хамство и ложь. При этом он даже не попытался объяснить или опровергнуть те страшные поступки, о которых я написала в книге, напротив, он их подтвердил, да еще и с эдаким пьяным ухарством: «Ну да! Ну и чё?».
Бывший муж. Живёт бедно в стеснённых условиях с женой и двумя детьми. От Алисы бегает, как заяц. На похоронах матери всё время старался улизнуть даже от взгляда дочери. Боится? Стыдится? Что-то замышляет? Может, и то, и другое, и третье. Очень я опасаюсь его притязаний на Алисину квартиру! Очень… Сейчас он и его жена вьются вокруг отца. Демонстрируют заботу. Но почему-то не верится в чистоту и благородство помыслов человека, бросившего и предавшего свою дочь, с которой он жил до её 16 лет, которая очень любила его и ничего ему плохого не сделала. Нельзя быть немножко беременной. Либо он человек морали, либо – аморальный. Среднего не дано.
Шуричек с семьёй ждут обещанную моей матерью жилплощадь. Отсюда «забота и опека». И никто меня не сможет убедить в обратном.
«Юродные» родственники. Тоже проявились, некоторые ещё до ухода матери. Одна и та же занудливая песня: надо простить, забыть, отпустить… Иные начинали эти «вокализы» сразу с трамвайного хамства. Ну, что ж поделать, воспитание такое… Попутно отмечу важную деталь: ни одни из родственников, ни один, ни разу не задал мне такого обычного у нормальных воспитанных людей вопроса: «Как у тебя сейчас дела, как ты себя чувствуешь?» Чем, кстати, в очередной раз вогнали в ступор Женю, который, по его словам, «более эмоционально
глухих и равнодушных людей в своей жизни прежде не встречал». А уж он повидал на своём веку всякого… Нет, мои «юродные» родственники преследовали другие цели: высказать мне свое «фе», покрасоваться (интересно, перед кем?) в «праведном благородстве» и «быть в струе общественного мнения». Я для них – лишь функция, вторичный продукт, не стоящее внимания «нечто». Ну, именно то, о чём я и написала в своей книге. Верные ученики моей матери
хорошо вызубрили преподанный им урок – дочь «великой» писательницы никто и
ничто и звать ее никак.
И ещё важное, о чём хотелось бы сказать: некоторые «проницательные» субъекты решили, что всё написанное мною порождено завистью к талантливой и успешной матери. Подобного поворота извращённого сознания я не ожидала… Ладно, отвечу и этим «все понимающим» людям: в страшном сне я не хотела бы прожить такую жизнь, какую прожила моя мать. И не потому, что она была тяжёлой и полной лишений (не больше, чем у других советских людей, а в чём-то даже меньше), нет. А потому, что моя мать сама не умела быть счастливой и близким не
давала такой возможности. Потому что сумела окружить себя «обществом», в котором было душно, смрадно и грустно. Ни успех её книг, ни гонорары – ничего не меняло эту ситуацию.
И не дай бог уходить из этого мира так, как уходила она! Без любящих детей и внуков рядом, окружённой подчас странными и не очень бескорыстными людьми. Кое-кто срочно выклянчивал у умирающей писательницы рецензию или предисловие к своей «нетленке» (успеть! успеть!). Ведь это могло помочь с изданием. Кто-то, роняя крокодиловы слёзы, опубликовал некролог, не забывая подчеркнуть свое единственное отличие от графоманов – ведь сама Галина Щербакова благословила: «Ты пиши». Хитруны, шакалята, ожидающие наследства ничтожества… Вот они-то все и были недалече, когда уходила мать. Этому завидовать? Надо быть безумным. Хотя,
возможно, люди, которые так думают, судят по себе: они бы и этому завидовали, лишь бы быть известным и получать гонорары.
Кстати, о гонорарах. Узнала о себе две любопытные вещи: сначала, что я – сволочь, сейчас быстренько рвану в Москву на похороны, дабы наследство и гонорары делить, а потом, что я – сволочь, так как не приехала на похороны матери. Нет, господа, я – сволочь только по второму пункту: не поехала. Мне ещё надо пожить ради любимых людей, а встречаться нос к носу с персонажами моей книги – и здоровый человек не выдержит такого испытания, куда уж мне, с
моей весьма подвижной психикой!
А вот насчёт наследства и гонораров - это как раз к ним, к персонажам. Там хватает заинтересованных лиц.
Мои читатели. Не герои моей книги, но, как оказалось, очень важные новые «персонажи» моей жизни. Скажу честно: я не ожидала того, что произошло. То есть, к оплёвыванию и к вёдрам помоев на мою голову я была готова (хорошо подготовлена всей своей прошлой жизнью), реакция определённой части читателей меня совершенно не удивила. Набор штампов («мать – это святое», «нельзя выносить сор из избы», «обязана простить родителям всё, любить и
уважать их, что бы там ни случилось») вперемешку с бранью (странным образом штампы в голове и брань на языке «гармонично» сочетаются в одном организме) обрушились на меня довольно-таки бурным потоком. Ожидаемо, а потому мне не интересно и не важно.
Но у книги есть и другие читатели… Совершенно неожиданно для себя я стала ежедневно получать благодарности от тех, кого книга задела за живое, кто так же, как и я, был несчастен от нелюбви своих родителей, от тех, чья жизнь была изуродована самыми близкими, от тех, кто мучился без вины виноватый, от веривших в собственные врожденные грехи, в которых их уверили родные люди.
Многие мои корреспонденты страдали от всевозможных комплексов неполноценности, комплексов вины, от собственной мнимой ненужности или, более того, несуществующей порочности… Многие догадывались, в чём причина их страданий, но даже себе боялись признаться в правоте собственных догадок. И вот произошло чудо! Не для них, для меня. Моя книга сумела что-то повернуть в их сознании. Я с удивлением и нескрываемым восторгом стала находить в письмах, что с некоторыми моими читателями произошли необычайные перемены.
Люди стали освобождаться от страшного груза, будто увидели себя и свою жизнь новыми глазами, а главное – нашли в себе силы всё изменить. Многие пишут мне, что собираются начать новую жизнь – счастливую, полную, настоящую. И - это потрясающе! - я даже знаю, как у некоторых уже
получилось. Эти люди, которые за свою откровенность и свое доверие стали мне теперь очень дороги, благодарят меня за книгу, за то, что она позволила совершить переворот в их сознании. А я благодарю их! Я им благодарна за их письма-исповеди, за добрые слова, которыми они наградили меня, сделали меня счастливой. Возможно, впервые в жизни я поверила, что не зря появилась на свет, раз я кому-то смогла помочь. Скажу откровенно, я не ожидала этого, не
ставила перед собой такую цель. Но так случилось, и я счастлива этим.
И еще особое спасибо тем читателям, которые, не испытав ничего подобного моим страданиям, сумели очень точно постичь мою исповедь. Эти люди обладают главным человеческим качеством, отличающим нас от животных, – умением сопереживать, сочувствовать чужой боли. Только благодаря соседству на Земле таких людей понятие «оптимизм» еще не перешло в разряд устаревших.
