Хроники взлетающего ламантина (продолжение)

Первый выходной промелькнул незаметно. Что, как обычно, отправился гулять помню, а как и когда вернулся домой – нет. То ли так устал, то ли выпил, то ли... Н-да, версий нет. Последнее фото в телефоне тоже не внесло ясности: я зачем-то сфотографировался с аниматорами. Один был в костюме Айболита, вторая была вылитая Нонна Мордюкова из "Бриллиантовой руки". Один в один, я б не отличил от настоящей.

  Перелистывая фото в галерее телефона я привычно открыл дверь в ванную и... Судорожно захлопнул её, чуть не оглохший от пронзительного визга оттуда.
— Хам! – закричал мне в след женский голос. – Так беспардонно врываться к даме в ванную, даже не постучав!
  Я стоял, прижавшись спиной к  захлопнутой двери. Сердце бешено колотилось. Голос мне был совершенно не знаком, так что, кто там может быть никаких идей не было. Да и нет среди моих знакомых таких визгливых истеричек! Чуть успокоившись, я осторожно постучал.
— Да-да, кто там? – безмятежно поинтересовались изнутри.
— Хозяин квартиры! –рыкнул я в ответ и распахнул дверь настежь. Внутри было тихо и пусто. Никаких истеричных дамочек не наблюдалось. – Эй! Вы где?
— Чего разорался? Здесь я, – послышался голос слева.
  Я медленно развернулся. С края заляпанной зубной пастой раковины на меня смотрела розовая массажная расческа. Как она появилась в моëм доме я вспомнить не могу. Может кто-то из знакомых забыл, может ветром в форточку занесло, может в замочную скважину просочилась. Не знаю! Я пользуюсь маленькой деревянной гребëнкой, массажка мне незачем. Так, валяется в ванной, да время от времени служит чесалкой для спины. Валялась. Сейчас она отрастила вторую руч... ножку, по бокам корпуса образовались ещё несколько конечностей и теперь она бегала по раковине как мутантный розовый таракан переросток. На кончике пластиковых зубцов вздулась пара улиточных глазок-перископов.
— Чего уставился? Тебе не говорили, что не вежливо так пристально разглядывать женщин? Лучше бы раковину вымыл! Я не собираюсь жить в таком свинарнике!

  Я лежал на диване с мокрым полотенцем на лбу, но оно не помогало от нахальных расчëсок. За день она умудрилась вытрепать мне больше нервов, чем моя бывшая жена за всю историю нашего двухлетнего брака. Я вспомнил почему захотел развестись и почему до сих пор не стремлюсь жениться. А ещё я вымыл раковину, ванну, унитаз, газовую плиту (хотя она была совершенно чистой, между прочим!), протëр пыль на полках и подоконнике. Щëтка не унималась и требовала уюта. В конце концов швырнул в неё компрессом (промазал) и пошел выносить мусор. Я два часа стоял с ведром у подъезда, пока мимо меня третий раз не прошла соседка, волокущая на буксире упирающегося пëселя породы фигпоймëшь. На несчастной морде собаки было (поклясться могу!) крупными буквами написано, цитирую: "Мужик, иди домой, четвёртой выгулки за день я не перенесу!" Пришлось идти, перед собакой стало неловко.

— Где ты был?! – вопль встретил меня прямо на пороге. Массажка стояла на придверной тумбе. Откуда-то из пластиковых закромов своего организма она отрастила скорпионий хвост с трещоткой, как у гремучей змеи. Трещотка непрерывно гремела. – Ты где был, я спрашиваю?! А ну дыхни!
  Я поморщился и молча понёс ведро на кухню. Зачем я вообще его с собой потащил, не мог пакет вынуть, что ли? Щётка не отставала. Она ловко перепрыгивала с тумбы на табурет, пробегала по стенам, зависала на потолке, но не замолкала ни на минуту.
— Я всë поняла! – драматически взвывала она. – Оооооо! Было столько знаков, которые я пропустила, а ведь хватись я вовремя... Правильно говорила моя мама! Она ведь давно предупреждала меня, а я, наивная, выгораживала тебя, защищала. Но теперь всё ясно. Наконец-то всё встало на свои места. Я поняла  ты... ты... – Она всхлипнула, театрально смахнула со своего перископа несуществующую слезинку. – Ты изменяешь мне!!! Я немедленно собираю чемоданы. Твои. Убирайся из моего дома!
— Чтооооооооо????!!!! Из какого такого "твоего"?
  В ярости я схватил нахалку за хвост, подскочил к раскрытому в летнюю жару окну и с размаху вышвырнул из своей квартиры и, надеюсь, жизни. Полегчало. Наконец наступила долгожданная и так недооценëнная мною тишина. Душа пела вместе с птицами. Я подставил лицо свежему вечернему ветерку. Благодать! Мимо окна метались птицы, среди них легко и грациозно сновал крупный ламантин.

