Дверь в кабинет Императора резко открылась. Тот вскочил со своего места, смахнув рукавом бумаги со стола на пол. Заметив это, он цыкнул языком и нахмурился. Поднимать их сейчас совсем не было времени.
Двое стражников, принадлежащих главной армии, как можно было заметить по их форме, затащили человека в сером ханьфу с длинными черными волосами, словно смоль, скрывающими полностью его лицо. Они закинули не руки на печи, а тело того просто повисло. С первого взгляда могло показаться, что он был мертв. Позади них, в дверном проёме был виден человек, чуть отличавшийся высотой поста. Они с Лин Ю обменялись взглядами, и тот кивнул Императору.
— Генерал Си Чжень государства Цзинь был доставлен по Вашему приказу, — отчитался один из стражников.
Лин Ю вышел к ним из-за стола, бросив взгляд на генерала, который абсолютно не подавал признаков жизни. Он недоверчиво перевел взгляд на стражу, но ничего не сказал, лишь подумав, что пленный мог так и не удостоиться встречи с победителем.
— Оставляйте, — заведя руки за спину, произнес он, — Никого ко мне под дверь не ставить, и Нин Вэйхуа это скажите, пусть уходит.
Двое переглянулись, и говоривший до того спросил:
— Вы уверены? Если генерал вдруг накинется на Вас? Разве главнокомандующий Вам не…
Лин Ю поднял ладонь в знак замолчать.
— Я позову, если что-то случится. Дворец чуть ли не бумажный, не хочу, чтобы нас кто-то слышал посторонний.
Стражники кивнули и почти в тот же момент бросили наземь Си Чженя, даже не удосужившись аккуратно его опустить при самом Императоре. Генерал с грохотом упал чуть ли не к ногам Лин Ю. Тот поморщился на столь пренебрежительное отношение, но ничего говорить не стал, так как не хотел попусту тратить время.
Развернувшись, стража ушла, дверь в кабинет Его Величества захлопнулась, и в нем стало, как и прежде темно. Император не особо следил за достойным освещением, довольствуясь одной едва излучающей свет свечой. Зайди в кабинет кто-то из слуг ужаснулся бы в каких условиях предпочитает работать Лин Ю.
Он чуть отступил и окинул взглядом генерала. Лин Ю вздохнул и присел перед ним. Протянув руку, Император взял Си Чженя за волосы, и оттянув их вверх, наконец увидел лицо молодого человека. Лин Ю, конечно, слышал, что непобедимый генерал едва ли мужчина, но не ожидал, что подобные высказывания могут оказаться более чем правдивыми. На вид Си Чженю можно было дать не больше восемнадцати. Хотя и самому Лин Ю было двадцать с лишним. Возможно, будь они простыми людьми, то смогли бы даже стать приятелями.
Измученное лицо Си Чженя было бледным и имело неспокойное выражение, даже когда тот находился без сознания. Неожиданно мутные и, казалось, безжизненные глаза серого цвета медленно открылись. Брови Си Чженя задергались, когда он поднял взгляд на Лин Ю. Уголки губ того поползли вверх.
— Приветствую Вас, Генерал Си, — тихо проговорил Император.
Генерал нахмурился и поджал губы. Он хотел что-то сказать, но подавился воздухом, который резанул по сухому горлу, и закашлялся, зажав рукой рот. Лин Ю отпустил его волосы, и голова Си Чженя упала обратно. Генерал сжался на полу, никак не в силах побороть кашель. Стараясь хоть как-то его остановить, он впился зубами в тонкое запястье до крови. Император, наблюдавший за этим, завел руки за спину, сжав одну другой до боли.
Си Чжень тяжело задышал, наконец прийдя в себя. Генерал попытался встать, но сил не хватило, и он свалился, больше не делая попыток. Лин Ю заметил это и встал на одно колено перед генералом, подхватив того под руки, на удивление он оказался легче, чем ожидал Император. Он поднял генерала и поставил его на ноги. Си Чжень в этот момент посмотрел Лин Ю прямо в глаза, взгляд его уже обрел необычайную ясность и осознанность, удивившую последнего.
