— Опять рекламщика чёрт принёс, — выругался домофон. — Целыми днями ходят, а потом листовки по всему подъезду.
— Вас, молодой человек, всегда все раздражают, — сказала старая дверь, медленно закрываясь.
Наконец, магнитный замок сомкнулся, издав металлический щелчок, и некогда спокойный диалог внезапно перешёл в скандал.
— Неправда! — закричал домофон. — Я рекламщиков не люблю и детей, а к остальным отношусь терпимо!
— Позвольте узнать, а чем же вам дети-то не угодили?!
— Как это чем?! Так они же днями напролёт в меня тыкают пальчонками. А Вова гулять выйдет? А Машу можно? Да тут любая психика не выдержит. У меня и без этого тревожное расстройство.
— А мне лишь бы грузчики не ходили, — внезапно вмешался в разговор доводчик. — Я их всей своей стальной душой ненавижу. Моя бы воля, так я бы всех грузчиков запретил. Дёргают мой сустав почём зря. Разъединят, паразиты, а я потом болтаюсь как сопля. Висю так весь день, пока какой-нибудь добрый человек меня не соберёт обратно.
— Да, этих я тоже не люблю, — продолжил домофон уже более спокойным голосом. — Грубые они какие-то. Всё куда-то торопятся.
— Ну вы, братцы, даёте! — возмутилась дверь. — Работа у нас такая. Так что нечего здесь проявлять малодушие.
Они ещё долго спорили о наболевшем и не заметили, как наступила ночь.
* * *
Ранним утром к подъезду подошёл пьяный мужчина. Дом сладко спал, а уличные фонари освещали блестящий от дождя тротуар. Мужик с трудом набрал номер квартиры, мелодичный звук домофона пронзил утреннюю тишину.
— Нажрался, паразит! — выругался домофон. — Вокруг одни маргиналы. Сейчас, чего доброго, начнёт урну пинать.
— Да не ворчи ты, интеллигент проклятый, — возмутилась старая дверь. — Ну выпил немного человек, с кем не бывает. Может, он всю ночь на заводе за токарным станком стоял, а утром расслабился чуть-чуть.
Мужчина кряхтел и сопел. Ему было довольно сложно держать равновесие. Наконец, он навалился на дверь плечом и набрал номер квартиры ещё раз, но, как назло, никто не ответил.
— Да дома она, — буркнул домофон. — Просто пить нужно меньше и не шарится где попало.
Внезапно мужик зарычал словно зверь, как следует размахнулся и врезал кулаком в панель домофона.
— Ай! Ой! — завопил домофон. — Да он же мне дисплей сломал, гад такой!
— Подумаешь, трещинка, — сказала дверь. — Со мной за жизнь и не такое случалось. Я ведь тут с самой постройки дома. Мне ещё от строителей прилетало так, что не дай бог никому.
— Ненавижу это место, – захныкал домофон. — И почему мне приходится терпеть алкашей и всяких маргиналов? В центр хочу. Там говорят интеллигенция. Там люди другие. Понимаете вы меня или нет?! А здесь на периферии нет у меня будущего.
— Пригрели змеёныша, — возмутилась дверь. — Мы команда и делаем одно дело, а он сдёрнуть решил. Интеллигент грёбаный! Ты слышал, доводчик?!
— А мне всё равно, — произнёс доводчик. — Лишь бы грузчики не ходили. Не люблю я их.
— Рылом ты, домофон, не вышел для центра, — засмеялась дверь. — Ты наш, простолюдин. И нечего тебе там делать.
— Я вас ненавижу! — завопил домофон. – Вот придёт шантрапа местная, а я замок специально заблокирую. Вот тогда-то, дверь, ты всем своим стальным каркасом прочувствуешь, когда они тебя будут гнуть и ломать. И тебе доводчик достанется.
— Только попробуй! — возмутилась дверь. — Это подло с твоей стороны.
Они ещё долго спорили о том, кто прав, а кто виноват. Время пролетело быстро, и наступил вечер.
* * *
Ночью к подъезду подошла компания молодых людей. Они громко говорили и смеялись. Один из них достал ключ из кармана ветровки и приложил к панели домофона, но ничего не произошло.
— Обещал я вам устроить сладкую жизнь, — захихикал домофон. — Вот и наслаждайтесь.
— Подонок! — возмутилась дверь. — Немедленно разблокирую замок.
Парень пришёл в ярость, начал материться и пинать полотно двери.
— Больно! — взмолилась старая дверь.
Кто-то из пацанов ухватился за нижний угол двери и начал его отгибать, в надежде разъединить магнитный замок.
— Отпусти, Христом-Богом молю! — закричала дверь.
Наконец, один из парней взял половинку кирпича, которая валялась рядом с урной, размахнулся и врезал в панель домофона.
— Ой! — взвизгнул домофон и потух.
— Дурачок! — заплакала дверь. — Ты же сам себя погубил.
Но домофон ничего не ответил. Из некогда красивого дисплея торчали уродские осколки.
На следующий день домофон всё так же молчал. Не заговорил он и через неделю.
Теперь дверь и доводчик жили новой жизнью. Они почти не общались между собой, потому как доводчик был совсем немногословен.
В подъезд то и дело заходили незнакомые люди. Они небрежно дёргали старую дверь, а иногда могли даже пнуть.
— Домофон был романтиком, — как-то вечером сказала дверь. — Ведь он мечтал попасть в центр.
— Да, в этом определённо что-то есть, — согласился доводчик.
— А вот мы с тобой кто? Скажи, доводчик, разве у нас есть мечта? А ведь я здесь уже целых двадцать лет.
— Мне лишь бы грузчики не ходили, — произнёс доводчик. — А так всё устраивает.
— Опять ты за своё? Тьфу на тебя! Глупый ты всё-таки, доводчик, глупый.
* * *
В одно воскресное утро у первого подъезда остановился легковой фургон. Из фургона вылез парень с красным чемоданчиком в руке. Он подошёл к двери, поставил на скамейку чемоданчик и осмотрел сломанную панель домофона. Уже через минуту он ловкими движениями выкручивал винты, а через две — отсоединял провода. Повозившись немного с панелью, он достал тряпку из кармана и вытер со лба пот. На дисплее загорелись красные циферки, и домофон издал мелодичный звук.
— Кажется, я дышу... — прошептал домофон. — Я чувствую ток в своих медных жилах.
— Ржавчины мне в петли! — воскликнула дверь. — Да он же живой! Доводчик, ты слышал это?! Наш романтик живой!
— Сколько меня не было? — закашлялся домофон. — Месяц? Год?
— Думаю, что две недели, — сказала дверь. — А ведь мы скучали по тебе. Правда, доводчик?!
— Наверное, — безрадостно ответил доводчик.
— Признаю, погорячился я тогда, друзья, — сказал домофон. — Здесь мой дом! Здесь, на периферии. А вы моя семья. И не нужен мне центр. В моих жилах течёт ток простолюдина.
— А вот это правильно! — воскликнула дверь. — Ты наш парень, местный.
— Лично мне всё равно, — пробурчал доводчик. — Ты главное грузчикам не открывай. Не люблю я их. Понимаешь?
— Доводчик, а ты ничуть не изменился! — засмеялся домофон.
С этого момента они жили дружно и счастливо. Вот такая история приключилась в небольшом сибирском городке. Хотите — верьте, хотите — нет.