  Звездолёт плавно зашёл на посадку, опустился на причальные опоры, потом вдруг накренился набок и заскакал по поверхности астероида, как камешек по воде. Хорошо ещё, что сразу сработала антигравитационная подушка. Правда остановиться после первого скачка не позволила тоже она. 
— Шутники фиговы, – пробурчал пилот. Я согласно кивнул. – Такое ощущение, что их цивилизация вчера только колесо изобрела, а не основала три галактические империи. Придëтся опять три цикла столик ждать! 

  Всё было не так печально и свободный столик нашёлся сразу же. Пилот стянул шлем скафандра, я с наслаждением сделал то же самое. Никогда здесь не бывал, но практически все галактические закусочные похожи друг на друга. Всë та же барная стойка, всё те же столики, всё те же официантки, снующие по залу. Ну может в этом краю Млечного Пути они были чуточку более антропоморфные. За барной стойкой мелькали тентакли бармена, по традиции протиравшие стаканы. За обзорным окном в пол стены звёзды, звёзды, планеты, астероиды. Поднадоевший за долгий путь, но всё ещё красивый пейзаж. Публика подобралась соответствующая: парочка местных, несколько представителей водной цивилизации, но явно не сопланетники бармена, да команда патруля. 
— Вот за что люблю забегаловку Траппи, так за широкий выбор меню. Захочется тебе, скажем, сверчков из пограничной галактики – только успевай ловить с тарелки, – заметил пилот, когда по нашему столику поскакал тот самый сверчок, а за ним заказавший прыткое блюдо акулоид. – Мне говяжью отбивную, только не замороженную, как в прошлый раз, синтарионское тëмное пиво, солëных орешков, остальное потом решу. 
— Свежих отбивных нет – астероид пробил теплицы, так что всё из криохранилища, – равнодушно отозвалась официантка, черкая что-то на экране браслета. – Брать будете, или отменить? 
— Буду, – пилот поморщился. 
— На гарнир что? Пюре из... – Начала было она, развернув над столиком длинный список в голографическом окне и явно готовясь озвучить его целиком. Пилот испугался и согласился на гарнир дня. Официантка разочаровано повернулась ко мне. 
— Мне то же самое и кофе, – выпалил я, не дав ей шанса открыть рот. Официантка фыркнула и ушла. 
  Красота! Всё равно пусть и полуфабрикаты, но это лучшее чем консервы на борту. Откуда-то из-за спины одуряюще запахло печеными яблоками. Дико захотелось яблочного пирога. Я обернулся: позади меня за столиком пристроился агент Кей с куском шарлотки. Неподалёку над тарелкой салата замечтался ламантин. От неожиданности я закашлялся и проснулся.

  Уже рассвело. Часы мерно щёлкали стрелками. У меня на груди сидела розовая массажная расческа, покаянно опустив перископы и теребя пододеяльник. 
— Я это... Пошутила просто. А ты сразу вон чего. Швыряться! И вообще, вставай, ванна уже набралась и шарлотка стынет. 
— Ккк...ккакая шарлотка? 
— А я знаю? Вон на кухне стоит на столе. 

