НИКОЛАЙ БРЕДИХИН
БОГОМАТЕРЬ ВОПЛОЩЕНИЕ
Повесть
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Клятвы... Какие могут быть клятвы? И кому? Сатане?
В чем он закаивался? Не вызывать больше нечистую? Ну а зачем, собственно, она ему была нужна? Как будто у него других дел нет. Но странно все-таки, бесы и вдруг просят от них отвязаться, когда это было? Обычно наоборот: их гонишь в дверь, а они в окно лезут. Через любую щель норовят пробиться. Или просто они таким образом разжигают, завлекают его?
Непонятно... Что ж, вернемся тогда к той точке, с которой они его стронули. Изоляция прекратилась, люди по-прежнему не достигали его, но жизнь вокруг вернулась в обычное русло. К Федору стали привыкать, больше его не отторгали. Но и в том ему не было покоя. Зачем он здесь и что ему делать дальше? Молиться, поститься, растительно жить?
Уйти, поискать себе товарищей, поставить с ними несколько новых келий, заложить скит? Но старуха не шутила, когда его предупреждала, так что эту мысль следует отложить до тех времен, когда он в состоянии будет победить проклятую ведьму. Одичать, превратиться в полузверя-получеловека? Такое вполне возможно, если он и дальше будет лишен возможности общаться с людьми. Что еще? То, что ему не раз уже предлагали?
Наверное, это наилучший выход. Не зря были потрачены его усилия, положение изменилось: теперь он свободен, во всем разобрался. Что осталось? Пустое любопытство? Несусветная чушь, которой его пытаются пичкать? "У Арефия и спроси"... Да, наверное, есть какой-то смысл в том "добре", что ему Арефием оставлено, но у Арефия в тот момент не было выбора, не исключено, что он, Федор, играет здесь лишь промежуточную роль и должен какому-то другому человеку по цепочке магический сверток передать. Кому? Может, Корнилу? Нет, если бы так было, Корнил бы настоял.
А что, если и вправду спросить у Арефия? Что он теряет? Это ведь не нечистая сила, чем ему может быть опасно подобное действо? Да и соврал Корнил, разве можно так вызвать душу умершего? Конечно, нельзя. По крайней мере, он бы о таком слышал.
Нет, тут было не просто любопытство. Последние события изрядно отрезвили Федора, как бы заставили его повзрослеть. Но если вернуться ему в прежнюю жизнь, то надо очиститься. Чтобы путь пройден был до конца и не оставалось больше никаких сомнений.
Он сел, попытался расслабиться, отвлечься от будораживших его мыслей. Главное – не торопиться, впереди у него сколько угодно времени: если понадобится, то вся его жизнь. Ни в коем случае не осаживать, не глушить себя, изнутри должно придти успокоение – так, как если бы в нем был единственный выход.
Федор умерял и умерял дыхание, оставив в итоге его лишь столько, чтобы проливалось по капле то, что незадолго перед тем устремлялось буйным потоком. Сам собой склонился к груди подбородок, глаза сделались пустыми, будто незрячими и открылось наконец то другое, внутреннее, око. Но Федор был пока еще слеп им.
Правду ли говорят о них, существуют ли они вообще, те места в сердце, где, будто бы, сосредоточены все способности души? Федор знал, что ничего не получится, если не верить этому, однако прошли день и ночь и еще день прежде, чем он почувствовал, как сердце его стало истекать каким-то свечением.
Он оковал этот свет, закрыл ему путь наружу и стал призывать Арефия прийти разрешить его сомнения. Но что-то не складывалось. Как ни заклинал он, ни умолял под конец даже униженно старца, келья оставалась пуста.
- Ах, обманул ты меня, злодей! – подумал Федор в отчаянии о Корниле. – Вот я тебя сейчас и вызову!
2
Как ни странно, Корнил явился тотчас же. Так и застыл, присев, с вытянутой рукой, в которой, по-видимому, перед тем была ложка.
– Ну вот, научи дурака Богу молиться... – проворчал он, увидев перед собой Федора. Выпрямился, огляделся: – Да, мне бы такие хоромы!
Затем лег на лавку и подпер голову ладонью.
– Чего тебе? Оторвал от трапезы!
– Сам виноват. Зачем обманывал?
– Кто ж тебя обманывал? – Корнил усмехнулся. – Просто недоговорил. Но ты ведь сам строил из себя всезнайку. "Думаешь, наша обитель на краю света стоит?"... Вызвать душу умершего, это не каждому дано. Кто у вас, в вашей обители, разве что Евфимий способен на такое? Ну да кто вообще знает, что Евфимию ведомо? Рот у него на семи замках, даром, что дурачком прикидывается.
Он помолчал, затем вздохнул.
