Серые сказки. Серенада

Эта весна выдалась какой-то особенной для Антона. На улицу тянуло нестерпимо, с невероятной силой. Что было тому виной, он и сам не знал. Может лëгкий, изумительно вкусный, с нотками черëмухи и зацветающей сирени, воздух, которым хотелось дышать, наполняясь этими ароматами и лëгкостью. А может быть красивая брюнетка, которую на днях встретил на улице. С тех пор он пользовался любой возможностью показаться ей на глаза. Обычно кокетка только цепляла его краем глаза и гордо проплывала мимо, но вот уже два дня, как Антон набрался храбрости и познакомился с красавицей.
  Первый разговор свёлся к общим фразам, типа "здрасте-как-дела-хорошаяпогода-чудесно-выглядишь". Красотка выслушала, даже притормозив для этого, покивала про новости о погоде, гордо задрала носик, когда речь зашла о ней и поплыла дальше по своим девичьим делам, давая понять, что разговор закончен. Антону казалось, что она парит над тротуаром, не касаясь его. Не удивительно, она же вылитый ангел!
  Вторая встреча прошла более оживлённо. Девушка пару раз хихикнула над его немудрëными шутками, изящно выставив ножку, благосклонно приняла букет и даже не отказалась увидеться на следующий день.
  К третьему свиданию (ведь это же свидание?!) Антон готовился тщательно. Он привёл шевелюру в порядок, разучил сочинённую бессонной ночью серенаду в честь прекрасной феи, навёл красоту, выгодно подчеркнув фигуру (намечающееся пузико пришлось маскировать). Красавица, как и положено всем красавицам, задержалась, доведя Антона почти до паники, но когда появилась... Она выплыла из-за угла изящная, как фарфоровая статуэтка, стрельнула в несчастного воздыхателя зеленющими глазами и присела неподалёку. У Антона резко пересохло в горле, все заученные убойные шутки моментально испарились из памяти, пришлось оставить красноречие в глубокой коме, в которую оно впало и брать талантами. Антон откашлялся и затянул серенаду. Там было что-то про брюнетистого ангела, глаза, прекрасные, как весеннее болото, про бесподобный маникюр и шикарную фигуру. То ли отсутствие музыкального сопровождения подвело начинающего певца, то ли медведь, потоптавшийся на его ушах, но на втором куплете красавица поморщилась, на четвёртом отодвинулась подальше, словно готовясь сбежать, а к шестому решилась окончательно. Она сморщила красивый носик, фыркнула что-то нелестное о певческих талантах бедняги Антона и удалилась, хлестнув того длинным чёрным хвостом, который никак не успевал за хозяйкой.

— И чего этим бабам нужно? – Антон сидел на подоконнике и отсутствующим взглядом смотрел в темнеющие небеса. – Я ей и цветы, и комплименты, и серенаду, а она...
— Тоха, – раздался голос с кухни, – не перестанешь орать, я с тобой котлетой не поделюсь! Будешь один вискас трескать, так и знай! Ладно, ладно, завтра китикет куплю. С курочкой, как ты любишь. Где ты там, ловелас хвостатый?
  Антон вздохнул, спрыгнул с подоконника и потрусил к миске. Котлетой она не поделится. Ага, конечно! Зря он что-ли жалостливый взгляд на рыжей морде тренировал?!