Император осторожно убрал руки и отстранился, генерал устоял на месте, но через мгновение его повело в сторону. Когда он чуть не упал, Лин Ю успел в последний момент схватить его за ворот и потянуть на себя.
— Ну куда же вы… — прошептал он.
Сколько ж нужно было издеваться над человеком, чтобы он не мог даже держать равновесие? Да, к Лин Ю пару дней назад приходил главнокомандующий, как только его экипаж с пленными пришел в столицу. Он с неподдельным страхом и некой ненавистью говорил о Си Чжене, о том, как они еле схватили одного этого человека, который вел себя, словно зверь. Оттуда и пошли все предрассудки стражи по поводу Генерала Си.
Но, когда Лин Ю видел вместо обещанного зверя хрупкую куклу, не сказать, чтобы он был разочарован, нет, даже рад, переманить такого человека на свою сторону было легче, стоило только разбить его, а после ласково собрать по кусочкам так, как будет угодно. Только вот что-то подсказывало Императору, что Си Чженя будет не так просто сломать.
Лин Ю аккуратно довел генерала и усадил за стол, тот оперся об него и наконец удержался на месте. Невольно Лин Ю скользнул взглядом по Си Чженю, на одежде того на предплечье и бедре виднелась засохшая кровь, а на запястье левой руки прослеживалась свежая, которую постепенно впитывала ткань. Император отошел и предупредил:
— Подождите, пожалуйста, я сейчас приду, — и вышел за дверь.
Си Чжень находился в полном упадке чувств, он даже не пытался сопротивляться. Было чувство, что на нем испытывают метод кнута и пряника. Сначала подчиненные доводят до полусмерти голодом и пытками, а после сам их господин, так любезно помогает и старается строить из себя приятного человека.
Свеча в комнате резко погасла, и генерал остался во мраке, который давил и наводил страх, пробирающий холодом до костей.
—-
Выйдя в коридор, Лин Ю прищурился, но привыкнув к яркому свету, пошел в сторону, думая поймать первого попавшегося слугу. Увидев девушку, он остановил ее. Служанка была ему едва знакома, видать, совсем недавно устроилась на службу.
— Принесите, пожалуйста, в мой кабинет теплого вина и чашку риса.
Служанка чуть растерялась, до этого она еще не встречалась один на один с Императором, потому заволновалась. Ее всегда назначали мелким гостям, которые почти ничего не значили, но, бывало, иногда по своей прихоти к ней навязывался один князь, который неоднозначно упрашивал девушку обслужить его. Поборов себя, она поклонилась:
— Будет исполнено.
Ши Ху помчалась на кухню, переживая, что заставит Его Величество ждать, хотя она понимала, что скорее всего еда была не для самого Императора, а для его гостя, о котором говорил уже чуть ли не весь двор. И всем до безумия было интересно, зачем Императору нужен враг, да еще и столь опасный. Кто знает, что у плененного генерала может быть на уме? Вдруг он в один момент вернет себе силы и перережет всему дворцу глотки?
Но Ши Ху никак не отзывалась об этом, ей лишь было жаль генерала, ведь в народе Лин Ю называли «Птичьим Императором», хотя это название пошло скорее от герба империи, но все чаще стало проскальзывать именование «Ворон», к чему часто прилагали слова: «Вцепится и заклюет до смерти, даже опомниться не успеешь». И если уж это правда, то генералу уж точно не поздоровится, как бы не заботился о нем Его Величество, все его действия будут иметь мотив и необратимые последствия.
Служанка зашла на кухню и постучалась, обращая на себя
внимание поваров, которые были с головой в работе:
— Прошу прощения! Его Величество попросил теплого вина и плашку риса!
Главный по кухне отвлекся и устало посмотрел на нее, подойдя ближе, где-то с другого конца кухни зазвучал голос:
— Неужели ты, Ши Ху, доросла до самого Императора. Я уж думала, ты действительно к Фан Мину пойдешь.
