Все мы таковы (Из записок Алексея Николаевича Ф.)

         
          Сквозь сон услышав звон будильника, Алексей Николаевич  радостно вспомнил, что на службу ему идти не нужно. Пусть в этот ранний час просыпаются другие, а он может спокойно спать, сколько ему вздумается.
          Одна из самых глупых обязанностей – необходимость ходить на работу.
          Высиживать положенные часы в присутственном месте, какое бы ни было тысячелетье на дворе, – это скучно. Надо, если есть такая возможность, заниматься чем-то увлекательным, важным. Алексей Николаевич писал роман. Роман о поиске. Впрочем, в жанровой принадлежности он пока ещё не был уверен – повесть ли это, роман или цикл связанных друг с другом новелл. Последнее, конечно, лучше всего. Ибо новелла – это что такое? Новелла – это значит что-то новенькое, свеженькое. Как утренний ветерок, будь он неладен.

          Утро, утро... Благословенное время!
          С утра надев сабо, пошёл Артюр Рембо до местного ларька, чтоб выпить там пивка, на девок посмотреть (сегодня праздник ведь!), ну и… домой опять поэзию писать.

          Хотя какая в том польза, чтоб сочинять стишки?
          Нужно собирать металлолом.
          Нужно собирать стеклотару.
          Так завещал на смертном одре Сервантес.
          А ещё – раньше собирали кости. На хозяйственных дворах, кои всегда имелись позади рабочих столовых, можно было видеть целые кучи огромных говяжьих костей, оставшихся после варки бульонов.
          Костная мука – вот что получали из костей. Муку эту, костную, продавали по четвергам вместо ржаной. В магазинах и спецраспределителях.
          Собирать металлолом, собирать стеклотару призваны кто? Октябрята и пионеры.
          Чем, кем они к этому призваны? Призваны коммунизмом, центральной ревизионной комиссией. Призваны они к этому всей логикой мировой истории.
          И вот как это происходит.
          Тайно, переодевшись в неузнаваемые одежды, боевой взвод октябрят-разведчиков проникает на кухню. Осмотревшись, сообщает о дислокации кастрюль основной группе – отряду пионеров-героев, которые и идут в атаку, захватывая кастрюли. Вытаскивают оттуда кости. Рапортуют о выполнении. Кому? Центральной ревизионной комиссии, разумеется. Коммунизму рапортуют. Мировой истории докладывают.
          Затем они направляются промышлять металлолом.
          Металлический лом заготавливают в вечернее время по рабочим дням. Самый ценный металлолом – молибденовый. Потому что в нём скрыта энергия космоса. Так учил и Энрико Берлингуэр, и Энрико Ферми, и Энрико Карузо...
          Эх, Карузо, Карузо... Пузо в форме арбуза... Померла твоя муза...
          Все умерли, все... По этому поводу есть маньчжурская (а может быть, и старопровансальская – исследователи расходятся в гипотезах) баллата:

          Энрико Берлингуэру
          непросто жилось в минувшую эру:
          под россыпью звёздных горошинок
          он жил там совсем одинёшенек
          и, глядя с тоской в падуанское небо,
          писал реферат об эффекте плацебо.

          Печальному Густаву Гусаку –
          несладко жилось и ему.
          Он слышал волшебную музыку,
          но был по велению партии –
          в авральном порядке, в азарте ли –
          откомандирован во тьму.

          На этом баллата кончается.
          
          Или вот Гёте...
          Тот самый Гёте, который представляется нам образцом стойкости и нонконформизма. 
          Очень любил Гёте карасей в сметане.
          И Шиллер, как соберётся его проведать, всегда с собой по два горшка сметаны прихватывал.
          А один раз карету с Шиллером так тряхнуло, что разбился один горшок.
          Очень тогда Гёте огорчился. И в приёме Шиллеру отказал.

          И тут Алексей Николаевич вспомнил самое важное: что сегодня день рождения поэта, который не хуже Шиллера был.
          Не хуже.
          Все мы таковы.
          Пока живы.