МАМА! НЕ ЧИТАЙ… Часть 23

ДЛЯ КОГО МОЁ СЧАСТЬЕ – ЭТО НЕСЧАСТЬЕ?

Пожалуй, можно заканчивать. Пока что это конец истории. Даже думаю, что не только «пока что»: в этой части моей жизни ничего но-вого быть не должно. Надеюсь… Всё пришло в норму, хорошее про-росло и прижилось, плохое загнулось и ушло в тину. Пусть всё так и идёт. Алиса замужем, живёт с мужем очень даже ладно, занимается в своём театре, много чего ещё планирует, её муж работает, хороший па-рень… Они любят друг друга, и слава богу.
Да, в Москве она одинока: нет, не в смысле друзей, как раз друзей у неё много, и отличные, надо сказать, ребята! У неё любящий муж, так что слово «одинока» - не точное, мягко говоря. Но я имела в виду, что она одинока среди большого количества московской родни. Будто нет у неё ни бабушек, ни дедушек, ни папы. У её отца уже две новые дочери, зачем ему старая, тем более, что бывшая тёща, от которой он теперь очень даже зависим, не велит любить этого ребёнка? Да и материально ему тяжело, не дай бог этой старшей дочке что-нибудь потребуется! Одна теперь надежда – на грядущее наследство от бывшей тёщи.
У Алисы, безусловно, есть артистический дар. Думаю, надеюсь, верю, что ей удастся сделать карьеру. Девочка выросла умная, краси-вая, сильная, цельная. У неё очень своеобразная, интересная, напол-ненная жизнь, я ей даже немного завидую. И безумно рада за неё: она живёт, не боясь жизни, людей, наслаждаясь каждой минутой, с опти-мизмом глядя в своё, безусловно, прекрасное будущее, превращая жизнь в яркий, весёлый праздник. Какая молодец! Я тешу себя надеж-дой, что в этом есть и моя заслуга, ибо в тот момент, когда родилась эта кукла, я сказала себе: я сделаю всё, чтобы доченька была счастливой, это смысл моей жизни, главнейшая её цель. Кажется, у меня получи-лось (тьфу, тьфу, тьфу!).
Мы с Женей продолжаем жить в Израиле. Пока… В дальнейшем – поглядим. Не-не, мы и не думаем вернуться в Россию, просто хочется укатить куда-нибудь в Европу, а может и в Новый свет. Хотя Европа предпочтительней, уже хотя бы потому, что наши дочери живут в этой части света. Впрочем, это решение ещё не окончательное, мы пока что в раздумье. Ведь мы уже избалованы целительным морем и жарким солнышком, вкусной и полезной пищей. А поскольку живём мы теперь спокойно и умиротворённо, то и размышляем на эти темы без нервов и на холодную голову. Жизнь прекрасна! И самое главное, что мы вме-сте.
Мы стараемся много путешествовать, это удивительно обогащает нашу жизнь. Впечатления, знания, узнавания и открытия – лучшее ле-карство от многих болячек, самая эффективная профилактика и реаль-ное продление жизни и молодости. Теперь я мечтаю о том, чтобы и у Алисы как можно скорей появилась возможность кататься по всему свету. Всё-таки чем раньше она начнет, тем лучше.
Что же касается прошлого… Оно – в прошлом. Кажется, мне уда-лось его, пардон, «отхаркнуть» окончательно. Этому, между прочим, помогла и вся эта писанина. Я, кажется, усвоила отрицательный опыт, сделала из него свои выводы и выработала рекомендации самой себе. Например, когда я думаю, как следует относиться к близким людям, как строить с ними отношения, я представляю, каким образом в анало-гичной ситуации поступила бы моя мать и делаю всё совершенно на-оборот. Только тогда получается правильно.
Зачем я вынесла всё это на всеобщее обозрение? Такой вполне за-кономерный вопрос мне могут задать. Отвечу. Каким-то непостижи-мым образом, будучи по природе лживой и лицемерной, мать сумела вложить мне в голову на всю жизнь любовь к правде, честности и спра-ведливости. Возможно, это умение – следствие советского педагогиче-ского образования, когда учитель думает одно, а учит другому. Не-справедливость и наветы на меня и близких мне людей не дают мне спокойно жить, моя душа по-детски требует торжества истины, восста-новления справедливости.
