НЕУЖЕЛИ ЭТО ПРАВДА ОТЕЦ...ДА СЫН, ЭТО ПРАВДА.

стихотворение написано Кн.Щепиным-Ростовским Д.А. в октябре 1825г., после посещения Богословского кладбища, церкви Иоанна Богослова, где захоронен его прадед-монах..., как рассказывал Михаил Яковлевич Щепин-Ростовский, и принявший постриг после смерти своего дитя и супруги своей несчастной Агафьи...

Июль 1941 года выдался на редкость жарким. Воинские части Красной Армии, измотанные и обескровленные в боях за Киев и Житомир, при всей своей отчаянной стойкости и мужестве её бойцов и командиров, медленно отступала оставляя города и сёла Украины, планомерно сжигая поля несобранного заколосившегося урожая ржи и пшеницы, чтобы они не достались врагу. Мосты  и многие промышленные здания, объекты почты и банков минировались, а по большей части взрывались безжалостно и жестоко, вместе с оборудованием и невывезенными станками, как только партийные органы не пытались демонтировать в спешке и вывезти основные заводы на восток. Шахты по большей части, если успевали, то затапливались и уничтожались даже подъёмники и вагонетки. Немногочисленные части прикрытия и заслонов, состоящие из собранных на скорую руку командованием механизированных батальонов, танковых, артиллерийских и пехоты, были по своей сути смертниками, оставленные нашим командованием, для хоть какой-то задержки германских наступающих частей, хотя-бы на сутки, двое. Растерянность и паника мешали сосредоточить кулак сопротивления в городах. Многие руководители не знали как поступить, телефонная связь,уничтоженная многочисленными группами диверсантами абвера, отсутствовала, и партийные органы на свой страх и риск собирали и давали задания комсомольцам и коммунистам оставаться для подпольной работы, указывая при этом где спрятано для них в схронах продукты и оружие с боеприпасами, благо был опыт партизанской войны ещё в гражданскую с германцем. Это помнили многие партийные руководители Украины.

5-7 июля, все дороги с Запада на Восток были забиты отступающими частями Красной армии и толпами беженцев с немощными стариками и плачущими детьми, стремящимися оторваться как можно дальше от линии фронта, и бежать от бомбящих колонны отступающих частей, то и дело попадающих под пикирующие на них самолётов Германии. Громкие крики и резкие команды немногочисленных старших командиров и политработников, как комендатура отсеивали бойцов и командиров выстраивая их на обочине дорог беря в свои руки над ними командование...

Среди многочисленной разномастной разноголосой массы воинских подразделений, отрядов и отдельно добровольцев из гражданских лиц, раздавались с разных сторон длинные тирады недовольных. С ними, с паникёрами, разбирались на скорую руку тут-же, без суда и следствия.

И всё-таки,несмотря на стойкость и мужество солдат и офицеров-красноармейцев, 8 июля был оставлен после упорного сопротивления город Бердичев. Немногие успели эвакуироваться, большинство жителей представляющих костяк живущих в городе, были по национальности евреями. Первые дни оккупанты их не трогали, но, когда в город вошли уже не передовые армейские части вермахта, а гестапо и прочие "надзорные" политические органы Германии, такие как Абвер, то начались многочисленные аресты, а в большинстве случаев евреев просто расстреливали тут-же, прямо на улицах, часто вместе с детьми... Сопротивление советских людей казалось было окончательно сломлено, ибо лишь 18 июля 1941 года, было опубликовано постановление ЦК ВКПб Украины " Об организации борьбы в тылу Германских войск" и образовании активного сопротивления им, создание партийных органов в городах и районах временно оккупированных районах Украины.

Началась борьба с идеалогическим противником-фашизмом, вначале робкая, во многом неумелая, и гибельная для очень многих патриотов, комсомольцев и коммунистов, большинства из них вставших на защиту Советского Отечества-Украины.

Местное отделение гестапо, как казалось многим временно созданное по причине того, что командование одной из пехотных частей бундесвера и полицейские органы местной власти пожаловались на то,  что им не хватает опытных сотрудников для расследования одного особо важного дела. Как ими документально отмечено, оно оказалось довольно интересным по своему содержанию, и судя по найденным документам, обнаруженных у разбитой грузовой советской полуторки, в запазухе и под подкладкой пальто, у погибшего пожилого мужчины, что настораживает нас и говорит о их очевидной важности. Но вернёмся в город. Как позже нами (агент НКВД "МУХА" с 1939 года, бывший в частях вермахта -автор) выяснилось, от одного из бежавших жителей города Бердичев, который, при допросе сказал что  думаем будет взят германскими войсками со дня на день, некого "феномена"  Соломона Березовского, бывшего и арестованного там же на месте, это так, ибо он слышал разговор секретарши этого товарища о неких ценностях, которые не удалось спрятать в Бердичеве в их подземных лабиринтах купеческого дома. При этом он ночью попытался бежать с неким пухлым от содержимого портфелем, по ошибке или иной причине не отобранного у него ранее полицией. Как он пояснил на допросе, что он лично совершенно не имел никакого отношения ни к сему предмету-портфелю, ни к этой трагедии с машиной разбитой при обстреле дороги.Сам портфель же принадлежал, как он знает точно, некому главбуху Иосифу Соловьёву (Набиуллин- вскоре нелепо погибший. Он, как чекисты узнали, и следует из первоисточников и свидетелей 1941 г., документов, сумел дослужиться в сфере финансовых органов до сравнительно высоких чинов. Расследование в 1946 году. - автор).