– Все я тебе правильно втолковывал. Могло бы и так получиться, если бы душа арефиева неприкаянная бродила сама по себе. А так, ты должен попросить, и попросить хорошенько, разрешения у того, у кого сейчас его душа. Не говоря уже о самом Арефии. Не уверен, судя по тому, как ты вел себя с ним напоследок, что он жаждет с тобой встретиться. Есть, конечно, такие заклинания, которые привлекут кого угодно насильно, но думай о том, какова им цена! Однако как бы то ни было, не в том, совсем не в том дело, Феденька. Магия. Магия! Чего ты так чурался всегда, за что меня так ругал. Чего же сейчас сподобился? Любопытство допекло? О чем ты вообще хотел Арефия расспросить – стоит ли оно того? Не забывай, дело ты затеял опасное, ничто и никогда не дается на дармовщинку, бесследно не проходит: и человек, которого ты вырвешь, может потом не вернуться обратно, преследовать тебя, да и сам ты во власть сил, которые просить будешь, попадешь частью: отквитываться придется. О том ты не думал?
– Не верю, – упрямо помотал головой Федор, – не по своей воле призываю святого старца, ему и расплачиваться. Я уже понял, что не мне сверток, им оставленный, предназначен, он должен указать, кому мне передать его.
– Боюсь, что сверток тот попал прямо по назначению, – зло буркнул Корнил.
Он сел на лавке, долго молчал, затем сцепил на животе руки, поиграл пальцами.
– Ладно, нельзя мне говорить такие вещи, не положено, но друг ты мне или кто? Пусть! Авось! С кашей не съедят! Понимаешь, Федор, не спорю, может, ты идешь как раз по пути, тебе предназначенному, но ты должен идти по нему с открытыми глазами. Так неужели ты не видишь, что Евфимий, Ферапонт, Арефий – один куток, та еще братия? Что не было ничего случайного в том, что именно тебя, а не кого другого послал Евфимий в Саввовский монастырь? Давно, как видно, глаз на тебя положил. И Арефию ты неспроста приглянулся. Конечно, им всегда нужны дурачки, которых можно использовать, подставить. Не исключено даже, что они чувствуют в тебе ровню. Однако нужно ли тебе это? Тут я тебе не советчик. Сам реши.
Он поскучнел.
– У тебя есть еще ко мне вопросы?
– Да, – кивнул Федор. – Как ты считаешь, возможно ли, чтобы было что-то, лежащее за гранями Добра и Зла?
– Пределы Святого Духа? – Корнил подобрался, насторожился.
– Да, вроде того.
– А почему ты вдруг о таких вещах спрашиваешь?
– Ну просто был разговор...
– Понятно, – Корнил задумчиво почесал подбородок. – Ты ее вызывал или она сама приходила?
– Кто? – попытался прикинуться дурачком Федор.
– Девушка-поводырь.
– Я тут ни при чем, так получилось. Кто она?
Корнил пожал плечами.
– Кажется, лесная вила, но я могу ошибаться. О них мало что известно.
– Лесная...
– Вила. Что-то вроде русалки, но на порядок выше.
– И она... действительно, дух?
– Самый что ни на есть.
– Но коли дух, значит – нечистая?
Корнил усмехнулся.
– Ну на этот вопрос ты сам себе и ответишь. Мы далеко ушли от темы. Ты спрашивал о Святом Духе? Так вот, существует мысль еретическая, что вместо Христа во второй раз сам Святой Дух, Параклит, сойдет на землю. Вот тогда и наступит Тысячелетнее царство, царство Справедливости. Но ересь она и есть ересь. Я верю в Троицу Единосущную, а стало быть, чего Духа Святого дожидаться – Он давно на земле. Сказано же: "И Дух Божий носился над водою". Чем же Он тогда был занят, как не сущность свою расселял? Как у Отца – ангелы, у Спаса – праведники, здесь они – духи, неисчислимое Его святое воинство, жизнь, природа – все ими поддерживается.
– Я тоже верую в Троицу, – Федор фыркнул. – Но так, как ты, не думаю. Да и не сказано в канонах того. Говоришь – ересь, а получается, сам ты еретик первостатейный! Дух Святой – он как раз ангелами и управляет.
– А природу, что же, ты отдаешь сатане?
– И в природе ангелы. Как там быть без Добра и Зла?
– Ну вот и поздравляю тебя, что ты познакомился с ангелом.
– Если бы с ангелом...
Корнил поднялся.
– Ладно, я ухожу. Больше не вызывай меня. Иначе такую защиту поставлю – костей не соберешь.
Федор вздохнул.
– Что же, выходит, мы с тобой враги?
– Нет, враг один у нас – нечистая сила, но...