И если уж совсем честно, я не стала бы писать всего этого и вы-ставлять счета, если бы не обидели и не подвергли бойкоту мою един-ственную дочь, если бы ядовитые стрелы которыми раньше ранили ме-ня, не были перенаправлены на это юное существо. После того, как без вины наказанной стала Алиса, ни понимания, ни снисхождения, ни, ра-зумеется, прощения её обидчики не получат никогда.
Кое-кто из добрых знакомых как-то посоветовал мне: прости и от-пусти – ради себя, ради собственного душевного здоровья. Нет, не по-лучится. Ибо теперь простить – значит предать дочь. А этого не будет.
Можно ли мне предъявить обвинение в инфантильности, в том, что я так долго и бездарно жила-была под влиянием и под давлением мате-ринского авторитета, можно сказать, не имея собственного лица, даже собственной личности? Да, моя вина. Так считаю я. А вот мои врачи-спасительницы и мой Женя полагают, что обвинять меня в этом можно в той же степени, что и несчастную собаку за то, что она со щенячества оставалась на хозяйской цепи.
Впрочем, думаю, что если бы я «свергла иго», совершила револю-цию хоть десять, хоть двадцать лет назад, то наши с матерью отноше-ния закончились бы точно так же, как закончились теперь, тем же пол-ным разрывом, просто по другому поводу и намного раньше. Иными словами, моя независимость от неё в любом случае стоила бы наших отношений.
И ещё я, наконец, поняла кое-что очень важное, возможно, самое важное про свою мать. Конечно, она может любить, но лишь при опре-делённых условиях: если объект любви будет её собственностью. В этом смысле она похожа на известные в литературе персонажи (вспом-ним Голсуорси, например, или Фолкнера). Близкие люди для мамы – это её вещи. Они должны быть высокого качества, по её руке. Если же эти люди-вещи перестают соответствовать этим её требованиям, то ма-мина любовь начинает затухать. Даже более того, подобные «некачест-венные вещи» дискредитируют её, а значит начинают раздражать. Ко-нечно, хорошо было бы избавиться от этой «некондиции» (у сына алко-голизм, у дочери нет диплома, зато есть депрессия), но «что станет го-ворить княгиня Марья Алексевна»?
Теперь о другом: зачем жила столько лет с нелюбимым человеком? Так может звучать обвинение. Впрочем, для кого обвинение, а для кого и героизм: я имею в виду тех, кто считает, что ни при каких обстоя-тельствах нельзя ломать семью, лишать ребёнка отца, тем более из-за отсутствия каких-то там чувств. Убогая логика! А, выходит, именно ей я и следовала. Вот и жила по инерции, пока на горизонте кладбище не замаячило. Нет, нельзя жить без чувств, а хуже того – с презрением, неуважением и даже отвращением к мужу. В результате тому же ре-бёнку будет хуже, много хуже. Маленькому существу очень важно, чтобы родители были счастливы и любили друг друга, а главное, ува-жали. И нет никаких резонов сохранять видимость полной семьи. Это лицемерие никогда добром не кончается. Но до этой прописной истины мне пришлось расти 20 лет семейной жизни. Хм, конечно, лучше позд-но, чем никогда, а ещё лучше раньше…
Мне очень жаль, что из-за наветов матери и моей гордыни («нико-му ничего объяснять не буду!») у меня оказались утеряны связи с мои-ми двоюродными, троюродными и прочими юродными родными-близкими. Стараниями мамы, в глазах родни и многих знакомых я – чудовище. Со мной никто ни разу даже не поговорил о происшедшем. А я не навязываюсь с такими разговорами. Жаль, конечно. Среди этих «юродных» немало по-настоящему симпатичных людей, к которым я до сих пор испытываю приязнь.
И всё же теперь я счастливый человек! Любимый, любящий и сча-стливый! У меня есть семья, у меня есть любовь и самая лучшая в мире дочь. У нас с Женей замечательные друзья… Их не так много и, увы, они далеко, но они есть, мы их любим, часто подолгу разговариваем с ними, ездим друг к другу в гости и очень ценим эти отношения. Как го-ворится, после кровопролитных и продолжительных боёв жизнь таки удалась. Я добилась того, о чём многие могут лишь мечтать, о чём раньше мечтала и я.
А мама… Что ж, я понимаю, для мамы моё счастье, увы, хуже но-жа острого. Но тут я поделать ничего не могу.
Несчастный ты человек, мама! На самом деле – несчастный… Мне тебя жаль.