Ши Ху поджала губы и возмутилась, а Главный по кухне обернулся и зло посмотрел на высказавшуюся, что та тут же затихла, убрав улыбку с лица. Чэн Симэй вернул взгляд на девушку и переспросил:
— Теплое вино, да?
Ши Ху неуверенно кивнула, но этого Чэн Симэю было достаточно. Он пошел куда-то за угол, прокричав поварам:
— Не отвлекаемся!
Служанка проследила за молодым человеком взглядом. Тот имел приятное лицо, да и его характер нравился ей. Все то время, которое она была при дворе, Ши Ху засматривалась на Чэн Симэя, постепенно понимая, что испытывает к нему чувства. Они даже пару раз общались, да и взглядами обменивались, что давало надежду девушке хоть на что-то.
Внезапно на ее плечо легла чья-то рука. Ши Ху тут же напряглась всем телом, пытаясь угадать кто это, но, когда прозвучали слова, она сразу нахмурилась и похолодела:
— Ши Ху, милая, что ты тут делаешь? Императору еду носишь, да? Ну, конечно, скорее не ему, а тому вражескому генералу, который сейчас в кабинете у него сидит. Когда же ты мне носить еду в покои будешь? – то был князь Фан Мин, противнейший для служанки человек, хотя многим другим он нравился.
Он слишком много себе позволял по мнению девушки. Было отрадой, когда он уезжал в свою резиденцию, но каждый его приезд дарил букет негативных чувств, которые пробуждались всякий раз, когда Ши Ху замечала что-то напоминающее ей о нем. И ей совсем было непонятно, зачем князь ищет именно ее, если за ним готовы сами бегать остальные служанки, а иногда и дамы высокого полета, которые нередко задерживались во дворце.
— Прошу прощения, когда назначат, — безразлично произнесла она, отстранившись.
Фан Мин вышел из-за ее спины и заглянул ей в лицо, задумчивым взглядом пробежавшись по ней. Он убрал руку и слегка улыбнулся:
— Хорошая идея. И как я раньше до нее не дошел? – он отвел взгляд в сторону и приставил указательный палец к подбородку, — Спасибо.
Девушка поджала губы, чувствую себя полной дурой, которая сама же вырыла себе могилу и благополучно скоро ступит в нее. Князь расцвел и отвернулся, зайдя к поварам на кухню, что делал нередко. Он завернул за угол так же, как и Главный по кухне.
— Ребята, найдется чего перекусить?
— Да чего ж не найдется? Найдется! – ответил кто-то, но тут возразил Чэн Симэй, который вернулся в поле зрения Ши Ху:
— Ваше Сиятельство, до ужина всего две палочки благовоний, подождите уж! — он переключился на девушку, — Плашка риса одна?
Ши Ху растерялась, посмотрев на Чэн Симэя, но неосознанно ответила:
— Да.
Князь фыркнул где-то в глубине кухни, Чэн Симэй вернувшись туда, чуть ли не пинками выгнал его обратно. Он быстро отдал служанке на подносе кувшин вина, две пиалы, рис и палочки для него. Ши Ху сразу же побежала с кухни, больше не в силах находиться рядом с Фан Мином. Хоть князь и был молод, но ощущалось в нем что-то отвергающее девушку, и то была далеко не внешность.
—-
Вернувшись в кабинет, Лин Ю застыл, поняв, что единственный источник света погас. Он на память прошел к столу, и нащупав его сел. Достав из рукава спички, он зажег найденную свечу. Комната вновь озарилась. И Император вспомнил про упавшие на пол бумаги, по которым он уже успел пройтись. Лин Ю вздохнул и поднял их, убрав в ящичек под столом.
Си Чжень практически успевший уснуть, выпрямился и посмотрел на Императора. Он разглядел белоснежное лицо, тонкие губы с чуть изогнутыми вверх концами и черные, как две бездны глаза, в которых красным огоньком отражался свет. Золотая вышивка на его одеждах