Узники солнца (этюд 29 "Ещё одно окно в моей мастерской")

этого задал простой вопрос, и получил на него простой и ясный ответ. Впрочем, это те слова, которые, наверняка, можно прочесть в тысяче и одной книге.
    - Давай-ка по порядку… Прежде всего, ставить вопросы и получать на них простые и ясные ответы – в этом, насколько я понимаю, и заключается смысл философии. А слова… слова – они, как старая тряпка… Все прибегают к её помощи, чтобы стереть пыль. Не беда, что мы берём в руки похожую тряпку, главное, чтобы она была чистой и не оставляла после себя разводов. За многовековую историю человечества столько всего сказано и пересказано, столько передумано и написано, что, наверное, невозможно сказать что-то принципиально новое – ты ведь это имел в виду? А пройдёт ещё немного времени и то, что ты сейчас говорил, детям будут преподавать в школах.
    - Если это уже не происходит.
    - Вот именно. Но смысл-то не в этом. Оригинальный философ не тот, кто говорит незнакомыми фразами, а тот, чья тряпка не оставляет разводов.
    - Пап, ты тоже говоришь сейчас не как биолог, а как философ.
    - Я всего лишь подражаю сыну.
    И тут внимание отца привлекло возвышающееся над мольбертами с рукописными картинами сенситивное полотно, так как с той точки, где он стоял, было заметно, что на нём также имелось изображение. Он подошёл к полотну и смолк перед ним.
    - Как раз его я и хотел тебе показать, но совершенно забыл…- сказал я. – Думаю, поместить его сюда.
    Я прошёл между мольбертов, следуя к противоположной от окна стене, и указал на место на ней, где будет висеть репродукция.
    - Это… - только и промолвил отец.
    - Вид из окна нашего прежнего дома. Такой, как его помню… - досказал за него я.
    - Это… это невероятно, сын! И я, кажется, сейчас расплачусь, как ребёнок… Оно как живое… оно… оно, правда, как живое…
    - Знаешь, папа, я люблю Далмак. Я, правда, не сколечко не жалею, что наша семья прилетела сюда. Пусть в нём и нет такого многообразия в природе… мне всё равно по душе это место, и уже никуда я от него не денусь… Фактически, я полюбил его с первого дня и по настоящее мгновение люблю всё, что меня с ним связывает. Но Земля… она тоже не хочет меня покидать, - не уходит из моих снов, из моих мыслей… А значит, и всё то, что связано для меня с ней, по-прежнему живёт и будет жить в моём сердце.
    - Ты ведь об этом и говорил, когда мы собирались лететь сюда. И это, конечно, были не просто слова… О чём я говорю! Разумеется, разумеется, всё это живёт и будет жить с нами! О, это наши подсолнухи… А вон там, за забором видна дорога…
    Вот видишь, и наш с мамой подарок тебе пригодился, а мы-то уж стали подумывать, что он для тебя – бесполезная вещь. Это потрясающе, сын! Просто потрясающе… Если не возражаешь, я теперь стану чаще к тебе заглядывать… Чёрт, ты прослезил старика…
    Я подошёл к нему, обнял его и сказал:
    - Я очень тебя люблю, папа!
    - Я тебя тоже очень люблю, Роби!
    А потом мы услыхали голос матери:
    - Вильям и Роберт! Идите кушать!
    - Ты должен показать это маме, - сказал отец.
    - Разумеется. Но только сначала пицца!
    - Идёт.

Продолжение следует