Сообщаем, что сам он, Соломон Березовский, был задержан и обыскан тут же унтерштурмфюрером Шнитке. Документы и изъятые при обыске вещи переданы в отдел гестапо для расследования всех обстоятельств дела. Как было узнано при допросе, тот убитый, до отхода воинских подразделений Красной Армии из Киева, работал там (в Киеве- отметка унтерштурмфюрера СС-автор) в одном из центральных банков города и был активным ответственным исполнителем и участником эвакуации драгметаллов из отделения госбанка, золота и ювелирных украшений, весом сто килограммов ( со слов задержанного, уже после войны в 1954 г. 200,05 кг золота и 150 кг серебра-монет 1924 г. - автор). Бернхард Ханке, передал документы своему непосредственному начальнику - штурмбанфюреру, который и придал особое значение сему делу. Думается, что сии предметы перечисленные ранее, находятся где-то рядом и их необходимо разыскать, так как наверняка за ними вскорости придут советы. Скорее всего те,кто крайне заинтересован в том, чтобы они принадлежали Германии.  В районе поисков усилены меры охраны и группы поиска предметов нашего интереса...

Лица смертников, скорее всего связных партизан, как отметило местное гестапо, матери и двадцатилетнего сына Ивана, омертвели. Сопровождавших их вдоль всей дороги немцев, местные сторонились и тайком выглядывали из-за заборов на траурную процессию, крестя несчастных. Это была тропа смерти, как окрестили сей путь дорогу жители села. Гитлеровские солдаты, поёживаясь от холода невесело, громко переговариваясь и посмеиваясь над испуганными жителями шагали к виселице, стоявшей вдали прямо посреди сельской площади, мурлыкали свои, чуждые русскому и украинскому народу песенки. Лица приговорённых партизан покрывала мёртвенная бледность. На груди каждого из них были грязные картонки с надписью по русски "Мы партизаны". Очевидно, судя по по ошибкам и косо прописанным буквам текста, они были наскоро сделаны синим карандашом полицейскими. Руки партизан, связанные проводом у обоих за спиной, нервно дрожали, то ли от утреннего ноябрьского дикого холода, то ли от предчувствия уже неотвратимой и скорой смерти. Приговорённые были измучены, худые и в синяках, а сквозь порванную одежду виднелось изуродованное побоями тело. На них не было даже обуви, шли несчастные босиком. Они с трудом  переступали, проходя мучительно по заиндевелой каменистой дороге, багровыми и синюшными, опухшими от пыток и истязаний ногами. Во всяком случае внешне, они оба старались быть спокойными, лишь иногда бросая взгляды по сторонам в надежде увидеть хотя-бы одно родное им лицо. Их последний путь был совсем короток, всего лишь не более пятисот метров. От тюрьмы, двухэтажного роскошного даже сегодня дома, в прошлом, как рассказывали местные бабы, ещё до революции, купеческого дома кронштадтского купца Синебрюхова, ныне пригретые пенаты гестапо, было близко по меркам живых. Если-бы в гестапо знали,что именно в это жилище, а точнее в его подземные катакомбы они и были направлены чекистами. Арестованные были агентами и сотрудниками НКВД. Гестапо, подозревавшее всех и вся,в ярости искали банковское добро, и отлично понимали, что его ищут не только они. Но, всё было напрасно, они заподозрившие этих двух, так и не смогли привязать их к делу о золота в хранилищах банков.

По дороге от тюрьмы до помоста плахи, с устроенными на нём виселицами, в которой связных партизан содержали всю последнюю неделю, приговорённым тайно хотелось чтобы дорога не кончалась. Попались связные партизан, направленные первоначально главным политуправлением Красной Армии и партийным руководителем Коротченко Д.С. в Киев, а потом, уже позже, когда обстановка изменилась, их перенаправили в Бердичев. Но и здесь обстоятельства складывались для группы не лучшим образом. Случайность решила всё иначе и разрушила намеченное командованием задание не по их вине. Случилось это на базаре в Бердичеве, уже после передачи в городе рации своим товарищам из горкома партии, когда там произошла очередная облава,проводимая немцами раз за разом каждую вторую неделю и строго по расписанию и распорядку, заведённому, как обозначили местные, ещё прошлым их командиром. Самое обидное-то, что не на них шла охота, а на партизан принявших неделю назад группу парашютистов с "большой земли".