Израиль 2009
p.s.
    Когда книга была написана, а я думала, каким образом её публиковать, вдруг случилась ещё одна крохотная, но противная история. Оказалось, что Большая Ложь Галины Щербаковой обо мне продолжала жить своей ядовитой жизнью. В Интернете я случайно наткнулась на ЖЖ-дневник одной давней знакомой моей семьи. Знакомая и мы не общались много лет. Недавно она по каким-то своим делам объявилась в доме моих родителей и услышала там от моей мамы, что, оказывается, я «бросила» старых, больных родителей, очень хорошего мужа, крохотную дочку, «вышла замуж в Израиль», т.е., видимо, «усвистела» за границу в поисках лёгкой жизни, спокойно оставив на погибель всех родных-близких. Вот об этом и написала в своем дневнике упомянутая знакомая, возмущенная моим «жутким» поступком. И что мне было делать? Плакать? Смеяться? Эта лживая брань висела (и, кстати, продолжает висеть) не на вороту, а на всеобщем обозрении в сети, и я ничего не могла с этим поделать. Оставалось только ответить тем же: размещением в Интернете своей правды. Пусть умеющий читать и думать про-чтёт и задумается…

    ПОСЛЕСЛОВИЕ:


    Я написала эту книгу и разместила её в Интернете ещё при жизни главного
персонажа, моей матери, писательницы Галины Щербаковой. Как выяснилось, она
так и не прочитала её, хотя и знала о публикации.

    А вот что произошло с персонажами книги после того, как она стала достоянием
читателей.

    Мы с мужем. Живём в Израиле, наслаждаясь обществом друг друга, климатом,
морем и любовью к жизни. Мне приходится продолжать лечение, я очень хочу
стать совсем здоровой, чтобы в полной мере жить и приносить радость моим
любимым людям – дочери и мужу.

    От прошлой жизни у меня не осталось ничего материального: квартиру я отдала
дочери, а всё имущество из квартиры и машину после развода забрал себе Шуричек, бывший муж.  Жене я досталась нищая и «голая». Впрочем, нищей и «голой» Шуричек оставил и свою собственную дочь. Хорошо, что у неё есть мы с Женей.

    Алиса. Дочка замужем, старательно делает карьеру артистки. Идёт к своей цели непростым путём, но упорно. Совершенствует вокал, поёт всё лучше и лучше, записывает трэки, играет в мюзикле, в камерных театрах. Мы всегда на связи, всегда во всём друг другу помогаем. Только скучаю я по ней ужасно…

    Отец. После смерти матери я написала ему письмо со словами любви, на что-то надеясь. Отец меня оттолкнул. Вспомнила, как около пяти лет назад мы с Женей предприняли попытку, несмотря ни на что, наладить взаимоотношения с Шуричком. Написали ему письмо, где предложили начать «с чистого листа», разом простить друг другу всё и установить цивилизованное общение ради Алисы. Предложение было отвергнуто, более того: «военные» действия возобновились с удвоенной силой. Вот и теперь мой отец, как мне показалось,
с равнодушием и непониманием отверг протянутую ему руку. Что ж, это его выбор.

    Братец. Проявился ещё даже до смерти матери хамскими письмами по электронной
почте (сложилось впечатление, что писались они в сильном подпитии). А уж когда матери не стало, он «сорвался» по полной программе: в ход пошли отвратительные публичные выпады в Интернете, откровенное базарное