Знакомый с юности рассказ во мне звучит и душу мне тревожит. Он в памяти всплывал не раз, но каждый раз – озноб, мороз по коже.
Вновь вижу я крестьянский двор, который с ночи припорошен снегом. Смотрю сквозь жердяной забор – ничком лежит там человек в телеге. Небрежно связанный лежал, хоть бы соломы бросили охапку, он не стонал и не дрожал, был в полушубке, но без шапки. В телеге пропадал Антон. Судьбина злая вышла человеку. К лихому часу прожил он достойно, крепко, но всего полвека.
Не рано ль в путь тебе, родной?
Сыны Антона были в партизанах. В деревне это знал любой, каратели, понятно, тоже знали…
Вдруг слышу снега лёгкий хруст, и девочка застыла у берёзы. Сегодня видно воздух густ, иль ноги, как из ваты, от мороза? Антон тут голову поднял, мол, видишь, дочка, так вот жизнь сложилась. В глазах, не высказать – печаль, вина, любовь, покорность и решимость.
Вот шум донёсся от крыльца: с тупой ухмылкой, докурив цигарку, считал ступеньки полицай, винтовка за спиной, в руке нагайка. Каратель – исполнитель бед – уже отвязывал с забора лейцы*. Колёса оставляли след не на снегу – на подростковом сердце.
Исправно жизнь меняет цвет.
А девочка-подросток, с ней что стало? Того, что было, уже нет, а девочка моею стала мамой.
*Лейцы (белорусское) – вожжи.
День Победы... это праздник ... со слезами на глазах.
В. Харитонов
Трилогия "Матрёнина доля". Часть первая.
