На следующий день Егор доложил начальству. Дело закрыли как несчастный случай. Перстень отправили в столицу — его должен был забрать глава рода Волковых, многочисленного, но не особо знатного и богатого. Всего через неделю женщину судили. А что тянуть?! Суд правый – суд скорый! Если бы она взяла деньги или ещё что ценное, то отделалась, будучи ранее не привлекавшийся, арестным домом на полгода. А родовой перстень – очень серьёзно. Вера получила три года каторги за бестолковую его кражу, но Егор Степанович надеялся, чтобы её не отправят на Изнанку высокого уровня — для простолюдинки это было бы смертным приговором, а простая кража такого не стоила. Там место для убийц и извращенцев.
А пристав Платнов и правда, тем временем посетил вне службы заведение Ксении Павловны Пролисьевой. И мило беседуя с ней, узнал, что Верка уехала на три года на одну из спокойных Изнанок первого уровня, где прорывы случались не часто и почти все осужденные на сравнительно не большие срока выживали. Ей предстояло стряпать на кухне где кормились шахтёры и обстирывать их, по буквально и полседьмицы не прошло, как Верку выкупила на весь срок, содержательница местного борделя, мадам Юлия. Спрос всегда рождает предложение, а спрос в тех местах на опытных дам с жёлтым билетом[1], всегда был огромным. В таких местах всегда много мужчин и мало женщин. Обыватели, чиновники, солдаты гарнизона, господа офицеры…
- Попомните моё слово, милейший Егор Степанович, - проговорила мадам Пролисьева, поигрывая бокалом с красным вином, - Верка молода и в любви вельми искусна, вернётся, ей и тридцати ещё не будет, и не просто вернётся, а с приличными деньгами. Найдёт себе не старого ещё вдовца и сладится у них! Попомните моё слово!
Сидя в своём кабинете, Егор развернул кресло от стола и дымя третьей уже папиросой смотрел на нудный дождь за окном. Он думал о том, как женская ревность, словно буря, не разбирает сословий. Дворянин с магией или «пустой» простолюдин без единого макра за душой — перед ней все равны. Алексей Петрович Волков, возможно, был хорошим человеком, но его ложь разбила сердце Веры. А Вера, в порыве гнева, разбила его жизнь.
— Василий, — позвал Егор, — подай чаю, да покрепче. И запомни, если когда-нибудь влюбишься, бабе не ври. Это опасно.
Городовой старшего разряда Васька Бешмет только хмыкнул, не иначе, блажит Егор Степанович с утра. А пристав снова уткнулся в бумаги, пытаясь забыть тусклый блеск перстня со скалящейся волчьей головой, который так и стоял перед глазами.
[hr]
[1] Заменительный билет — из-за своего жёлтого цвета имевший в народе также неофициальное название жёлтый билет — являлся альтернативным паспорту документом, который в Российской империи давал право легально заниматься проституцией.