  Прокравшись по стеночке на кухню, я обнаружил на пустом столе тарелку с приличным куском ароматного лакомства на фирменной общепитовской тарелке. По краю посудины лиловыми буквами было нарочито коряво выведено: «Закусочная Траппи, лучшая на этом краю галактики».

  Вот так Мася поселилась у меня. Почему Мася? А как её называть прикажете? Мурка? Маркиза? Буся? Это ж не кошка! А Мася - это сокращение от "массажки". Логично же? Прямолинейно и логично. Она мне так и сказала, когда я объяснил, почему именно Мася: "М-да, типичная мужская логика."
  Так вот, много места она не занимала, кормить тоже не нужно было, хотя... Куда то же девались пустые пластиковые бутылки и пакет с пакетами?! И вообще, Мася значительно прибавила в размерах. Если раньше она ни чем не отличалась от обычной расчëски, то сейчас по квартире бегал зверь размером с крупную кошку. Люстра её ещё выдерживала, а вот гардины пришлось уже несколько раз вешать. Последний раз вместе с карнизом.

  Самым трудным в плане сохранения душевного здоровья моих предполагаемых гостей (да, редко, но бывают же!) оказалось даже не приучить Масю зарываться в шкаф, или под кровать, а не выдавать оттуда едкие реплики, вмешиваясь в беседу. В процессе полевых испытаний сосед сверху, по привычке забежавший занять на бутылку, решил тут же бросить пить и вернул мне половину одолженного раньше, а соседка, заглянувшая за солью, перешла на бессолевое питание. Так вот, когда в очередной раз позвонили в дверь, Мася беспрекословно забралась в шкаф и закопалась под стратегические запасы одеял, зимних курток и ливненепробиваемых плащей, а на мой красноречиво сунутый под нос кулак скроила обиженную мордочку, мол, за кого ты меня принимаешь, начальник? За дверью обнаружились два товарища в классических чёрных костюмах и одинаковых чёрных очках самого киношно-фантастического вида. То ли люди в чёрном, то ли агенты матрицы.
— Гражданин Печëнкин? – фсбшным тоном поинтересовался тот, что на вид был похлипче. Я кивнул. Они отжали меня плечом из дверного проëма, рентгеновским взглядом просканировали мои хоромы в полторы комнаты с санузлом. Удивились и уточнили, – Вы один находитесь в квартире.
— Один, – даже структурам (тем более структурам!) Масю я сдавать бы не стал никогда. Ну их с этими лабораториями и чокнутыми учёными.
— Точно? – я кивнул. А потом ничего не помню, кроме летящего мне в лицо облака брызг из крошечного баллончика.

  Очнулся я в какой-то полутёмной комнате без единого окна. Кроме монументального стола с неизменой настольной лампой из заставки Пиксара и пары стульев в ней больше ничего не было. На одном стуле сидел щуплый ФСБшник, посетивший меня перед этим, к другому был прикован я. Чем там меня скрутили не знаю, судя по ощущениям – наручниками, судя по весу – средневековыми колодками.
— Назовите родную планету, гражданин Печëнкин, сразу приступил он к делу.
— Земля, – язык еле ворочался во рту, будто с мощного перепоя.
— Все вы так говорите. Мы в курсе, что свою легенду вы знаете назубок, нас интересуют точные координаты по которым отправлять вас, если, конечно, не выяснится, что отправлять нужно в тюрьму для инопланетных форм жизни, – он кровожадно усмехнулся, разглядывая меня поверх приспущеных очков. — Поздно отператься. К какой галактической расе вы относитесь?
— Homo sapiens.
— Ты это инструктору своему рассказывай, а мне не надо голову морочить, – зашипел он, подаваясь вперëд. Откуда-то из под стола появился электрошокер, набор игл и скальпелей. – Спецхимией тебя чревато накачивать не зная вида, так что я уж по старинке.
— Да человек я! Челов... – от электрического разряда меня выгнуло на стуле дугой, под наручниками зашкворчало, завоняло горелым мясом. Я бы закричал, но зубы намертво стиснулись, кроша эмаль.
— Крепкий, – донеслось сбоку. – Ну ничего, в крайнем случае укажу в отчëте, что уничтожен как оказавший