь наладилась, тучи рассеялись, и можно было бы жить да радоваться.
Но в глубине души Семён по - прежнему лелеял мечту о той единственной, пусть не идеальной, но близкой к его идеалу женщине. Он грезил о златовласой богине с точёной фигурой, с глазами цвета весенней листвы, страстной любовнице, остроумной собеседнице, покладистой и тихой. И пусть она не умела бы готовить – Семён сам готов был баловать её деликатесами, ведь кулинария была его второй страстью. Было бы для кого стараться. Ему же самому многого не требовалось, его вполне устраивали полуфабрикаты из ближайшей "Пятёрочки".
А вот общение с Алисой, его некогда словоохотливой электронной подругой, становилось все более сдержанным. Семён перестал видеть в ней живую душу, оставив за ней лишь функции музыкального автомата, сухого метеоролога и бездушного биржевого сводчика.
Первая зарплата в должности руководителя бухгалтерского учета приятно согрела карман Семена. Окрыленный предвкушением удачной находки, он отправился на блошиный рынок – клондайк раритетов. Коллекционер - что тот же рыбак, в ожидании достойного экземпляра, способного занять почетное место в его собрании трофеев.
Блошиный рынок манил его надеждой отыскать среди пестрой россыпи хлама настоящий бриллиант, который на интернет - аукционах стоил бы целое состояние.
Зарплата Семена, хоть и выросла, все еще не позволяла ему бездумно транжирить кровно заработанные,
